Семен Сергеевич Бобров

Глас возрожденной Ольги к сыну Святославлю

Едва лишь полночь под звездами 
В глубокой томной тишине, 
Махнув снотворными крылами, 
Прешла -- и в утренней стране 
Белеть свет начал сквозь завесы, 
Я зрю -- два жителя славянски 
С смущенным неким видом там 
Из хижин тихо выступают. 
Единый млад и воин был; 
Другой от многих лет согбен 
И представляет гражданина. 

"Не слышишь ли, -- младой вещает, -- 
Протяжный тамо томный стон? 
Не знаешь ли, что значит он? 
Он простирается оттоле, 
Где вдруг спираются на тверди 
Кровавоогненны столпы 
И где Полярная звезда 
Дрожит сквозь неку слезну влагу". 

Старец 

Я слышу, юноша, шум ветров 
И вижу там огни живые; 
Но взор и слух мой слаб. О рок! 
Мне мнится: дух бесплотный ходит 
Там над порогами Днепра; 
Он тихо прорицает жребий... 
Толики знамения мрака 
Не носят рок простых людей, 
Но час вздыхающих князей, 
Час судорожный полбогов. 
Да, -- смерть касается престола... 

Юноша 

Как? -- неужель!.. 

Старец 

Владыки нет... 
Да, -- нет его, -- мне шепчет дух. 
Едва минувший век пал в бездну 
И лег с другими в ряд веками, 
То князь -- туда ж за ним вослед. 
Едва лишь возгремел над нами 
В горящей юности сей век, -- 
Век, скрыпнув медным колесом, 
Погнался в мрак грядущей дали, 
А пламенны миры по тверди 
В гармоньи новой двиглись плавно; 
Князь, -- томный князь взглянул на них,-- 
Вздохнул, -- вздохнул в последний раз. 

Юноша 

О рок всемощный! -- пред тобою 
И вечные громады гор, 
И одночасные пылинки 
С одной внезапностию гибнут. 
Уж нет того, пред кем колеблясь 
Судьба племен висела в страхе; 
Кто, новые уроки Марса 
Внимая, шел сквозь огнь и бездны; 
Кому ни шумный Буг, ни бурный Истр, 
Ни пропасти -- жилища теней, 
Ни омрачны Фракийски горы, 
Ни даже Тибр, ни Эридан 
В стремлении не воспящали; 
Кто, будучи среди бессмертья, 
Вдруг смертной хенью был покрыт; 
Разрушив легионы греков, 
Погиб -- от кова печенегов. 
Он, как огнистый метеор, 
В полудни своего владенья 
Познал внезапу ранний вечер. 

Старец 

Я вижу, нечто там -- вдали -- мелькает, 
И слышу глас -- как ветра шум, 
Что сквозь глухую дебрь взывает. 
Не слышишь ли? -- Или не видишь! 

Отходящая душа Святослава 

Где я? -- Что сделалось со мною? -- 
Но омрак мой минул! -- он тяжек. 
Куда лечу? -- А там -- кого я вижу? -- 
Там -- одаль -- в сфере светлых теней, 
Не тень ли матери? -- Да удалюся! 
Духов согласных поищу! 
Зрю, как главою покивает 
И глумным оком зрит она! 
Прости, брегов днепровских дщерь! 
Я отхожу; прости навеки! 

Тень Ольги, 
(вещающая внуку) 

Владимир! -- Ольги внук, Владимир, 
Тебе реку: внемли! -- В час гневный 
Мой сын, несчастный твой отец, 
Оставил ввек сей дол плачевный, 
Приял и дел и дней конец. 
Лишь росс со мной навек простился, 
И зреть меня он в нем не смел, 
Как и того теперь лишился. 
Я зрела, как он в твердь летел... 

Да, зрела я, как печенеги 
Изобретали страшный ков; 
Он воздохнул; днепровски бреги 
Промчали вздох сквозь тьму лесов, 
Чертеж небесный и священный, 
Чтобы народ весь возродить, 
Оставлен на случа?й пременный. 
Чертеж сей должен ты открыть. 

