Борис Петрович Корнилов

Разговор

Верно, пять часов утра, не боле. 
Я иду - знакомые места... 
Корабли и яхты на приколе, 
и на набережной пустота. 
Изумительный властитель трона 
и властитель молодой судьбы - 
Медный всадник поднял першерона, 
яростного, злого, на дыбы. 
Он, через реку коня бросая, 
города любуется красой, 
и висит нога его босая, - 
холодно, наверное, босой! 
Ветры дуют с оста или с веста, 
всадник топчет медную змею... 
Вот и вы пришли на это место - 
я вас моментально узнаю. 
Коротко приветствие сказали, 
замолчали, сели покурить... 
Александр Сергеевич, нельзя ли 
с вами по душам поговорить? 
Теснотой и скукой не обижу: 
набережная - огромный зал. 
Вас таким, тридцатилетним, вижу, 
как тогда Кипренский написал. 
И прекрасен и разнообразен, 
мужество, любовь и торжество... 
Вы простите - может, я развязен? 
Это - от смущенья моего! 
Потому что по местам окрестным 
от пяти утра и до шести 
вы со мной - с таким неинтересным - 
соблаговолили провести. 
Вы переживёте бронзы тленье 
и перемещение светил, - 
первое своё стихотворенье 
я планиде вашей посвятил. 
И не только я, а сотни, может, 
в будущие грозы и бои 
вам до бесконечия умножат 
люди посвящения свои. 
Звали вы от горя и обманов 
в лёгкое и мудрое житьё, 
и Сергей Уваров и Романов 
получили всё-таки своё. 
Вы гуляли в царскосельских соснах - 
молодые, светлые года, - 
гибель всех потомков венценосных 
вы предвидели ещё тогда. 
Пулями народ не переспоря, 
им в Аничковом не поплясать! 
Как они до Чёрного до моря 
удирали - трудно описать! 
А за ними прочих вереница, 
золотая рухлядь, ерунда - 
их теперь питает заграница, 
вы не захотели бы туда! 
Бьют часы уныло... Посветало. 
Просыпаются... Поют гудки... 
Вот и собеседника не стало - 
чувствую пожатие руки. 
Провожаю взглядом... Виден слабо... 
Милый мой, неповторимый мой... 
Я иду по Невскому от Штаба, 
на Конюшенной сверну домой. 

Поддержать сайт