Дмитрий Николаевич Садовников

Стенькина шуба

От казацкого веселья
Захмелела вся река.
На судах и пьют и пляшут,
Выбивая трепака.

Под ударами подковы
Разудалых плясунов
Рвется, словно холст дешевый,
Ткань узорная ковров.

На парчу золотной ткани
И на бархат шаровар
Льются редкие напитки
Из больших чеканных чар,

Налито рукою хмельной
И зеленое вино,
Алый бархат заливая,
Плещет с ними заодно.

И разносится далеко,
Громыхая и звеня,
По широкому раздолью
Бесшабашная песня.

Воевода от Степана
Не отходит, так и льнет:
На мосту на корабельном
С атаманом вместе пьет.

"На, попробуй воровского! -
Шутку шутит атаман
И из рук своих с заморским
Подает тяжелый жбан. -

Не претит?.." И тут же следом
Шлет поминки и дары:
Бирюзу, жемчуг и ткани,
И турецкие ковры.

Знай похваливай да клянчи -
Мимо рук не проплывет:
Наложил добра в амбары
Воевода семь подвод.

Да один ли воевода!
И приказные дьяки
Насовали по карманам,
Понабили сундуки.

Только всё ему, вишь, мало,
Недоволен, старый пес:
Так бы он, кажись, в амбары
Всё глазами и увез.

Кубок сильно приглянулся...
Весом будет гривны три,
Золотой, в каменьях ценных...
"Подари да подари!"

- "На, прими!.." Каймой цветною
Показалась больно шаль.
"Чай, уступишь, Тимофеич!"
- "На, бери, - не больно жаль!"

Со Степана дорогую
Шубу тянет за рукав...
Видно, соболь показался
Да персидский златоглав.

"Ну, брат, шубой не уважу;
Есть на ней большой завет...
На подарок этот ценный
Моего согласу нет".

- "Эй, отдай! Не ссорься лучше
И на зло меня не нудь:
В силах я цареву милость
Так и этак повернуть...

Вор ведь ты!.." Крепится Стенька...
Привскочил бы он с ковра,
Показал бы воеводе...
Да не Стенькина пора.

"Ты ведь, если разойдешься,
Так намелешь сгоряча...
Пошутил я..." И спускает
Шубу ценную с плеча.

"На, старик, бери да помни,
Что и я порой сердит...
Не наделала бы шуба
Много шуму", - говорит.

Поддержать сайт