Иннокентий Васильевич Омулевский

Земной рай

   Юмористическая фантазия

               1

"Что будет, - спрашиваешь ты, -
В дали веков обетованной,
Когда исполнятся мечты
Людей теории гуманной?"

О милый друг! в те времена,
Глаза и разум ослепляя,
Явиться смертному должна
Картина жизни вот какая:

Все реки медом потекут -
Конечно, в берегах кисельных,
А сверху меда поплывут
Большие крынки сливок цельных.

На деревах начнут расти,
В роскошных рощах для прогулки,
Всегда горячие почти,
Московского печенья булки.

Повсюду будет дичь летать
Французской кухни, с трюфелями:
Ловите птицу, так сказать,
В готовом виде, прямо ртами.

Шампани резвою струей
Забьют, где надобно, фонтаны;
А рядом - сельтерской водой,
Чтоб были пьяные не пьяны.

Моря наполнятся ухой -
Уж, разумеется, стерляжьей:
Труда не будет той порой,
Так для чего же суп говяжий?

В известный час польют дождем
Горячий чай и кофей рядом,
С густым, конечно, молоком,
И будет сахар падать градом.

Без немцев - скука на Руси:
Для них в озерах будет пиво,
А берега - из колбасы, -
Практично, просто и красиво.

В те дни не будут прилагать
К младенцам нашего ухода:
Заменит няньку им и мать
Благословенная природа.

Кто хил - немедленно умрет,
Кто крепок - вырастет на воле...
Какая дивная пойдет
Людей порода в этой школе!

Встречая всюду благодать
Чуть в рот не падающей пищи,
Они не будут понимать,
Что значит "вор", "голодный", "нищий".

И скептик самый записной,
О человечестве радея,
В те времена, хоть волком вой,
Не встретит гнусного злодея.

Все станут братьями смотреть,
Ходить в обнимку, улыбаться,
И каждый будет "честь иметь"
О здравьи ближнего справляться.

Тогда не будет докторов,
Не будет даже медицины:
Уж если смертный нездоров
Без всякой видимой причины,

Так лучше прямо умирай,
Другим не порти аппетита, -
А то какой же это рай,
Где люди морщатся открыто?

Да! запретят в те времена
Под страхом смерти - вид угрюмый,
Мечты, лишающие сна,
И ум тревожащие думы.

Чтоб жить в раю - и размышлять!
Да это слыхано ли в мире?
Ведь это школьнику не знать
Грешно, как дважды два - четыре!

Вот потому-то, в свой черед,
Я должен здесь оговориться:
Всё это будет... для господ,
А для народа не годится...

               2

Для мужиков везде пойдут
Из каши гречневой болота;
Их кочки луком порастут, -
Закусывай, кому охота.

Вдали воздвигнется хребет
Из мягких масс ржаного хлеба;
Его вершину, словно лед,
Покроет масло вплоть до неба.

С хребта прелестный будет вид -
Глазам представятся два моря:
В одном - сивуха забурлит,
Уж, разумеется, не с горя;

В другом - отличный кислый квас
(Ликуйте, Ваньки, Васьки, Федьки!)
У скал запенится, крутясь;
А скалы будут все из редьки.

Для баб, а пуще в тех видах,
Чтоб не орали ребятишки,
Во всех появятся борах
Грибы из вяземской коврижки.

Везде такая благодать,
Тепло, как после доброй порки,
И самый воздух, так сказать,
Пронзится запахом махорки!

Но мужики ведь никогда
Довольны жизнью не бывали;
Они, пожалуй, и тогда
Без жалоб проживут едва ли.

"На молочке уж не взыщи:
Держать коров - карманы пусты,
А с неба валят только щи -
И те, кажись, не из капусты..

Вот тоже баньки нету здесь,
В квасу купаться - бога стыдно,
И ходишь чешешься день весь...
Уж это очень нам обидно!

Опять же соли не найдем:
Сказать в час добрый, место свято-
И вздуло брюхо колесом,
А всё как будто пустовато..."

В таком-то роде, например,
Они нытье свое поднимут.
Но против них суровых мер
За мину кислую не примут:

Ведь на мужицкий грубый взгляд
И рай не сладок по приказу, -
Им просто-напросто велят
Не объедаться хлебом сразу,

Не трогать пищи у господ,
Как неудобной для сваренья;
А пуще - в первый райский год
Не напиваться до забвенья.

Да! в это времечко... но тут,
О милый друг! я ставлю точки:
Боюсь, что слюнки потекут
На недописанные строчки.

Поддержать сайт