Александр Петрович Бенитцкий

Вдова

      Сказка

В каком-то городке земли Магометанской
Селим, супруг Фатимы молодой,
           Веревкой ли султанской,
           Приспевшею ль чредой,
Иль силою пилюль турецкого Санграда,
Как ни было б, но ко вратам отшел он ада,
       Чрез кои в райские поля
Все шествовать должны. Прекрасная земля!
Не воды там в реках - шербеты протекают,
Не груши - гурии растут на деревах*;
       Блаженны души разъезжают
   На Альборагах**, не на лошадях.
(Спросите муфтия, факиров иль иманов,
Хоть дервишей седых: они то ж скажут вам;
А не поверит кто правдивым их словам,
       Того замучит сонм шайтанов***).
В такую-то страну отправился Селим.
Чего, казалось бы, жене его терзаться
И наполнять гарем**** стенанием своим?
Ах! раем дервишей неможно, знать, пленяться
Оставшимся в живых супругам нежным? - Нет!
Жалеют все о том, кто в тот прекрасный свет
       Из здешнего убрался.
Фатимин дух от скорби волновался.
"Увы! Селим! увы! - несчастна вопиет, -
       О милый мой супруг, любезный!
       Нежнейшия любви предмет!
Селим! услышь мой вопль; увидь поток сей слезный
И к жизни возвратись, но ты молчишь - ты мертв...
Где нож?.. пусть и меня пожрет злой смерти зев...
(Тут спрятали ножи, все сабли и кинжалы,
А то б...) Жестокие! старанья ваши малы -
Напрасны, чтоб меня от смерти отдалить:
Хочу - и буду я с Селимом вместе жить.
Селим! Селим!" - "Прерви, любезная Фатима! -
Тут мать сказала ей, - прерви свой горькой стон
Хоть для меня: или я боле не любима
Фатимою моей? Утешься, твой урон
Велик, но ты его оплакиваешь тщетно:
Забудь..." - "Что слышу я? Забыть? Нет, вечно
       Клянусь его не забывать,
Клянусь лить слезы век!" Умолкла мать.
Селима отвезли ко предкам погребенным,
И так как был богат, то мрамором нетленным
Покрыли тленный прах. На нем араб-пиит
За деньги написал: "Постойте, проходящи!
Взрыдайте над костьми, под камнем сим лежащи,
          Заплачьте: здесь лежит
Селим, проведший жизнь в делах богоугодных,
          Селим - честнейший из людей..."
И прочая потом, как пишут на надгробных
           Усопших богачей,
В щедротах чтобы их служили увереньем.
Меж тем прошло дней пять: вдова всё слезы льет,
Терзает белу грудь, власы прекрасны рвет.
А мать, как мать, опять к Фатиме с утешеньем:
"Послушай, дочь, прими мой матерний совет -
Оставь умершего; слезами ты своими
Его не воскресишь, - займись живыми.
           Послушай-ка, мой свет,
       Моя любезная Фатима!
Вот только лишь сей час один паша прислал
Со просьбою к тебе, что очень бы желал
Он место заступить покойного Селима.
Прекрасен, молод и богат - так говорит
Весь город наш о нем; зовут его Герцид".
- "Да будет проклят он! Скорее иссушится
Архипелаг, скорей Стамбул весь развалится,
Скорее имя я свое могу забыть,
Чем тени соглашусь супруга изменить.
Герцид? Злодей! Как он осмелился решиться
Помыслить, что вдова Селима согласится
       Вступить с ним, негодяем, в брак?"  -
       Фатима тут озлилась так,
Что мать принуждена молчать о сочетаньи.
Прошло еще дни три во вздохах и стенаньи,
Но только не в таких, как в первый день. Потом,
К исходу двух недель, с подругами тайком
Вдова чему-нибудь смешному улыбнется,
Но так, что чуть опять слезами не зальется,
Потом под вечерок зайдут и гости к ней.
Потом - как отказать в прошении гостей? -
Фатима к ним. А там тихохонько в молчанье
Подале спрятали печально одеянье, -
       Ведь плакать можно и в цветном.
       Чрез месяц томным голоском
       Фатима песенку запела.
            Прошла еще неделя -
И ах! - Архипелаг водою весь залит,
Стамбул, как был, таков и есть, - один Герцид,
Злодей Герцид, проклятый и негодный, -
В объятиях Фатимы непреклонной!..

* Туркам обещаны Магометом в раю такие дерева, что плоды оных 
будут превращаться в прекрасных девиц, гуриями называемых.
** По  крайней мере Магомет на сем крылатом чудовище в очень 
короткое время объездил несколько ярусов неба.
*** Муфти - глава  турецкого  духовенства. Иманы - духовные.
Дервиши и факиры - пустынники. Шайтаны - злые духи.
**** Та часть дома, где содержатся достаточными турками их жены.

Поддержать сайт