Владимир Борисович Яровых (1962)

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

Смесь гормонов и алкоголя,
Официант, чаевые, счет
И вино, то что взято с собою,
Она позже, в такси, допьет.

На окне отпечаток ладошки,
И помадой «Пока, мне пора»...
След в прихожей изящной ножки,
Задержавшейся до утра.

День пройдет в одинокой трезвости
Жду я вечер, как ждал и вчера,
А к уходам с утра нету ревности
Раз пора, значит правда – пора…

А на дворе давно уже январь
Стоит на якоре антициклона.
Прогноз погоды – это мой кошмар
И я пишу стихи не по сезону…

И, сняв коттедж в заснеженном лесу,
Я представляю берег океана…
Я ем яичницу и режу колбасу
Счастливый и, совсем немного, пьяный.

А океан не должен уставать,
Сбивая корабли с прямого курса,
А он так хочет с кем то поболтать,
Но побережье вечерами пусто…

Всплывает, сам собой светясь, планктон,
Подсвечивая контур побережья.
Мадейра - вот мой безнадёжный сон
С солоноватым привкусом надежды.

Я написать хотел поэму про январь
В заснеженном и необычном антураже…
Я с океаном пил на брудершафт вискарь
И рисовал песком стихи на пляже. 

А строчки все исчезли поутру,
Их замело в углы январским ветром.
Я думал, что с собой их заберу,…
Но в январе, в Москве, они совсем не к месту.

В моём, не раз исхоженном, лесу
Мороз становится сильнее и сильнее.
Деревья держат руки  на весу,
Стволы деревьев мёрзнут с голой шеей.

Деревья демонстрируют снегам
Бессильные, опущенные плечи,
Их ветви жмутся к обесснеженным стволам,
Они слабее, им ответить нечем.

А снег не понимает слова «Нет».
К концу зимы он всё сильнее давит.
Но каждый год приходит ультрафиолет -
Деревья снова плечи расправляют.

Мой зимний лес красив, слегка застенчив.
Со снегом белки на ветвях играют.
Лес (с перебором) мной очеловечен -
Весной снег ожидаемо растает...

Весной взволнован толстый кот
Весна зовет его на крыши,
Весна зовет его в полёт,
И от волненья кот не дышит!

Весной коты должны гулять,
Порою выть, орать истошно.
И песни хором исполнять,
Чтоб даже людям стало тошно.

Весна. «Свистать всех нȧверх» - вот приказ.
Приказ встречаться и влюбляться.
И кот, уже в который раз,
Идёт кого-то дожидаться...

И кот дежурит у окна,
Следит за лунною дорожкой-
К нему идёт Его весна,
Ласкаясь по пути, как кошка.

Я возьму тебя утром за плечи,
Пожелаю хорошего дня
И напомню, что в это вечер
Мы встречаемся - не у меня
 
Для тебя залы ресторанов 
Победили уютность квартир,
Мне не кажется это странным
Просто так устроен твой мир
 
Ты меня в нем вчера обвинила,
А сегодня вновь будешь прощать…
Я иду походкой унылой,
Зная, что ты захочешь сказать
 
Скажешь - должен я извиниться,
Пусть мне кажется - ерунда
Но тебе надо восстановиться,
А на это уйдут года…
 
Мог другим стать сегодняшний вечер
Есть еще шанс - поговорить
Но ты просишь зажечь нам свечи
Чтоб за что-то прощать и простить
 
И мою вину будем вместе
Заливать французским вином,
Выбран столик в уютном месте 
«Для двоих»…  Мы пришли вдвоем
 
И не будут мешать нам люди
За соседним и дальним столом,
Мы едим с тобой разные блюда,
Запивая одним вином.
 
И вина моя будет струится
Вытекая из всех щелей,
Я прошу тебя остановиться
Знаешь, водочки мне налей.
 
И пойдет глоток с придыханием
Вниз по горлу, да с холодком,
Я ценю все твои старания
Жить со мною, своим мирком.
 
И не жди от меня объяснений,
Пригубив из бокала вина,
Почему этот вечер последний
Раз во всем виноват только я?
 
И без слов будем мы расставаться
На глазах у тебя я уйду…
Так бежали рабы с плантаций,
У надсмотрщиков на виду
 
У тебя нет хлыста и палки
Нету верных обученных псов
 И ударить тебя мне жалко
Парой жестких и грубых слов.
 
Я обнял тебя молча за плечи,
Прижал руки к твоей спине
И закончились наши встречи…
Наконец, по моей вине…

Давай ругаться про запас,
Что б при наличии сомнений
Архив опробованных фраз
Служил для выраженья мнений.

Давай и спорить не всерьёз,
Чтоб от случайных выражений
Никто в сердцах не произнёс
Непоправимых утверждений.

Давай здороваться начнём
Перед началом расставаний:
Неординарностью сорвём
Неотвратимость, боль прощаний.

Давай измены совершать,
Убрав банальность отношений,
Чтоб сохранить шанс избежать
Всех неизбежных искушений.

А у Даши – всё в порядке.
И у Димы – всё красиво.
По небесной разнарядке
Предстоит им жить счастливо.

По пути невероятный
Им не встретится туман.
Дима, в целом, адекватный.
Даша – просто ураган.

Даша ходит с ним под руку.
Даша – верная жена.
Просто выглядит, как сука.
Это ж не её вина.

Просто в каждом ресторане,
Где бывали хоть раз в год,
Сомелье уже заранее
Дашин чувствует приход.

Всех событий наступленье
Дима знает наперёд,
Потому в двойном размере
Он оплачивает счёт.

