Борис Петрович Корнилов

* * *

Ты шла ко мне пушистая, как вата,
тебя, казалось, тишина вела, -
последствиями малыми чревата
с тобою встреча, Аннушка, была.

Но все-таки
своим считаю долгом
я рассказать, ни крошки не тая,
о нашем и забавном и недолгом
знакомстве,
Анна Павловна моя.

И ты прочтешь.
Воздашь стихотворенью
ты должное...
Воспоминаний рой...
Ты помнишь?
Мы сидели под сиренью, -
конечно же, вечернею порой.

(Так вспоминать теперь никто не может
у критики характер очень крут...
- Пошлятина, - мне скажут,
уничтожат
и в порошок немедленно сотрут.)

Но продолжаю.
Это было летом
(прекрасное оно со всех сторон),
я, будучи шпаной и пистолетом,
воображал, что в жизни умудрен.

И модные высвистывал я вальсы
с двенадцати примерно до шести:
"Где вы теперь?
Кто вам целует пальцы?"
И разные:
"Прости меня, прости..."

Действительно - где ты теперь, Анюта,
разгуливаешь, по ночам скорбя?
Вот у меня ни скорби, ни уюта,
я не жалею самого себя.

А может быть,
ты выскочила замуж,
спокойствие и счастье обрела,
и девять месяцев прошло,
а там уж
и первенец -
обычные дела.

Я скоро в гости, милая, приеду,
такой, как раньше, -
с гонором, плохой,
ты обязательно зови меня к обеду
и угости ватрушкой и ухой.

Я сына на колене покачаю
(ты только не забудь и позови)...
Потом, вкусив малины,
с медом чаю,
поговорю о "странностях любви".

Поддержать сайт