Алексей Михайлович Жемчужников

Кентавр

Свершилось чудо!.. Червь презренный, 
Который прежде, под землей, 
Плодясь в стыде и потаенно, 
Не выползал на свет дневной; 
Который знал в былые годы, 
Что мог он только воровски 
Губить богатой жизни всходы, 
В тиши подтачивать ростки,- 
Преобразясь, восстал из праха! 
Ничтожный гад стал крупный зверь; 
И, прежнего не зная страха, 
Подчас пугает сам теперь. 
Заговорив людскою речью, 
Как звери сказочных времен, 
Как бы природу человечью 
Порой выказывает он. 
Знать, с классицизмом воротился 
Мифологический к нам век: 
Ни жеребец, ни человек - 
Кентавр в России народился. 
Носясь то вдоль, то поперек 
По нашим нивам, весям, градам; 
Кидая грязью с резвых ног, 
Взметая пыль, лягая задом,- 
Когда он, бешеный, бежит, 
То с конским ржанием, то с криком, 
И топчет все в порыве диком,- 
Сама земля под ним дрожит!.. 
И утомясь, но все же гордый, 
Что совершил безумный бег, 
С своей полуживотной морды 
Он пеной фыркает на всех... 
И все сторонятся, робея, 
Чтоб он не мог кого-нибудь - 
Приняв, конечно, за плебея - 
Иль оплевать, или лягнуть. 
В ляганье вся задача скрыта; 
Вся сила - в мускулах ноги... 
Какая ж мысль, давя мозги, 
Приводит в действие копыта? 
Судя по всем чертам лица, 
Нет мысли! Кроме разве задней... 
Зато природа жеребца 
В нем совершенней и приглядней... 
Что за хребет! и что за рост! 
Налюбоваться мы не можем! 
Как гордо он вздымает хвост, 
Своею мыслию тревожим... 

Иных мыслителей в Москве 
Теперь, по-видимому, бесит, 
Что, стать пытаясь во главе, 
Кентавр меж нами куролесит. 
Им злой почудился в нем дух; 
Глядят вперед они тревожно... 
С их стороны такой испуг 
Мне непонятен. Невозможно 
Играть бесплоднее в слова 
Иль заблуждаться простодушней... 
Ведь ты ж сама была, Москва, 
Его заводскою конюшней!.. 

Поддержать сайт