Александр Александрович Ольхин (1839-1897)

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

Много песен слыхал я в родной стороне,
   Там про радость и горе в них пели;
Из всех песен одна в память врезалась мне,
   Это песня рабочей артели:
        Ой, дубинушка, ухнем!
        Ой, зеленая сама пойдет! (два раза)
        Подернем! (два раза) Ух!

И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям
   Эта песня идет по наследству,
И лишь только как стянет работать невмочь,
   Мы к дубине, как к верному средству.
        Ой, дубинушка, ухнем!
        Ой, зеленая сама пойдет! (два раза)
        Подернем! (два раза) Ух!

Говорят, что мужик наш работать ленив,
   Пока не взбороздят ему спину,
Ну так как же забыть наш родимый мотив
   И не петь про родную дубину.
        Ой, дубинушка, ухнем!
        Ой, зеленая сама пойдет! (два раза)
        Подернем! (два раза) Ух!

Англичанин-хитрец, чтоб работе помочь,
   Изобрел за машиной машину,
А наш русский мужик, коль работа невмочь,
   Так затянет родную дубину.
        Ой, дубинушка, ухнем!
        Ой, зеленая сама пойдет! (два раза)
        Подернем! (два раза) Ух!

Тянем с лесом судно, иль железо куем,
   Иль в Сибири руду добываем,
С мукой, с болью в груди одну песню поем,
   Про дубину в ней всё вспоминаем.
        Ой, дубинушка, ухнем!
        Ой, зеленая сама пойдет! (два раза)
        Подернем! (два раза) Ух!

И на Волге-реке, утопая в песке,
   Мы ломаем и ноги, и спину,
Надрываем там грудь, и, чтоб легче тянуть,
   Мы поем про родную дубину.
        Ой, дубинушка, ухнем!
        Ой, зеленая сама пойдет! (два раза)
        Подернем! (два раза) Ух!

Пускай мучат и бьют, пускай в цепи куют,
   Пусть терзают избитую спину, -
Будем ждать и терпеть, и в нужде будем петь
   Всё про ту же родную дубину.
        Ой, дубинушка, ухнем!
        Ой, зеленая сама пойдет! (два раза)
        Подернем! (два раза) Ух!

Мы пируем при блеске огней на балах,
   И шутя мы поем про дубину,
А забыли о тех, кто сидит в кандалах
   Всё за ту же родную дубину.
        Ой, дубинушка, ухнем!
        Ой, зеленая сама пойдет! (два раза)
        Подернем! (два раза) Ух!

Но ведь время придет, и проснется народ,
   Разогнет он избитую спину
И в родимых лесах на врагов подберет
   Здоровее и крепче дубину.
        Ой, дубинушка, ухнем!
        Ой, зеленая сама пойдет! (два раза)
        Подернем! (два раза) Ух!

О, не гони надежды вдохновенной!
Пускай она лишь призрак золотой,
Но в этой лжи - прекрасной и святой -
Я слышу голос правды сокровенной.

Заря - не день, но всё ж грядущий свет;
Улыбка - не любовь, но сколько счастья
Больной душе, изнывшей без участья,
Дарит ее ласкающий привет...

Так и мечта. На крыльях позлащенных
Она летит к лазурным небесам
И, падая, усталая, к ногам
Сынов земли, тоской отягощенных,

Приносит им животворящий луч
Из дальнего заоблачного мира,
И ей в ответ звучит поэта лира,
И гимн ее пророчески могуч.

Страсти жгучие, люди жестокие
И наемники злого глупца
Раны тяжкие, раны глубокие
Наносили тебе без конца.

И, замучив тебя, неповинную,
От людей далеко, далеко,
В яму темную, яму могильную
Закопали тебя глубоко.

Злится вьюга степная, сердитая
И заносит могилку твою...
Спи, страдалица наша убитая!
Баю-баюшки-баю, баю.

   Посвящается поразившему Мезенцева

Как удар громовой, всенародная казнь
   Над безумным злодеем свершилась.
То одна из ступеней от трона царя
   С грозным треском долой отвалилась.

Бессердечный палач упокоен навек -
  Не откроются мертвые очи...
И трепещет у пышного гроба его
   В изумлении деспот Полночи.

Мрачен царь. Думу крепкую думает он:
   "Кто осмелился стать судиею
Над тобою, над верным слугою моим,
   Над любимцем, возвышенным мною?

Не злодей ли без правды и бога в душе?
   Не завистник ли подлый, лукавый?
Или враг потайной, или недруг лихой,
   Преисполненный местью кровавой?"

Всё молчит... Нет ответа. Кругом тишина...
   Лишь псаломщик кафизмы читает
Да светильня дрожит... И вторично судьбу
   Самодержец-монарх вопрошает...

Вот упала свеча и потухла... Дымясь,
   Вслед за нею потухли другие...
Мрак густой опустился на бархатный гроб,
   На покровы его дорогие...

Царь стоит и не верит смущенным очам -
   Как на глас неземного веленья,
Поднялись и проносятся мимо его
   Рой за роем живые виденья...

Измозжены, избиты, в тяжелых цепях,
   Кто с простреленной грудью, кто связан,
Кто в зияющих ранах на вспухшей спине,
   Будто только что плетью наказан.

