Иван Иванович Дмитриев

Искатели Фортуны

Кто на своем веку Фортуны не искал?
Что если б силою волшебною какою
          Всевидящим я стал
     И вдруг открылись предо мною
Все те, которые и едут, и ползут,
          И скачут, и плывут,
          Из царства в царство рыщут,
И дочери судьбы отменной красоты
     Иль убегающей мечты
     Без отдыха столь жадно ищут?
Бедняжки! жаль мне их: уж, кажется, в руках...
     Уж сердце в восхищеньи бьется...
Вот только что схватить... хоть как, так увернется,
     И в тысяче уже верстах!
"Возможно ль, - многие, я слышу, рассуждают, -
     Давно ль такой-то в нас искал?
     А ныне как он пышен стал!
Он в счастии растет; а нас за грязь кидают!
Чем хуже мы его?" Пусть лучше во сто раз,
Но что ваш ум и всё? Фортуна ведь без глаз;
          А к этому прибавим:
Чин стоит ли того, что для него оставим
Покой, покой души, дар лучший всех даров,
Который в древности уделом был богов?
Фортуна - женщина! умерьте вашу ласку;
Не бегайте за ней, сама смягчится к вам.
Так милый Лафонтен давал советы нам
И сказывал в пример почти такую сказку,
         В деревне ль, в городке,
     Один с другим невдалеке,
            Два друга жили;
     Ни скудны, ни богаты были.
     Один все счастье ставил в том,
     Чтобы нажить огромный дом,
Деревни, знатный чин, - то и во сне лишь видел;
     Другой богатств не ненавидел,
     Однако ж их и не искал,
     А кажду ночь покойно спал.
"Послушай, - друг ему однажды предлагает, -
На родине никто пророком не бывает;
Чего ж и нам здесь ждать? - Со временем сумы.
            Поедем лучше мы
Искать себе добра; войти, сказать умеем;
Авось и мы найдем, авось разбогатеем".
            - "Ступай, - сказал другой, -
А я остануся; мне дорог мой покой,
И буду спать, пока мой друг не возвратится".
     Тщеславный этому дивится
И едет. На пути встречает цепи гор,
Встречает много рек, и напоследок встретил
Ту самую страну, куда издавна метил:
Любимый уголок Фортуны, то есть двор;
Не дожидайся ни зову, ни наряду,
     Пристал к нему и по обряду
Всех жителей его он начал посещать:
Там стрелкою стоит, не смея и дышать,
     Здесь такает из всей он мочи,
Тут шепчет на ушко; короче: дни и ночи
        Наш витязь сам не свой;
        Но все то было втуне!
"Что за диковинка! - он думает. - Стой, стой
     Да слушай об одной Фортуне,
        А сам все ничего!
Нет, нет! такая жизнь несноснее всего.
Слуга покорный вам, господчики, прощайте
     И впредь меня не ожидайте;
В Сурат, в Сурат лечу! Я слышал в сказках, там
Фортуне с давних лет курится фимиам..."
Сказал, прыгнул в корабль, и волны забелели.
     Но что же? Не прошло недели,
Как странствователь наш отправился в Сурат,
А часто, часто он поглядывал назад,
На родину свою: корабль то загорался,
То на мель попадал, то в хляби погружался;
Всечасно в трепете, от смерти на вершок;
Бедняк бесился, клял - известно, лютый рок,
Себя, - и всем и всем изрядна песня пета!
"Безумцы! - он судил. - На край приходим света
Мы смерть ловить, а к ней и дома три шага!"
Синеют между тем Индейски берега,
Попутный дунул ветр; по крайней мере кстате
Пришло мне так сказать, и он уже в Сурате!
"Фортуна здесь?" - его был первый всем вопрос.
       "В Японии", - сказали.
"В Японии? -  вскричал герой, повеся нос -
Быть так! плыву туда". И поплыл; но, к печали,
Разъехался и там с Фортуною слепой!
"Нет! полно, - говорит, - гоняться за мечтой".
И с первым кораблем в отчизну возвратился.
Завидя издали отеческих богов,
Родимый ручеек, домашний милый кров,
          Наш мореходец прослезился
          И, от души вздохнув, сказал:
"Ах, счастлив, счастлив тот, кто лишь по слуху знал
И двор, и океан, и о слепой богине!
Умеренность! с тобой раздолье и в пустыне".
И так с восторгом он и в сердце и в глазах
          В отчизну наконец вступает,
Летит ко другу, - что ж? как друга обретает?
Он спит, а у него Фортуна в головах!

Поддержать сайт