Чертеж теперь славянам лестен, 
В нем целый дух мой помещен, 
А дух душе твоей известен. 
Разгни его! -- и росс блажен. 
Ты узришь в нем, что дар сладчайший, 
Что небо земнородным шлет, 
Есть царь, любезный, царь кротчайший, 
Который свой народ брежет. 

Народ к нему любовь имеет; 
Народу доверяет тот; 
Сей в верности к царю твердеет 
И из любви дает живот; 
Сей царь далече вздохи внемлет; 
Он пагубы гнездо сечет. 
Змеится ль крамола? -- не дремлет; 
Вражда ли близ? -- далече вред. 

Как прах, вражду он рассыпает; 
Он вне Отечества оплот, 
Внутри судья, -- и созидает 
Благим и мудрым свой народ; 
Как промысл миром управляет 
По мере сродных миру прав, 
Так царством он повелевает, 
Как царственный велит устав. 

Любимец неба! -- ты не боле 
Воззришь на блещущий свой сан, 
Как на залог, что к лучшей доле 
Тебе в народе свыше дан. 
Тебя порфира украшает; 
Чело твое венец златый 
С величеством приосеняет; 
Жезл силы в длани носишь ты; 

Но в сем убранстве, в сей одежде 
Ты будешь столько лишь блистать, 
Сколь служит то к прямой надежде, 
Чтоб в царстве счастье соблюдать. 
Питомец мой багрянородный! 
Ты должен мудрость насаждать 
Среди пелен в умы народны, 
Чтоб с сердцем души воспитать. 

В бичах вселенной дерзких, злостных, 
О коих гром один твердит, 
Век каждый щедр и плодовит; 
Но чтоб найти в порфироносных 
Того, кто бы умел хранить 
Владенье в тишине блаженной, 
То надлежит переходить 
Всю древню летопись вселенной 
И происшествий мира нить. 
Ни стен гранитная твердыня, 
Ни ополчений страшный вид, 
Ни лесть, ни ложная святыня 
Страшилища не защитит; 
Судьба проникнет сквозь граниты; 
Личина спадша обнажит. 
Кто он? Волк, кровью лишь омытый, 
Любовь, одна любовь -- твой щит. 
Ты князь -- пусть все отверзутся укрепы! 
Пусть ржавые врата скрыпят! 
Пусть с костью свыкшиесь заклепы, 
С сухих спадая ног, звучат! 
Пусть ангела земной ад внемлет, 
Где свет едва бывал знаком! 
Пусть свежий луч его объемлет 
Изгибы темны в аде том! 
Тогда полки смертей погибнут 
По вымышленным там гробам; 
Висящи косы все поникнут; 
Дух жизни паки взвеет там. 
Се вид! -- отец сынов сретает, 
Сестра внимает братний глас, 
Супруга мужа прижимает, -- 
Слезится радость их из глаз. 

От сих родятся верны внуки, 
Друзья престолам и сердцам: 
Пожарский, Минин, Долгорукий, 
Румянцев и Суворов сам. 
Но лавры рано ль, поздно ль злачны, 
Сколь слава к жатве ни зовет, 
Вменятся в кипарисы злачны 
В той длани, что их в поле жнет. 

Так ты твори! и будь спаситель, 
Отец и друг своих племен! 
Отец твой не был просветитель, 
Он витязь, -- к рыцарству рожден. 
Я водрузила божье знамя 
В холмах Аланских с чертежом; 
В Иулиане гибло пламя... 
Ты возроди. -- Прости затем! 

Юноша 

Так, -- слышу я, -- ужасный боже? 
Какие словеса с небес! -- 
Се мудрость вечности самой! -- 
Се глас -- глас Ольги возрожденной! 

Старец 

Нет теней сих, -- всё тихо; 
Пойдем! -- мы лучшей ждем судьбины. 

Поддержать сайт