Петр Иванович Шаликов

К Александру Сергеевичу Пушкину на его отречение петь женщине

Так утомленный сибарит 
Весельем, негою, пирами, 
На розах лежа, говорит: 
"Нет, полно! расстаюсь я с вами, 
Веселье, нега и пиры! 
Простой природы вас милее 
Простые тихие дары! 
Они полезнее, прочнее, 
Они..." Но голос вдруг сирен 
На благовонные куренья 
Вновь мудреца влекут во плен 
Пиров, и неги, и веселья! 
И наш любезный сибарит 
Талантом, чувством, песнопеньем 
Лишь только женщин отбранит  
Как вдруг невольно, с восхищеньем, 
О ножках -- лучшей красоте 
Роскошно-томного Востока, 
Своей прелестнейшей мечте -- 
Воспомянув, в мгновенье ока 
У ножек с лирою златой!.. 
И ножка женщины, конечно, 
Не хуже головы мужской, 
Набитой спесью, чванством вечно 
И тем не менее -- пустой! 
И тем не менее виновен 
Бесценный грациям поэт, 
Что против их подруг нескромен, 
Несправедлив его обет!.. 
Тебе одна из них (быть может) 
Неверной стала... горький час! 
Но скольких же (увы!) из нас 
Неукротимо зависть гложет, 
Шипящая на гений твой? 
И ты не им, а нам отныне 
Желаешь лирою златой 
(Подобно как средь змей в пустыне!) 
И петь, и нравиться?.. Ах, нет! 
И пой, и нравься лишь харитам, 
Тобой пленяемым, поэт! 
И будь подобен сибаритам 
Вовеки негою стихов! 
И олимпийских будут вечно 
Они веселием пиров! 
Хор женщин слышу: "Будут вечно!"

Поддержать сайт