Александр Григорьевич Архангельский (1889-1938)

• Биография

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

 (Михаил Голодный)

Ежедневно меня баламутит 
Мой ни с чем не сравнимый стих. 
Он родился со мной в Бахмуте, 
Я -- во-первых, 
Он -- во-вторых. 

И поэтому он мне дорог 
С той поры, 
Как мать родила. 
Но развитию Автодора 
Не слова нужны, а дела. 

Почему не заняться делом 
И найти подходящий пост? 
И решил я -- 
В общем и целом -- 
Превратиться 
В рифмованный мост. 

Не хотитца ли вам пройтитца? 
Интересно, черт подери! 
Вот проходят по мне девицы -- 
Мани, Маши, Маруси, Мари. 

Я лежу умиленный, кроткий, 
Давят ребра мне каблуки, 
И от медленной их проходки 
На щеках у меня синяки. 

Я лежу и подошвы считаю 
Всех поэтов, идущих по мне, 
И, рифмично скрипя, мечтаю 
О конях и гражданской войне. 

Лошадиный и пешеходный 
Не дает мне покоя стук. 
И с тобою, мой стих голодный, 
Мы прости-и-имся на-а мо-осту-у-у. 

(Александр Прокофьев) 

Душа моя играет, душа моя поет, 
А мне товарищ Пушкин руки не подает. 
Александр Сергеич, брось, не форси, 
Али ты, братенник, сердишьси? 
Чего же ты мне, тезка, руки не подаешь? 
Чего ж ты, майна-вира, погреться не идешь? 
Остудно без шапки на холоде стоять. 
Эх, мать моя Эпоха, высокая опять! 
Наддали мы жару, эх! на холоду, 
Как резали буржуев в семнадцатом году. 
Выпустили с гадов крутые потроха. 
Эх, Пиргал-Митала, тальянкины меха! 
Ой, тырли-бутырли, эх, над Невой! 
Курчавый братенник качает головой. 
Отчаянный классик, парень в доску свой, 
Александр Сергеич кивает головой. 
Душа моя играет, душа моя поет, 
Мне братенник Пушкин руку подает!

  (Алексей Сурков)

Поэты, стройся! Рассчитай-сь 
На первый и второй! 
Стихов шрапнелью рассыпайсь, 
Халтуру беглым крой! 

Ручной гранатой бей врагов, 
Снарядами кроши! 
Уже в обойме нет стихов? 
За пулемет! Пиши! 

И помни ясно и вполне, 
Что в тучах горизонт, 
Что на войне как на войне. 
И вообще -- Рот-фронт! 

  (Вера Инбер) 

Слушай, милый мальчик, 
Слушай тихо-тихо. 
Жил однажды зайчик, 
И жила слониха. 

И случилось горе, 
Страсть приводит к лиху, 
Серый заяц вскоре 
Полюбил слониху. 

От любви терзаясь, 
Меланхольный, грустный, 
Сохнет бедный заяц, 
Словно лист капустный. 

Сердце тает льдинкой. 
Как шепнуть на ушко, 
Если он -- дробинка, 
А слониха -- пушка? 

Как в любви до гроба 
Зайчику излиться? 
Разве влезть на хобот 
Да и удавиться? 

Разницу не сломишь 
Пылкою любовью. 
Ведь не в Моссельпроме 
Купишь мощь слоновью!.. 

Я пишу без фальши, 
Правду сочиняю. 
Что случилось дальше, 
Я сама не знаю. 

(Михаил Светлов) 

Я видел сегодня 
Лирический сон 
И сном этим странным 
Весьма поражен. 
Серьезное дело 
Поручено мне: 
Давлю сапогами 
Клопов на стене. 
Большая работа, 
Высокая честь, 
Когда под рукой 
Насекомые есть. 
Клопиные трупы 
Усеяли пол. 
Вдруг дверь отворилась 
И Гейне вошел. 
Талантливый малый, 
Немецкий поэт. 
Вошел и сказал он: 
-- Светлову привет! 
Я прыгнул с кровати 
И шаркнул ногой: 
-- Садитесь, пожалуйста, 
Мой дорогой! 
Присядьте, прошу вас, 
На эту тахту, 
Стихи и поэмы 
Сейчас вам прочту!.. 
Гляжу я на гостя, -- 
Он бел, как стена, 
И с ужасом шепчет: 
-- Спасибо, не на... 
Да, Гейне воскликнул: 
-- Товарищ Светлев! 
Не надо, не надо, 
Не надо стихов! 

