Константин Петрович Масальский (1802-1861)

• Биография

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

Философ Гераклит, наплакавшись досыта,
Сидел под деревом и, видя Демокрита,
        Который шел и хохотал,
        "О боги, боги! - закричал. -
            Куда ни обернешься,
Везде со слабостью иль глупостью столкнешься.
Ну можно ль, не лишась рассудка, хохотать
        По пустякам, как сей прохожий?"
А Демокрит меж тем так начал рассуждать:
        "Все люди на ребят похожи!
Вот, например, старик. Такой плачевной рожи
Я сроду не видал. О чем же плачет он?
Именье потерял, иль невпопад влюблен,
    Иль огорчен другим подобным вздором?
        А если б философским взором
           На мир он посмотрел,
То верно бы, как я, смеяться захотел".
Потом друг на друга, не говоря ни слова,
Глядели мудрецы. Один из них рыдал,
           Другой же хохотал,
И каждый сожалел о глупости другого.

     Осел в собрании зверей
Однажды рассуждал и приводил доводы:
Людской-де нет глупей и не было породы.
Не знаем мы, за что честил он так людей.
Хозяин, может быть, ездой его измучил
     Иль слишком тяжело навьючил,
Но только он людей без милости бранил.
"В них капли нет ума, - оратор говорил, -
Я это докажу: хозяин мой недавно
     (По чести, это презабавно!)
Соседу так сказал: "Конца твоих затей
Тебе, брат, не видать, как и своих ушей".
Ну можно ль говорить нелепицу такую!
Мне на уши смотреть совсем не мудрено".
- "Задачу, - молвил Конь, - тебе я растолкую:
То глупо для Осла, что для людей умно".

                                     1

                  Скрывавшие восток густые облака
                     Рассеялись в час утра понемногу.
                     Весь Петербург сбирается в дорогу.
                  Через Калинкин мост стремится, как река,
                        Народ к воротам триумфальным.
                  Какие хлопоты жандармам и квартальным!
                     Карет, телег, колясок, дрожек ряд
                        И без конца и без начала
                     К заставе тянется. Все за город спешат, -
                  Как будто бы вода столицу потопляла.
                            Везде встречает взор
                  Корзинки, узелки с съестным и самовары.
                            Здесь песенников хор
                  Идет под звук рожка, бандуры иль гитары;
                  Там тащит римлянин шарманку на плечах;
                  Здесь спор у мужиков зашел о калачах
                  И пряниках: они огромную корзину
                     Рассыпали, запнувшись, на траву.
                  Там, небо сброся с плеч, поставил на главу
                         Атлант - клубнику и малину.
                         Но где нам дописать картину!
                         Жаль, что Теньер свой карандаш
                     Не завещал ни одному поэту,
                         А взял с собой и кинул в Лету.
                  Так сядем же скорей, читатель добрый наш,
                                        В карету,
                  И мимо ряда дач прелестных и садов
                         Поедем прямо в Петергоф.

                                     2

                         Руками сильными Самсон
                     Льву челюсти во гневе раздирает.
                  Из зева пена бьет, и грозно зверя стон
                     Окрестности далеко оглашает.
                  Здесь возвышается волшебная гора
                     И свой закон нарушила природа:
                     Везде видна воды с огнем игра!
                  Уступы, лестницы кипят толпой народа.
                     Пленяет взор и мрамор, и коралл,
                     И статуи, и чаши золотые,
                     И льющийся блистательный кристалл
                        Через узоры огневые.
                  Здесь роща темная сияет вся в звездах;
                  Кругом алмазами, как яхонт, пруд украшен.
                  Ряд огненных столпов, и пирамид, и башен
                  Блистает в просеке и смотрится в водах
                  Канала длинного. Вдали чернеет море,
                        В равнине зеркальной своей
                        Строй отражает кораблей
                              В сияющем уборе
                  И восходящую сребристую луну.
                  Звук музыки привлек дремавшую волну,
                     О берега она тихонько плещет.
                        Над гаванью сияет храм;
                     С треножника курится фимиам,
                  И в небесах над ним царицы вензель блещет.

                                     3

                     Угаснули волшебные чертоги,
                        Пустеет Петергофский сад.
                  До городских ворот, во всю длину дороги,
                        Различных экипажей ряд
                  Тихонько движется. Все дремлют или спят.
                     Близ Стрельны в пень три стали клячи, -
                           Ни с места, хоть убей!
                     "Провал возьми! Какие неудачи! -
                  Ворчит в карете бас. - Отворь-ка, Тимофей.
                  Жена, ведь вылезать придется из кареты!"
                                   - "Ах батьки-светы!
                  Неужто с дочерьми тащиться мне пешком?
                     Нельзя ли как доехать, хоть ползком?"

                                   Барин
                                 (с сердцем)

                     Доехать!.. Знаем эти песни!..
                     Ну что? Нейдут?

                                   Слуга

                                  Нейдут, сударь, хоть тресни!

                                   Барин

                  Да что без шляпы ты? Куда ее девал?

                                   Слуга

                     Не знаю-с. Видно, я вздремал
                                 И обронил.

                                   Барин

                                             Зевака!
                  Чтоб завтра же была, на собственный твой счет!
                        Как, плут, не потерял ты фрака!
                        Без памяти, бездельник, пьет!

                                   Слуга

                  Помилуйте-с! Во рту и капли не бывало.

                                   Барин

                  Молчать!.. Нет, видно, нам пришлось пешком идти.
                          На лошадей надежды мало,
                          Других же здесь нельзя найти.
                  Мы самовар вперед отправим с Тимофеем,
                          Вон там, за рощицей, согреем,
                          А после чаю отдохнем,
                  И к вечеру, авось, и к дому добредем.

Чья эта новая гробница?
Чей прах сокрыт навек под ней?
Промчалось счастье прежних дней!
Свершилось! Нет тебя, певица
Канарских островов! Пуста
Твоя блестящая темница,
Стоит на чердаке, снята
Навек со светлого окошка,
Где красовалась с давних пор.
В унынии глубоком взор
На небеса возводит кошка
И опускает на паркет!
Увы! Вверху уж клетки нет!..
В саду, где яблоня склонила
Густую ветвь над цветником,
Где в летний день ты петь любила,
Там спишь ты беспробудным сном!
Там одинокая гробница
Нарцизами осенена.
Прийдет прелестная весна, -
Ее не встретишь ты, певица,
Веселой песнию своей.
Не будет летнею порою
В саду на яблоне с тобою
Перекликаться соловей.
Один он запоет уныло
Над раннею твоей могилой!
Не будешь сахар ты клевать
Из рук твоей хозяйки милой!
Уж ей тебя не целовать,
Держа на плечике! Не станешь
Ты из гостиной в зал летать,
Из зала ж в клетку, как устанешь.
О, если б ты восстать могла,
Как Феникс, если б посмотрела,
Как слезы по тебе лила
Твоя хозяйка, ты бы села
По-прежнему на пальчик к ней!
Ты б облегчила сердце ей!
Она бы, верно, улыбнулась,
Ее бы горесть вмиг прошла!
Ты б от восторга встрепенулась
И с радости бы умерла.

Всего стихотворений: 4