Василий Дмитриевич Александровский

Две России

           I.

Белое ровное поле,
Вешки у длинных дорог;
Сердце от грусти и боли
Я уберечь не мог.

Ветер хохочет и свищет,
Снежный колышется звон;
Кто я: поэт или нищий?
Что ты: мечта или сон?..

Мглистая непогодь злится,
Нет ни начал, ни концов...
В воздухе черная птица
Черное чертит кольцо...

Русь бледнолицая! Где же
Спрятано сердце твое,
Где же упорство медвежье,
Буйства хмельное питье?..

Кто тебя в дьявольской зыбке
Пьяную в сон укачал?
С детства я светлой улыбки
В жизни твоей не встречал...

Сквозь полусумрак неволи
Только и видеть я мог:
Белое ровное поле,
Вешки у длинных дорог...

            II.

Покоя северного вестник -
Фонарь желтеет у ворот;
Здесь под гармонику и песни
Грустит оборванный народ...

Гонимый тягостным туманом,
Придешь, и не уйдешь назад, -
Перед наполненным стаканом
Повиснут мутные глаза.

Как быстро тяжелеют ноги...
О, жало жгучее тоски,
Скажи, всегда ль твои дороги
Приводят только в тупики?!..

Простор полей однообразен
И однотонен вой пурги...
Скажи: не бред же Стенька Разин,
Ткачев и тысячи других?...

- Ах, эта жажда всепознанья,
Разбившая оковы сна, -
Узнай, что только из страданья
Родится Новая Страна...

            III.

Ну, и пусть на меня опрокинутся
Грязно-мутные волны тоски, -
Не зайдет же душа-имениннина
В придорожные кабаки?!..

Связан я узловыми дорогами,
На которых повесилась Русь,
На которых трактиры с острогами
Хоронили народную грусть...

О, страна!.. С вековыми устоями,
Под стальными когтями орла,
За отверженными героями
Ты на красную пытку пошла.

Ты пошла умереть под метелями,
Чтобы снова воскреснуть в огне,
И недели текли за неделями
К надвигающейся Весне...

Мне, рожденному в отблесках горна,
Твоя крестная боль не дает
Оглянуться на труп уже черный
У железных, острожных ворот.,.

Ну, и пусть на меня опрокинутся
Грязно-мутные волны тоски,
Не зайдет же душа-именинница
В заколоченные кабаки?!..

            IV.

О, кровавое пламя костра!
О, зовущие крики набата!..
Вы распяли мое Вчера
На расплавленной меди заката.

Я уже перешел черту
Обескровленного ожиданья, -
Если сердце - горящая ртуть,
Значит жизнь - не одно страданье...

Если мне на придушенный стон
Можно смехом жестоким ответить,
Значит знойное завтра - не сон,
Значит солнце тоскует о лете...

Две России качаются в мгле,
И одна из них в зареве пытки,
Для другой, посиневшей в петле,
Вьюга саван серебряный выткет.

Ах, зарыть бы, зарыть пора
Этот труп старушонки горбатой...
О, кровавое пламя костра!
О, зовущие крики набата!..

             V.

Похоронные звоны и - радио,
Та же степь, а по ней - грузовоз.
Ветер зарево вытянул радугой
На суглинок промерзших полос...

Что же? Пойте ей вечную память,
Те, кому наслажденьем был сон,
Мы же солнечными глазами
Прозреваем в недра времен.

Мы другую Россию видим
Без метелей, тоски, кабаков;
В каждом юноше - новый Овидий,
В каждом старце - мудрость богов...

Рвутся времени красные кони
Из туманных надорванных пут,
Рвутся в мир, где на огненном троне
Восседает раскованный Труд.

Поддержать сайт