Марианна (Римма) Ивановна Колосова (Виноградова) (1901-1961)

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

Россия? Ты ещё жива?
В цвету́ черёмуховом ты ли?..
Зимой, наверно, на дрова
Мою черёмуху срубили…

Мужчины будут по-мужски
Решать мудрёную задачу.
А я в цепях немой тоски
Молюсь и жалуюсь, и плачу.

Россия? Ты ещё жива?
Ты новой ждёшь войны и крови?
На помощь звать? Но где слова?
И есть ли нынче сила в слове?..

Неправда! Ты не умерла,
Хоть и подрублена под корень,
С душой Двуглавого Орла,
Который грозам непокорен!

Ты — вся в огне и вся в цвету,
И ты ни в чём не виновата.
Лелеешь новую мечту —
И громового ждёшь раската.

Детьми замученная мать!
И мы обречены судьбою
Тебя любить и понимать,
И плакать горько над тобою.

Какое счастье русским быть!
Какая тяжесть быть им ныне…
В России горько стало жить,
А без России мы… в пустыне. 

Видно ты уснула, жалость человечья?!
Почему молчишь ты, не пойму никак.
Знаю, не была ты в эти дни в Трёхречьи.
Там была жестокость — твой извечный враг.

Ах, беды не чаял беззащитный хутор…
Люди, не молчите — камни закричат!
Там из пулемёта расстреляли утром
Милых, круглолицых, бойких казачат…

У Престола Бога, чьё подножье свято,
Праведникам — милость, грешникам — гроза,
С жалобой безмолвной встанут казачата…
И Господь заглянет в детские глаза.

Скажет самый младший: «Нас из пулемёта
Расстреляли нынче утром на заре».
И всплеснёт руками горестными кто-то
На высокой белой облачной горе.

Выйдет бледный мальчик и тихонько спросит:
«Братья-казачата, кто обидел вас?»
Человечья жалость прозвенит в вопросе,
Светом заструится из тоскливых глаз.

Подойдут поближе, в очи ему взглянут —
И узна́ют сразу. Как же не узнать?!
«Был казачьих войск ты светлым Атаманом,
В дни, когда в детей нельзя было стрелять».

И заплачут горько-горько казачата
У Престола Бога, чьё подножье свято,
Господи, Ты видишь, вместе с ними плачет
Мученик-Царевич, Атаман Казачий! 

Люди нынче измельчали,
Скучно Музе меж людьми…
Уходи от злой печали
И меня с собой возьми.

И от этой серой пыли,
От ненужной суеты
Ты уходишь? Не в скиты ли?
Полно, где теперь скиты?!

Удивленные, большие
Глянут очи на меня.
Кто ты? Тихая Россия?
Или молодость моя?

Потайной из рая дверцей
Вдруг выходит Гумилёв,
С большевицкой пулей в сердце,
Безпощаден и суров.

Гневом-горечью сгорая,
Потемнее выбрав ночь,
Он ушёл тайком из рая,
Чтобы Родине помочь.

У него ли за плечами
Блещут светом два крыла?
О душе его ночами
Пели гимн колокола…

На геройство не готова,
Но за боль моей любви —
Светлой смертью Гумилёва
И меня благослови! 

                Памяти ген. Плешкова

Зарыдали, запели печальные трубы
Над последним прощальным обрядом…
И шептали тревожно дрожащие губы:
«Он ушёл к Государю с докладом»…

Гробовая покрышка приподнята выше.
Провожают соратники — брата.
И в сердцах раздаётся печальное «Тише!
Сохраним о нём память мы свято!»

Ослепительным блеском на лезвии шашки
Уходящее солнце сверкает.
Седовласый боец генерал без фуражки
Генерала на смотр провожает…

И когда зарыдали печальные трубы,
Когда колокол мерно ударил,
Прошептали опять чьи-то скорбные губы:
«Он ушёл к своему Государю»…

Боевой генерал перед светлые очи
На смотру Высочайшем предстанет,
Скажет: «В тихие дни я и в бурные ночи
Был в Твоём Государевом стане!

Я любил свою Родину, Русь дорогую,
Был я верен Тебе в эти годы!
И не про́дал я шашку свою боевую,
Свою Русскую совесть не продал!»

Зарыдали, запели печальные трубы,
Когда колокол мерно ударил…
В третий раз прошептали дрожащие губы:
«Он ушел к своему Государю»…

В глухую ночь, как летописец некий,
Записываю горе наших лет;
А днём ищу я в русском человеке
Неизгладимый, негасимый свет.

Трагическая доля Ярославны —
Мой горький плач о гибнущих в бою…
Но тем, кто пал безцельно и безславно,
Ни слёз моих, ни песен не даю.

Живу. Люблю. И верую по-детски,
Как должен верить русский человек…
Но жив во мне строптивый дух стрелецкий, —
Его ничем не вытравить вовек.

А Русь молчит. Не плачет… и не дышит…
К земле лицом разбитым никнет Русь…
Я думаю: куда бы встать повыше
И крикнуть «им»: — А я не покорюсь!

Не примирюсь я с долей Ярославны!
И пусть пока молчит моя страна, —
Но с участью печальной и безславной
Не примирится и она! 

Господи, хоть Ты скажи мне, надо ли,
Чтобы под ударами мы падали?
Демоны борьбы, нужды и гибели
Родину мою возненавидели…
Ослабѣли духом и заснули мы, —
Трудно разбудить нас даже пулями…
Наши земли нам достались дорого,
Мы их добывали не для ворога!
Сколько-б сил на это ни потратили
Торгаши, да воры, да мечтатели,
Не раскрошат по кускам на области
Нашей Русской гордости и доблести!
Земли наши, добытыя дедами,
Русской кровью, Русскими победами,
Воинскою храбростью украшены —
Мы должны сберечь навеки нашими!
Я напрасно спрашиваю, надо ли,
Чтобы под ударами мы падали.
Знаю, что окрѣпнем под ударами…
Горе тем, кого в ответ ударим мы!
Чтобы спеть про грозную Москву мою,
Слов, ея достойных, не придумаю.
А с Москвой навеки крѣпко спаяны
Малые народны и окраины!
Сколько-б революция ни гикала, —
Устоит Страна Петра Великаго!
Не развалят злобой да раздорами
Край, который вырастил Суворова!
Будет время, встанем под знаменами
Не горстями, всеми миллионами!
Во главе красавица упрямая —
Великодержавная Москва моя! 

Всего стихотворений: 6