Николай Михайлович Ядринцев (1842-1894)

• Биография

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

Бедный, непокрытый, 
Холодом подбитый, 
Вьюгою повитый, 
Скромный балаган. 

Выстроен ты в лесе, 
Сложен близко пашни, 
Приютил ты первый 
Наш крестьянский стан. 

Среди вьюги зимней, 
Осенью холодной 
Предком ты построен 
В этом месте был. 

Меж народов диких, 
Под грозою, ночью, 
Строил тебя старый, 
Да и не покрыл. 

Долго тебя вьюгой 
Даром заметало. 
Зверь лесной, голодный 
Здесь зимою жил. 

Подожжен бродягой, 
Проклят поселенцем, 
Бедный, обгорелый 
Я тебя открыл. 

Ты меня согреешь 
Ноченькой осенней, 
Курево в тебе я 
Летом разложу, 

Злая меня мошка 
Здесь не потревожит. 
Я на утро бодрый 
Пашню распашу. 

Пополам с нуждою, 
Средь лесов дремучих 
Воспитаю сына 
В балагане том. 

Был бы балаган мой, 
Знаю, что построит 
Сын на этом месте 
Лиственничный дом. 

Он свою заимку 
Оградит, обхолит 
И тогда, наверно, 
Балаган покроет. 

    (Сибирская легенда).

Снег обогрело, ручьи зажурчали, 
Ранней весной выхожу я на поле;-- 
Надо взглянуть как природа цветет! 
Грудью больной подышу я на воле! 

Поле пустынно,-- но символ весны 
Первый цветок появился наружу - 
Робкая ветрянка, робко взошла, 
Робко взошла и поникла пред стужей, 

Холод ручьи леденит вкруг неё, 
Мелкая травка кой-где выползает 
И на открытый едва лепесток 
Пурга весенняя снег навевает. 

С видом отчаянья шепчет цветок: 
"Страшно цветам что всех ранее зреют! 
Много несчастных погибнет, пока 
Солнце поля обогреет". 

Много счастливей другие цветы-- 
Гордо взойдут они в жаркое лето. 
Пышно разряженный их хоровод 
Встретит природа приветом." 

"Жизнь их начнется в веселой семье, 
Нужною дружбой, любовью согрета, 
Лето откроет им тысячи чар, 
Таинство жизни и света". 

"Мы же стоим одиноко средь бурь 
Ветер холодный в лицо наше веет, 
Смерть наступает, когда на земле 
Все вокруг нас молодеет". 

Ветер холодный вдруг налетел, 
Снег понесло и цветок умолкает, 
Словно чахоточный ранней весной 
Скошенный, он умирает... 

Эта весенняя, тихая смерть 
Страшное чувство во мне пробудило-- 
В раннем цветке я свой жребий проник, 
В поздних цветах счастье родины милой! 

    I.
    Вероника

Едет в путь прекрасный рыцарь 
И душой клянется, 
Что чрез год к любимой даме 
Снова он вернется. 
        
Дни текли и год проходит... 
Осень, лист желтеет, 
Из Италии прекрасной 
Рыцарь все не едет. 
        
Много лет прошло. Близь замка 
Госпожа гуляет 
И по прежнему с тревогой, 
Глядя в даль, вздыхает. 
        
Голубых цветов весенних 
Набрала на поле 
И к груди прижала с плачем 
О погибшей доле. 
        
Но пока в руках держала 
Те цветы опали 
И больному сердцу этим 
Что то подсказали... 
        
Поглядев на голый стебель, 
С горькою тоскою, 
Тот цветок она назвала 
"Верностью мужскою". 

    II

Мое сердце смеется и плачет, 
От тоски и любви умирая; 
Мое сердце смеется и плачет 
По тебе, по тебе, дорогая! 
        
Я бегу за тобой шаловливо, 
Меж аллеями темных садов, 
И кидаю в тебя незаметно 
Кучу роз и весенних цветов. 
        
Если ж вздумаешь гордой походкой 
Ты пройти, ни на что не глядя, 
Я цветами тебя забросаю, 
Забросаю цветами тебя. 
        
Никогда ты меня не увидишь, 
Но тебя я увижу всегда; 
Никогда ты меня не узнаешь, 
Но тебя я узнаю всегда. 
        
А когда обернется на зов мой 
И когда я услышу твой смех,-- 
Навсегда убегу я из сада 
И ты мой не заметишь побег. 

    (Посвящение)

Ах, если б мог я, пропел бы тебе 
Чудную песню про Азию милую, 
Что приковало нам сердце с тобой-- 
Нам непонятною силою. 

Песню бы эту так я запел, 
Чтоб твое сердце слезами залилось 
И, окропившись росою любви, 
Светлой улыбкою вновь озарилось. 

О, друг мой, помнишь ли ты край,-- 
Тот край, далекий и печальный, 
Что сердцу нашему звучал 
Одною песнью погребальной? 

Где самовластна и дика 
Царит природа, как богиня, 
Где мир цветет во всей красе, 
Но край -- безмолвен, как пустыня. 

Где кущей, девственных лесов, 
Гранитная земля одета, 
В которых воронов стада 
Навили гнезд вдали от света. 

