Русская поэзия
Русские поэтыБиографииСтихи по темам
Случайное стихотворениеСлучайная цитата
Рейтинг русских поэтовРейтинг стихотворений
Угадай автора стихотворения
Переводы русских поэтов на другие языки

Русская поэзия >> Александр Дмитриевич Агафи

Александр Дмитриевич Агафи (1792?-1816)


    Все стихотворения на одной странице


    Бык и лягушка

    Лягушка, увидав огромного быка,
    Хотела так же быть толста и велика.
    И так, чтоб с ним во всем сравняться,
    Старалася она как можно надуваться.
     «Послушай-ка, мой свет! —
    Кричала так она подружке,
    Одноболотной с ней лягушке, —
    Похожа ли теперь я на быка, иль нет?» —
    «Никак». — «Ну, вот теперь?» — «Нимало», —
    «Фу, пропасть! ну, еще?» — «Еще все ничего». —
     «Во что бы то ни стало,
    А буду походить я очень на него!» —
    Так думала она, и снова надуваться
    В досаде принялась, сколь было можно ей.
    Однако ж лопнула, но не могла сравняться
    С быком величиной своей.
    
    Признаться надобно — мы все с лягушкой схожи:
    Дворяне жить хотят, как знатные вельможи;
    Купцы стараются друг другу подражать;
    Мещане чтут за стыд, чтоб от купцов отстать. 



    Гора в родах

    Гора в мучительных родах
    Кричит и вопит, так что страх!
    Все любопытные стекаются толпами
    В надежде, что она недаром так кричит
     И, верно, город уж родит,
    Который будет царь над всеми городами:
    Стократ пространнее, чем Лондон иль Париж.
     Она родила мышь...
    Не то ли самое писатель есть надутый,
    Которой говорит: «Пою войну Богов
    Противу дерзостных Титановых сынов,
    Всемощну Зевса власть и рок Гигантов лютый!»
    Начало хорошо; что ж далее сего?
    Набор надутых слов, и больше ничего. 



    Дуб и липки

    Средь рощи липовой, приятной,
     Столетний дуб стоял;
     Высок — осанист — статной —
    Он ветвями своих соседей защищал
     От бури,холода и зною;
      И словом — дуб собою
     Отца семейства представлял.
    Блестнет ли молния, или ударит гром,
    Слабейших липок дуб собою, как щитом,
     От их ударов заслоняет;
    Сожжен почти уж весь, их жечь не допускает.
    Но липкам не был мил род жизни таковой —
     Таков-то разум молодой!
    «Как мы несчастливы, — одна из них сказала, —
    Со дня рождения я солнца не видала!
    Неужель дуб еще два века будет жить? »
    Другая начала так липка говорить:
    «Уж время бы и нам теперь пожить на воле,
    Потолще сделаться и вырости поболе.
    Под дубом будем мы хотя и век стоять,
    А выше нам его себя не увидать».
    Потом и прочие подобные желанья
    Старались изъявлять, одна после другой;
    Просили все богов, чтоб дубу в наказанье
    Послали оные огонь небесной свой.
     Среди такого их моленья
    Приехал дровосек из ближнего селенья.
    Дуб нужен был ему, и он к нему идет.
    Уже топор взнесен — удар замаху вслед,
    Уж начал мужичек от всей души трудиться,
    Лишь искры сыплются, — а дуб не шевелится!
    Крестьянин, наконец, собрав остаток сил,
    Красу всей рощи той от корня отделил:
    Дуб падает, и что его ни окружало,
    Под тяжестью его со треском также пало!.. 