 (Александр Жаров)

Мне снится, снится, снится, 
Мне снится чюдный сон -- 
Шикарная девица 
Евангельских времен. 
Не женщина -- малина, 
Шедевр на полотне -- 
Маруся Магдалина, 
Раздетая вполне. 
Мой помутился разум, 
И я, впадая в транс, 
Спел под гармонь с экстазом 
Чувствительный романс. 
Пускай тебя нахалы 
Ругают, не любя, -- 
Маруся из Магдалы, 
Я втюрился в тебя! 
Умчимся, дорогая 
Любовница моя, 
Туда, где жизнь другая, -- 
В советские края. 
И там, в стране мятежной, 
Сгибая дивный стан, 
Научишь страсти нежной 
Рабочих и крестьян. 
И там, под громы маршей, 
В сияньи чюдном дня, 
Отличной секретаршей 
Ты будешь у меня. 
Любовь пронзает пятки. 
Я страстью весь вскипел. 
Братишечки! Ребятки! 
Я прямо опупел! 
Я словно сахар таю, 
Свой юный пыл кляня... 
Ах, что же я болтаю! 
Держите вы меня! 

       (Николай Асеев) 
       
       Что же мы, 
                 где же мы? 
       Неужто жить 
                 невежами? 
       Неужто быть 
                 несвежими, 
       Не прыгать ввысь? 
       Неужто мы не юноши? 
       А ну-ка, разом 
                 сплюнувши 
       На лысины и проседи, 
                           становись! 
       Без вычурности, 
                           ячества 
       Покажем-те 
                 качество. 
       Тир-лим-пом-пом, 
                           покажемте-ка 
       В спорте класс. 
       А ну, нажмем 
       на мычество, 
       Наляжем 
                 на количество, 
       Чтоб розовая 
                           молодость 
       Из пор 
                 текла. 
       Неужто накрепь 
                 врыты мы 
       Седыми и небритыми? 
       Неужто наши 
                 бицепсы -- 
       Уйди-уйди? 
       А ну-ка, диафрагмою 
       Нажмем на песню 
                           храбрую. 
       А ну-ка, 
                 басом-дискантом 
       Запев ряди, 
       Чтоб звуки были 
                 искренни, 
       Мажорны и не 
                 выспренни, 
       Выпархивали 
       искрами 
       Из всех грудей. 
                 А нуте, 
                           ну-ка, 
                                     нуте-ка, 
       Без зашея 
                 и прутика, 
       Без ноканья 
                 и кнутика 
       Мо-ло-дей! 

(Николай Асеев) 

Беспечною птичкою 
      жил воробей, 
О свежем навозе 
      чирикая. 
И вдруг -- приказ: 
      воробей, не робей, 
Революция прет 
      великая. 
Эта весть хлестнула его, 
  как плеть. 
Манером таким и 
      этаким 
Он стал моментально 
      хвостом вертеть, 
Упруго прыгать 
      по веткам. 
Он думал: "Собой весь мир 
      удивлю. 
Хоть ужас и колет 
      иголкою, 
Но я, до отказа разинувши 
      клюв, 
Стальным соловьем 
      защелкаю". 
И вот, войдя 
      в поэтический раж, 
Ища соловьиной 
      известности, 
Вспорхнул воробей 
      на девятый этаж, 
Чтоб грянуть по всей 
      окрестности. 
Вспорхнул, но в дыму 
      фабричной трубы, 
Вонзившейся в небо 
      пикою, 
Сказал он: "Видать, 
      не уйти от судьбы, 
Простите, я только 
      чирикаю!" 

 (Владимир Кириллов)

Под звон трамваев я умру, 
И все останется как было, 
И на кладбище поутру 
Меня в гробу свезет кобыла. 

Пока не сунули в дыру 
И не засыпали землею, 
Я, встав из гроба, удеру 
С улыбкой нервною и злою. 

И, убежав с кладбища прочь, 
Проклятья посылая миру, 
Курить я буду день и ночь 
"Таис", "Посольские" и "Иру". 

А на другой унылый день 
Мне молча сообщит газета, 
Какую перли дребедень 
Писаки памяти поэта: 

"Он жил, в стихах себя развеяв, 
И опочил от сих трудов, 
Поэт -- Владимир Тимофеев 
Кириллов ста пяти годов". 

 (Петр Орешин)

Грудь моя ржаная, 
Голос избяной, 
Мать моя честная, 
Весь я аржаной! 
     Лью ржаные слезы. 
     Утираю нос. 
     Синие березы! 
     Голубой овес! 
Сяду я у речки, 
Лягу у межи. 
Милые овечки! 
Васильки во ржи! 
     От тоски-злодейки 
     Где найду приют? 
     Пташки-канарейки 
     Жалобно поют. 
Эх, сижу ль в избе я, 
Выйду ль на гумно, -- 
Самому себе я 
Надоел давно! 