Где вечно ясны небеса, 
Звездами яркими покрыты, 
Но людям, в жалкой темноте, 
Там небо счастья не открыто. 

Там в недрах золото течет, 
Но труд бесплоден человека 
И гибнет он, как жалкий червь, 
Терпя лишение от века. 

Там в вечной трудовой борьбе, 
Безмолвно гибнут поколенья 
И ни поэт и ни пророк 
Не скажут слова утешенья. 

    (Киргизский мотив).

Завершилося творенье, 
Мир сиял красою полный, 
Но земля была уныла 
В красоте своей безмолвной. 

В это время в выси неба 
Песнь -- богини проносилась 
И на грудь земли с любовью 
Тихо, тихо опустилась. 

Перед нею степь лежала, 
Где пастух блуждал привольно, 
Обеспеченный стадами, 
Вечно праздный и довольный. 

Беззаботно век свой нежась 
В материнском тихом лоне, 
Поверял свои он думы 
Только звездам в небосклоне. 

Разнеслася по равнине 
Песнь богини новым звуком 
И проник пастух невольно 
К сладким звуком чутким ухом. 

С этих пор степей наездник 
Славить стал набег свой резвый, 
А в ночи меж камышами 
Песни пел своей любезной. 

Проносилася богиня 
Над дремучими лесами, 
Где народ мелькал угрюмый 
С топорами и косами: 

Всюду заняты работой 
Люди лес с корней валили, 
Топоры стучали громко, 
Молота тяжело били. 

Стар и млад, клонясь над нивой, 
Домогался в поле хлеба 
И не слышал за работой 
Звуки, льющиеся с неба. 

Мук исполненные взоры 
Исстрадавшиеся груди-- 
Все казалось говорило: 
Не для песен эти люди. 

Прилетев сюда не в пору, 
Песнь дрожала одиноко 
И богиня поднялася 
Над землей опять высоко. 

Полюбил тебя дикарка, 
Я в родной глуши 
И с тех пор тебе я отдал 
Чувства лучшие души. 

Разодену, разукрашу 
Я тебя, любовь мою, 
Но твое происхожденье 
Ото всех я утаю. 

В круг принцесс великосветских 
Азиатку я введу, 
Чтоб затмила красотою 
Она гордую среду. 

Но как в общество мы едем, 
Одного боюся я, 
Что мещанское словечко 
Бухнет, дурочка моя. 

Между дам великосветских 
Я боюсь, чтоб дикий нрав 
Свой она не показала, 
Цепи светские порвав. 

Чтоб ей сердце не сказало, 
Для чего ей жизнь дана, 
И своей лесной свободы 
Чтоб не вспомнила она. 

    (Из посвящения Мурзе У-чу.)

Солнце скрывается; алый закат 
По небу яркой струей разливается; 
Говор оживших мулов в степи 
С тихой молитвой сливается. 

Облако пыли крутится вдали, 
Топот и крик пастухов чередуются, 
И на кургане, залитом зарей, 
Ждущая стадо киргизка рисуется. 

Смерклось, и сумрак на землю упал, 
Травы душистые тихо шевелятся; 
Ветер ночной издали потянул, 
Белый туман над озерами стелется. 

Слышится где-то бубенчиков звон, 
Всадников темных фигуры мелькаются, 
Длинных верблюдов причудливо тень 
Вслед за людьми выдвигается. 

В кучах стада разлеглись между юрт; 
Звездная ночь над землей расстилается; 
Фыркают в мраке верблюды одни, 
Да меж травою каскыр пробирается. 

Кто то близ юрты в белом мелькнул: 
Ах, не твоя ли джинет, это милая?.. 
Тихо киргизка идет за водой 
Тянется песня по степи унылая. 

    (Сибирская легенда).

Великий хан полночных стран, 
Кучум раз гневом разразился: 
Один татарин молодой 
Непослушаньем провинился. 
        
Влекут виновного на суд 
К лицу рассерженного хана. 
И говорит ему Кучум 
Среди собравшегося стана: 
        
-- Презренный раб, ты не хотел 
Моим величьем наслаждаться, 
Так знай, что должен будешь ты 
Сегодня с жизнью расстаться! 
        
-- Что жизнь, что смерть? мой грозный хан! 
Привык я с ней в боях встречаться; 
Одну я родину любил, 
Вот с ней мне тяжко расставаться! 
        
И хан нахмурил грозно бровь, 
Вскипев от дерзкого ответа; 
-- Страну родную больше любишь ты, 
Так мне докажешь, раб, ты это... 
        
Ступай ты в лагерь казаков, 
Пока я эту ночь пирую, 
Стрелу мне вражью принеси, 
Тогда я жизнь тебе дарую. 
        
И между тел казачьих в ночь 
Татарин тихо проползает. 
Чу! Слышен шорох--он погиб! 
И холод в душу проникает... 
        
Взошла заря. Толпа татар 
Дивится, что смельчак вернулся, 
Но, на лицо его взглянув, 
Кучум сам грозный содрогнулся. 
        
Татарин старцем стал в ту ночь. 
Стрелу он подает с смиреньем, 
Но гордый взор его сквозил 
Упреком горьким и презреньем. 

Всего стихотворений: 9