Тут и лапоть крестьянский, и черный сюртук,
   Женский локон, солдатик в мундире,
И с веревкой на шее удавленный труп,
   И поэт, заморенный в Сибири

Словно духи на страшную тризну сошлись
   В час условный ночного свиданья,
Подлетели и, ставши кругом мертвеца,
   Затянули ему отпеванье.

             ОТПЕВАНИЕ

    Жизнью распутною всхоленный,
    Нашею кровию вспоенный,
    Жалости в сердце не ведавший,
    Пытки и казнь проповедавший;
    Шедших дорогой тернистою
    Мявший стопою нечистою
    В страшной, неравной борьбе!
    Вечная память тебе!..

          Память позорная
          Мысли гонителю!
          Память укорная
          Злому мучителю!

          Непоправимая,
          Неизгладимая, -
          Бесчеловечная,
          Вечная, вечная
          Память тебе!

 Застучали оковы на тощих ногах,
    В расшивной катафалк ударяясь,
 И с проклятием громким они понеслись,
    Черной кровью из ран обливаясь.

 Но виденье одно, долетев до царя,
    Перед ним неподвижное встало
 И, взглянув на него, с молодого чела
    Гробовое сняло покрывало.

 Бледный лик его гневным укором сверкал,
    Страстный вызов во взоре светился:
 "Царь, ты ведать хотел, кто любимца убил,
    Кто на подвиг кровавый решился?

 Не злодей, не завистник, не недруг лихой,
    Не свои вымещал он обиды, -
 То посланник смиренный, послушный боец
    Всенародной святой Немезиды.

 Не опричника злого он жизни искал.
    Что опричник? Их много найдется...
 Царь! Ты совесть спроси - и правдивый ответ,
    Может быть, в ее недрах проснется...

 За тебя изведен твой послушный холоп,
    Исполнитель кровавых велений,
 Ты - убийца его! Погляди и казнись:
    Это - жертва твоих преступлений!

 Царь, вспоенный коварною лестью рабов,
    Бог земной, лишь себя обожавший!
 Властелин, беспощадной железной рукой
    Свой народ неповинный сковавший!

 Ненавистник свободы и правды святой!
    Нарождавшейся мысли губитель!
 Сладострастный, холодный, жестокий старик,
    Наших сил молодых развратитель!

 Окруженный плеядой дворцовых светил,
    В облаках покупных фимиамов
 Не расслышал ты вопля родимой земли
    За напевом придворных баянов.

 Ты не ведал, не знал за обильным столом,
    Как в нужде умирает голодный.
 Двадцать лет, как блудница, с друзьями мотал
    Ты последний достаток народный!

 А повсюду-то голод, и холод, и мор!
    Обездоленный грабит, ворует!
 Свищут розги в поганых руках становых,
    А избитый те руки целует!

 Там, где Плевна дымится, огромный курган -
    В нем останки еще не догнили:
 Чтоб уважить царя, в именины его
    Много тысяч "своих" уложили...

 Именинный пирог из начинки людской
    Брат подносит державному брату;
 А на родине ветер холодный шумит
    И разносит солдатскую хату...

 Подойди и взгляни! Убивается мать...
    В каземате сгноил ее сына
 Ты за то, что в пигмее, в тебе, он не мог
    Мирового признать исполина...

 Из родимого дома его увезли
    И в гранитный мешок посадили,
 И на годы, на долгие годы в тюрьме,
    Как ненужную ветошь, забыли...

 Вот рыдают младенцы, рыдает вдова,
    Схоронивши колодника-мужа;
 Вторят им невпопад, завывая, метель
    И Сибири трескучая стужа.

 Да товарищ унылый стоит в кандалах,
    Над могильным холмом вспоминая,
 Как завяла во цвете загубленных сил
    Бескорыстная жизнь молодая.

 Там невеста в слезах... Расстреляли вчера
    Жениха, объявившего смело,
 Что не сдастся злодеям, пришедшим его
    Оторвать от великого дела.

 Стонут Польша, казаки, забитый еврей,
    Стонет пахарь наш многострадальный,
 Истомился в далекой якутской тайге
    Яркий светоч науки опальной.

 Всюду ходит беда, по селам, городам,
    Во дворы, в конуры заползая,
 Волком бешеным по миру рыщет она,
    Воронье на поминки сзывая!

 Стон и вопли страдальцев до самых небес
    Горемычной росой поднялися
 И вселенскою тучей над троном твоим
    С целой Русской земли собралися.

 И висит эта туча и будто бы ждет,
    Словно крылья орел расправляет.
 Но ударит твой час! Грозовая стрела,
    Как архангела меч, засверкает.

 Каждый стон, каждый вздох, пролитая слеза
    В огнедышащих змей обратятся
 И в давно зачерствелое сердце твое
    Миллионами зубьев вонзятся!.."

               -----

       ...Всё исчезло во тьме,
    И умолкли правдивые речи...
 Встрепенулся псаломщик, опять зачитал,
    Восковые затеплились свечи.

 Всё как прежде - и гроб, и покрытый налой,
    Зеркала обвиты простынями...
 И холодный, суровый в мундире мертвец,
    И покров с золотыми кистями ...

Всего стихотворений: 4