    Журавль

    Однажды вдоль реки, поднявши кверху шею,
     С обычной важностью своею
      Журавль изволил выступать.
     В то время, надо знать,
    Зефиров тихое, приятное дыханье
    Не приводило вод в большое колебанье;
    И так кристалл реки, при ясности небес,
     Являл премножество чудес:
    Там с щукою сазан меж тростника играет;
    Тут линь из подо мха со дна реки всплывает;
    Здесь окунь, ерш, судак — отдельно от других,
     Как рыбы чистоплодны —
     Не возмущая токи водны,
     Гуляют плавно в них.
    Журавль все видел то и мог бы, без сомненья,
    Любую на обед себе из рыб поймать,
     Но он имел обыкновенье
    В известные часы обед свой отправлять.
    Чрез несколько минут настал и час обеда;
    А с ним почувствовал журавль и аппетит —
    Поближе к берегу — туда, сюда глядит,
     Но прежних рыб ни следа!..
     Явилась стая карасей.
    «Вот пища славная для нас — для журавлей!
     Ведь я еще не умираю
    Голодной смертию; так лучше подождать,
     Чем этой дрянью нос марать», —
    Журавль изволил так с собою рассуждать.
    Исчезли караси, другую видит стаю —
     Каких же рыб? мальков!..
    «Чтоб я стал есть мальков? я? О, избави Боже!
     На что это похоже?
    Да знают ли, кто я таков?
     Журавль! да и большой породы;
     Которой в ведении своем
     Все здешние имеет воды;
     Которой господин во всем,
     Что в них ни есть съестного, —
     И должен есть малька дрянного?..
    Спасибо!..» Но журавль покуда говорил,
     И этот рой уплыл.
    А голод, между тем, час от часу сильнее
    Тревожил журавля: уж стало все милее,
    Приятнее ему, чем прежде пренебрег —
     Чего терпеть не мог:
    Желал бы караська — их более не стало,
    Хоть бы мальков поесть — и их как не бывало!
    Пришлось улиткою ему довольным быть,
     Чем голодом себя морить. 



    Котёнок и чиж

     Котенок с чижиком от самой колыбели
     Все вместе жили как друзья:
     С одной посуды пили, ели
    И ненавистных слов: мой, твой — твоя, моя —
     В их не входило разговоры.
    Случалось им играть; однако же до ссоры
     Им не случалось доиграть:
    Чиж носиком клюнет, а кот, как больно стало,
    Легонько лапкою дает чижу узнать,
    Что у него почти терпенье все пропало.
    К таким приятелям однажды чиж другой,
      Совсем незнаемой — лесной —
     Изволил прилететь в беседу.
    Две птицы подрались за что-то меж собой.
    «Как! наших обижать, — кот думает, — постой!
     Вот я дружка доеду!»
    И вмиг на помощь полетел;
     Схватил врага, и — съел...
      «Да мясо у чижей
     Превкусное — ей-ей!
    Мне этого и в ум совсем не приходило, —
    Кот думает в себе. — Ну, как бы то ни было,
    Вперед я буду знать; а между тем...
      Еще поем».
     Потом он съел другого,
      Не дикого — лесного,
      Но друга дорогого.
    
    Какую же мораль я должен здесь сказать?
    О вы, которым власть употреблять законы
    Судьбою вручена для слабых обороны!
    Вам смысл сей басенки нетрудно отгадать. 



    Лисица и петух

    На ветке дерева сидел, как часовой,
    Петух — хотя не молодой,
    Но бойкой — сметливой — и словом: хват собой.
    Лиса же, подошед, так говорить с ним стала:
     «Я все тебя, мой друг, искала,
     Что бы о мире предложить.
    Все ссора да вражда — когда ж нам дружно жить?
     К тому же год от году
     Мы оба старимся с тобой;
    А старикам грешно жить в ссоре меж собой...
    Сойди — обнимемся, да и чертей всех в воду...» —
    «Ах, кумушка моя, — петух лисе в ответ, —
    Мне в свете ничего приятней мира нет;
    Тем более, что он цель общего желанья.
    Я очень рад тому. — Вон пара и борзых.
    Как кстати — подождем еще немного их —
    Мы все обнимемся...» — «Прости же, до свиданья!
    В другой раз... а теперь...
    Еще мне дельцо есть, поверь», —
    Сквозь зубы проворчав, да и давай Бог ноги,
     Лисина от него с дороги,
    Чрез хворост и чрез пни пустилася бежать!
     Петух, разделавшись с бедою,
      Вслед глядя за лисою,
     Над трусостью ее не мог не хохотать. 



    Собака с куском во рту

    С мослом во рту переправлялась
    Собака чрез реку как можно поскорей;
     Она весьма боялась,
    Чтоб лакомой кусок не отнял кто у ней.
     И вдруг — какое удивленье!
    Увидела в реке, прозрачнейшей стекла,
    Что ей подобная другой кусок несла.
    Чужое нас всегда приводит в восхищенье —
    Чужой кусок для ней был лучше нежель свой.
     И так, за чем же дело стало?..
      Не думая нимало,
    Огрызлась, рявкнула и кинулась на бой.
      Но что ж?
     В то время как она другой кусок ловила,
     Чужого не достав, свой верной упустила.
    Завистливой! как ты с собакой этой схож! 





    Всего стихотворений: 7



    Количество обращений к поэту: 5264




    Последние стихотворения


    Рейтинг@Mail.ru russian-poetry.ru@yandex.ru

    Русская поэзия