Алексей Михайлович Зилов (1798-1865)

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

                 В каминной на софе сидел подагрик Дед, 
                           Смотря, как огонек стухал в камине, 
                           И вдруг занес приличный старцам бред: 
                                                         "Какой же ныне 
                                                         Чудесный век; 
                                               Любви уж нет в помине! 
                                     Как изменился человек! 
                 Давно ль, при матушке Второй Екатерине, 
                                     Вздыхали сладко на Руси? 
                           А уж теперь так боже упаси! 
                                     У всех сердца подобны льдине. 
                                     И даже девушки на смех 
                                               Поднять готовы тех, 
                                               Которые вздыхают..." 
                 А сам вздохнул седой наш сибарит Иван. 
                           "Чего ж теперь на смех не поднимают?" -- 
                 Тут Внук его спросил. "С червонцами карман!" 
                           -- "О чем же, Дедушка, вам сокрушаться?" 
                           -- "Как! -- вскрикнул Дед. -- Так это ничего, 
                                     Что вместо сердца моего 
                                     К карману станут прижиматься?" 
                                               -- "Для сердца был черед; 
                                     Вы, Дедушка, свое уж взяли, 
                 Да и теперь, хотя бесчувствен стал народ, 
                                               Но всё вы не пропали. 
                 А вот по-нашему пускай кто поживи -- 
                 Нам не видать в наш век ни денег, ни любви!" 
                                     И тут он тронул под золою 
                                               Щипцами угольки; 
                                     Кой-где сверкнули огоньки, 
                                     Но всё опять покрылось мглою. 

                 Взглянувши Дуб на Трость, сказал: "Бедняжка! 
                                     Как сиротливо ты стоишь; 
                                     От всякой малости дрожишь! 
                                     Лишь на тебя присядет пташка, 
                                                         Тебе уж тяжко; 
                                     И вешний ветерок, резвясь, 
                                               Тростиночку гнет долу, 
                                     Подобно бурному Эолу. 
                 Природа о тебе, мой друг, не попеклась, 
                           Создав тебя столь слабой и ничтожной. 
                 Взгляни ты на меня: каков мой вид вельможный! 
                                     Чуть не ровесник я земле; 
                                     Со мной не раз, лесов тираны, 
                                               Боролись ураганы; 
                           Я устоял, и на моем челе 
                 Легли века. Вокруг меня сменялись виды: 
                 Где были города, там кущи рыбарей; 
                 Болота были где, там славный трон царей; 
                 Я пред собой видал довольно алтарей, 
                                     Меня священным чли Друиды. 
                                     А ты, Тростинка, мне жалка; 
                                     Ты терпишь от судьбы обиды, 
                                     И, будучи слаба, низка, 
                                     Хотя б ко мне была близка: 
                 Я мог бы защитить тебя от бурь ветвями". 
                                               -- "Поберегитесь сами, -- 
                 Трость Дубу говорит, -- я бури не боюсь: 
                                     Подует ветр -- к земле склонюсь; 
                 А вы, хотя не раз боролись с непогодой, 
                           Но положен всему конец природой". 
                                     Едва успела Трость сказать, 
                           Вдруг начали из-за дубрав вставать, 
                                     Как великаны, грозны тучи, 
                                     И обложилась тьма кругом; 
                 Сверкает молния, грохочет страшный гром, 
                                               Бушует ветр ревучий, 
                                                         Дрожит земля. 
                                               Тростинка прилегла, 
                                               Крепится Дуб могучий. 
                                               Но свистнул ветр летучий, 
                                     Рванул... и тот, кто жил в веках, 
                                               Был божеством -- пал в прах. 

                  Вблизи 
             Жидовского местечка 
        По перекладкам шла Овечка 
        И видит, что Свинья в грязи 
        Валяется, как на постеле. 
                  "Ахти, беда! -- 
    Кричит Овца. -- Как ты попалася сюда 
В такую топь и грязь? Дай кликну хоть жида, 
        Чтоб вытащить тебя отселе". 
    Свинья ж в ответ: "Пожалуйста, молчи 
        И обо мне не хлопочи; 
        С тобой мы вещи видим разно: 
        Здесь только мягко, а не грязно". 

               Однажды, хлопая ушами, 
          Осел спросил арабского Коня: 
                     "За что вы перед нами 
               Себя ведете господами? 
          Ужели в нас недостает огня?" 
          -- "С тобой вступать я не желаю в споры,-- 
          Конь отвечал, -- но в нас есть разность та, 
Что борзого Коня не тронут даже шпоры, 
          А на Осла так мало и кнута". 

                   "Что ж ты молчишь, лукавец! 
Твоим стихам в журналах похвала; 
Я чай, твои поправились дела 
И денежек принес книгопродавец? 
Шампанского, дружок!" -- "Благодарю за честь! 
Мы выпьем, но тогда, как будет мне что есть. 
          В наш век охотников довольно есть 
                   Прочесть, 
             Но чтоб купить..." Вдруг стук кареты... 
             То был комический актер; 
          Он развозил на бенефис билеты 
И помешал, злодей, дослушать разговор. 

            Ученый Чижик в клетке
      Висел в растворенном окне;
      Он песню знал: Ах! тошно мне...
Вдруг Соловей порхнул и сел в саду на ветке.
            Запел в тени ветвей
      Свободный ученик природы,
      Волшебно-звучный Соловей.
            Какие переходы
      Из тона в тон! Какая трель!
            Ну что твоя свирель!
   Тут даже б и Осел развесил уши;
А Чижик наш долбит у клеточки столбец.
            «Сосед, каков певец!» —
            Сказал Чижу Скворец.
            «Ох, темные вы души! —
            Чирикнул с злости Чиж. —
            Для вас певец и стриж.
Да как бы он ни пел, болтун непросвещённой;
            Но все он не ученой». 

Всего стихотворений: 6