Николай Михайлович Карамзин

Послание к Александру Алексеевичу Плещееву

Мой друг! вступая в шумный свет 
С любезной, искренней душею, 
В весеннем цвете юных лет, 
Ты хочешь с музою моею 
В свободный час поговорить 
О том, чего все ищут в свете; 
Что вечно у людей в предмете; 
О чем позволено судить 
Ученым, мудрым и невежде, 
Богатым в золотой одежде 
И бедным в рубище худом, 
На тронах, славой окруженных, 
И в сельских хижинах смиренных; 
Что в каждом климате земном 
Надежду смертных составляет, 
Сердца всечасно обольщает, 
Но, ах!.. не зримо ни в одном! 
 
О счастьи слово. Удалимся 
Под ветви сих зеленых ив; 
Прохладой чувства освежив, 
Мы там беседой насладимся 
В любезной музам тишине.* 
 
Мой друг! поверишь ли ты мне, 
Чтоб десять тысяч было мнений, 
Ученых философских прений 
В архивах древности седой** 
О средствах жить счастливо в свете, 
О средствах обрести покой? 
Но точно так, мой друг; в сем счете 
Ошибки нет. Фалес, Хилон, 
Питтак, Эпименид, Критон, 
Бионы, Симмии, Стильпоны, 
Эсхины, Эрмии, Зеноны, 
В лицее, в храмах и садах, 
На бочках, темных чердаках 
О благе вышнем говорили 
И смертных к счастию манили 
Своею... нищенской клюкой, 
Клянясь священной бородой, 
Что плод земного совершенства 
В саду их мудрости растет; 
Что в нем нетленный цвет блаженства, 
Как роза пышная, цветет. 
Слова казалися прекрасны, 
Но только были несогласны. 
Один кричал: ступай туда! 
Другой: нет, нет, поди сюда! 
Что ж греки делали? Смеялись, 
Ученой распрей забавлялись, 
А счастье... называли сном! 
 
* Сии стихи писаны в самом деле под тению ив. 
** Десять тысяч!! Читатель может сомневаться в верности счета; 
но один из древних же авторов пишет, что их 
было точно десять тысяч. 
 
И в наши времена о том 
Бывает много шуму, спору. 
Немало новых гордецов, 
Которым часто без разбору 
Дают названье мудрецов; 
Они нам также обещают 
Открыть прямой ко счастью след; 
В глаза же счастия не знают; 
Живут, как все, под игом бед; 
Живут, и горькими слезами 
Судьбе тихонько платят сами 
За право умниками слыть, 
О счастьи в книгах говорить! 
 
Престанем льстить себя мечтою, 
Искать блаженства под луною! 
Скорее, друг мой, ты найдешь 
Чудесный философский камень, 
Чем век без горя проживешь. 
Япетов сын эфирный пламень 
Похитил для людей с небес, 
Но счастья к ним он не принес; 
Оно в удел нам не досталось 
И там, с Юпитером, осталось. 
Вздыхай, тужи; но пользы нет! 
Судьбы рекли: "Да будет свет 
Жилищем призраков, сует, 
Немногих благ и многих бед!" 
Рекли - и Суеты спустились 
На землю шумною толпой: 
Герои в латы нарядились, 
Пленяся Славы красотой; 
Мечом махнули, полетели 
В забаву умерщвлять людей; 
Одни престолов захотели, 
Другие самых алтарей; 
Одни шумящими рулями 
Рассекли пену дальних вод; 
Другие мощными руками 
Отверзли в землю темный ход, 
Чтоб взять пригоршни светлой пыли! 
Мечты всем головы вскружили, 
А горесть врезалась в сердца. 
Народов сильных победитель 
И стран бесчисленных властитель 
Под блеском светлого венца 
В душевном мраке унывает 
И часто сам того не знает, 
Начто величия желал 
И кровью лавры омочал! 
Смельчак, Америку открывший, 
Пути ко счастью не открыл; 
Индейцев в цепи заключивший 
Цепями сам окован был, 
Провел и кончил жизнь в страданье. 
А сей вздыхающий скелет, 
Который богом чтит стяжанье, 
Среди богатств в тоске живет!.. 
Но кто, мой друг, в морской пучине 
Глазами волны перечтет? 
И кто представит нам в картине 
Ничтожность всех земных сует? 
 
Что ж делать нам? Ужель сокрыться 
В пустыню Муромских лесов, 
В какой нибудь безвестный кров, 
И с миром навсегда проститься, 
Когда, к несчастью, мир таков? 
Увы! Анахорет не будет 
В пустыне счастливее нас! 
Хотя земное и забудет, 
Хотя умолкнет страсти глас 
В его душе уединенной, 
Безмолвным мраком огражденной, 
Но сердце станет унывать, 
В груди холодной тосковать, 
Не зная, чем ему заняться. 
Тогда пустыннику явятся 
Химеры, адские мечты, 
Плоды душевной пустоты! 
Чудовищ грозных миллионы, 
Змеи летучие, драконы, 
Над ним крылами зашумят 
И страхом ум его затмят...* 
В тоске он жизнь свою скончает! 
 
* Многие пустынники, как известно, сходили с ума в уединении. 
 
Каков ни есть подлунный свет, 
Хотя блаженства в оном нет, 
Хотя в нем горесть обитает, - 
Но мы для света рождены, 
Душой, умом одарены 
И должны в нем, мой друг, остаться. 
Чем можно, будем наслаждаться, 
Как можно менее тужить, 
Как можно лучше, тише жить, 
Без всяких суетных желаний, 
Пустых, блестящих ожиданий; 
Но что приятное найдем, 
То с радостью себе возьмем. 
В лесах унылых и дремучих 
Бывает краше анемон, 
Когда украдкой выдет он 
Один среди песков сыпучих; 
Во тьме густой, в печальной мгле 
Сверкнет луч солнца веселее: 
Добра не много на земле, 
Но есть оно - и тем милее 
Ему быть должно для сердец. 
Кто малым может быть доволен, 
Не скован в чувствах, духом волен, 
Не есть чинов, богатства льстец; 
Душою так же прям, как станом; 
Не ищет благ за океаном 
И с моря кораблей не ждет, 
Шумящих ветров не робеет, 
Под солнцем домик свой имеет, 
В сей день для дня сего живет 
И мысли в даль не простирает; 
Кто смотрит прямо всем в глаза; 
Кому несчастного слеза 
Отравы в пищу не вливает; 
Кому работа не трудна, 
Прогулка в поле не скучна 
И отдых в знойный час любезен; 
Кто ближним иногда полезен 
Рукой своей или умом; 
Кто может быть приятным другом, 
Любимым, счастливым супругом 
И добрым милых чад отцом; 
Кто муз от скуки призывает 
И нежных граций, спутниц их; 
Стихами, прозой забавляет 
Себя, домашних и чужих; 
От сердца чистого смеется 
(Смеяться, право, не грешно!) 
Над всем, что кажется смешно, - 
Тот в мире с миром уживется 
И дней своих не прекратит 
Железом острым или ядом; 
Тому сей мир не будет адом; 
Тот путь свой розой оцветит 
Среди колючих жизни терний, 
Отраду в горестях найдет, 
С улыбкой встретит час вечерний 
И в полночь тихим сном заснет. 

Поддержать сайт