(Василий Каменский) 

Сгарамба тара. 
Цувама ра. 
Бей, бей, гитара. 
Ура! 
У! 
Ра! 
Ядрена лапоть. 
Мне сорок лет! 
Весь мир обцапать 
Должен поэт. 

Такого где еще 
Зум-зум найдем? 
В стране солнцевеющей 
Го-го поем. 
Эй, Кама, Волга, 
Сгарамба мать! 
Тебя недолго 
Стихом поймать. 

Эй-гей, цувама, 
Главлита стан, 
Не имай срама. 
Дзинь! Бум! Госплан! 

     (Николай Браун) 

От головы до самых пят, 
От первой до последней точки 
Я вострых слов оптовый склад. 
Они во мне, как сельди в бочке, 
Как негде яблоку упасть, 
Как "нет местов", как окрик "слазь". 

Слова отборного калибра, 
Суффиксов высшие сорта, 
На щуп, на нюх, на вылиз выбрав, 
Выталкиваю изо рта. 

Гортани вышагав траншею, 
Слова слетают с языка. 
Я их выторкиваю в шею 
Ходячим поршнем кулака. 

Чтоб на зубах слова не вязли 
И выметались вперепрыг, 
Я мажу их эпохи мазью 
И чищу гуталином рифм. 

Я страсть серчаю. Я озлоблен 
На лириков, сверчков печей. 
Я оглоушу их оглоблей 
Моих взрифмованных речей. 

Сметя ораторов застольных, 
Как щуплый сор, как хлипкий хлам, 
Интеллигентов малахольных 
Я словом бью по кумполам. 

И как бы злыдни ни старались 
Заткнуть мне глотку -- черта с два! -- 
Мое оружье -- uber alles -- 
Слова, слова, слова, слова. 

  (Владимир Луговской)

   1 

Товарищи! 
Хорошая ли, плохая ли 
На дворе погода, дело не в этом. 
Товарищи! Главное, чтоб критики не охаяли 
И признали меня молодым поэтом. 
Мне двадцать шесть. Я пишу со скрипом, 
Так тверда бумага и чернила густы. 
Товарищи! Мое поколенье не липа, 
Оно занимает высокие посты. 
Мое поколение, говорю не хвастая, 
Зубные врачи, монтеры, мастера, 
Мое поколение ужасно очкастое, 
Костистое, сухожильное, ура-ура! 
Сегодня мобилизовать в поход решили мы 
Опухоли бицепсов на фронт труда. 
Мозги проколоты сапожными шилами. 
Товарищи! Это, конечно, не беда. 
Пусть дышат они широкими порами. 
Но если опять задуют ветра, 
Мы ринемся ассирийцами, египтянами, айсорами 
С учетными книжками, ура-ура! 


   2 

И так сочиняются ритмы и метры. 
Про ветры и гетры и снова про ветры. 
Как ветер лечу я на броневике 
С винтовкою, саблей и бомбой в руке. 
И голосом зычным поэмы слагаю 
Назло юнкерью и назло Улагаю. 
То ямбом, то дактилем, то анапестом, 
Наотмашь, в клочья, с грохотом, треском. 
От первой строки до последней строки 
Ветер играет в четыре руки. 
     Талант, говорят, 
     Кентавр, говорят, 
     Не глаза, говорят, 
     Фонари горят. 
Ветер крепчает. В груди весна. 
Строфы разворочены. Мать честна! 
     Эх, жить начеку 
     Молодым парнишкой. 
     Пулемет на боку, 
     Маузер под мышкой. 
     До чего ж я хорош -- 
     Молодой да быстрый, 
     Под папахой вьется клеш, 
     Да эх, конструктивистский. 
Ветер, стой! Смирно! Равняйсь! 
На первый-второй рассчитайсь! 
     Кончается строчка. 
     Стоп! 
     Точка! 

(Василий Каменский) 

Ой, да то, да то се, 
Да по Каме-реке 
Плы-и-вет Васек, 
Гармонь на боке. 

Ой, да ой, да охоньки, 
Я ль не юбилехонький. 
Ох, да ах, да ошеньки, 
Гряну на гармошеньке. 

Ой, ядреный денек! 
Ох, присяду на пенек! 

Ой, рвану меха -- 
Баян тянется. 
Поперек стиха 
Емельянится. 

Эй, дуй, пляши 
Всех колен сорта! 
Бардадым! Якши! 
Впрямь для экспорта. 

Вдоль по Камушке, по Каме 
Шевели сапог носками. 
В шароварах плисовых 
Шарабарь! Выписывай! 

Эй, играй, приплясывай 
До поры бесклассовой! 
Го-го! 

Всего стихотворений: 14