Полетят об пол фужеры,
Не изменится сюжет:
«Слушай, ты, какого х*ра,
Нет вина... не тот букет…»

Сомелье весь во вниманье.
Даша – эксклюзивный гость.
К Даше нету замечаний,
Чтоб опять не взорвалось.

Всё проходит как обычно.
Дашин «Эго» вдруг притих.
Значит, будет всё отлично,
Ведь у них всё на двоих.

На двоих – её неврозы,
Её срывы – тоже их.
Только вот в душе занозы
Дима носит за двоих.

И торчат они под кожей,
Будто иглы у ежа.
Они с Дашей так похожи,
Пара – чудо хороша!

Они шли из ресторана.
Вслед смотрел им сомелье.
Даша в жизни так забавна,
Да и выглядит – вполне…

Я в памяти ищу тот, настоящий, день 
И пропускаю тот, который мог присниться,
Я отрицаю все возможности замен - 
Мне нужно вспомнить... И остановиться.

Мне нужен день  - тот, солнечный и летний,
Тот, неприметный день в календаре,
Я был внутри него и как-то не заметил,
Он в августе был или в сентябре.

Был равнодушен я к его очарованию
Ты мне казалась так - очередной роман,
И колыхались волны разнотравья
До чертиков напоминающие океан.

В жару стрекозы над травой висели
На пустыре разлился солнцепек…
Мы будто в этот день оцепенели 
И он, лениво, в завтра перетек

Я этот день ищу чтоб жить им вечно,
Чтобы прошла внутри меня тоска,
Чтоб жить в нем, повторяясь, бесконечно,
Чтоб жить в нем, не завися от сурка. 

Чтоб каждый день нам вместе просыпаться
Не думать, как нам жить и почему,
Чтоб, завершая день, нам больше не меняться
И теми же проснуться поутру

Чтоб избегая говорить о перспективах,
Не дать разрушить день шальным звонком
Тот день был умопомрачительно красивым
Он кончился и, навсегда, как все, ушел…

Таисия! Пусть все будет хорошо.
 
Ее любовь - всегда чужая,
Она всегда не для двоих
Она монеты собирает,
По кругу шапку запустив.

И к тем, кто не жалел монеты,
Она подходит вся в шелкАх
Причесана и разодета,
С душою в золотых глазах

И восхитительное тело,
Освободившись от одежд,
Застенчиво и так несмело
Рисует контуры надежд.

Ее любовь всегда практична
Она приходит не спеша,
Она всегда эгоистична
И ничего мне не должна

Ее любовь всегда чужая
Она всегда не для двоих,
Но я все время выбираю
Ее из множества других.

А ей читали вслух стихи,
Те, что не сами написали
Ее пытались восхитить,
Не эксклюзивными словами

Хвалили те стихи весну
И звали в будущее лето, 
Но звали не ее одну,
А ей сейчас зачем все это?

Она в подарок ждет любовь
Не первую, и можно в браке,
А ей несут, несут щенков,
Чтоб старость провела с собакой.

В киоске брали ей цветы,
Предполагая доступ к телу
И звали перейти на «ты»,
Те, с кем она бы не хотела.

А с кем хотела - не звонят,
В дождь не зовут гулять по лужам,
И, значит, вряд ли сочинят
Стих для нее, что так ей нужен.

Но тот есть, кто всегда готов
Он ждет чтоб только попросили:
«Хочу букет лесных цветов 
Собрали чтоб, а не купили,

Пусть все цветы он сам нарвет,
В лесу, в любое время года,
И обязательно придет
К ней, невзирая на погоду.»

Но все кончается звездой,
Бесплатною из каталога.
И он уходит с той другой,
Что молода и длиннонога.

А та, по своему, честна - 
Стихи она не понимает,
Так, полистает иногда,
И тут же, напрочь, забывает.

Той можно вслух стихи читать,
Те, что не сами написали,
Ей к этому не привыкать
Ей главное, что прозвучали…

"Ежик резиновый шёл и насвистывал
Дырочкой в правом боку"

                           Юнна Мориц


Проснусь и тут же вновь свернусь
В клубок колючий и несмелый.
И в ногу тебе носом ткнусь,
Как будто, тоже занят делом.

И ты ногою с кожей тонкой
Меня покатишь, как клубок,
И на руки возьмёшь – пелёнкой,
Чтоб уколоть тебя не смог.

И я от счастья замираю,
Я рад любому пустяку.
И на коленях засыпаю
Под шёпот дырочки в боку.

Кот, как копилка для домашних хроник,
Из разноцветных и не связанных мгновений,
Не нужный ни своим, ни посторонним –
Живой архив недолгого хранения.

Архивы зашифрованны в движениях,
Мурчаньях, положениях хвоста.
Хранилище забытых впечатлений,
Записанных в домашнего кота.

И, вроде бы, причин для беспокойства нет, 
В руках Атланты крепко держат небо,
И ты, по прежнему, мне говоришь: «Привет»,
А я тебя вчера впервые предал…

Я ожидал, что разлетится пополам
Наш мир, что был надежен лишь снаружи,
Но мир, в котором я тебя вчера предАл,
С утра не стал ко мне вдруг относится хуже.

Я для тебя остался тем же "Я"
Таким же тонким, чистым и ранимым
Ты веришь - мы по прежнему семья
И может быть еще все поправимо…

Я предал и во мне осталась пустота
Мой страшный сон - для всех обычная рутина
Атланты так же крепко держат небеса… 
Они не рухнут, без особенной причины.

Стихи писать по памяти, навскидку,
Не пропускать забытые слова…
И, уходя, не закрывать калитку -
Ведь ненадолго – только до пруда.

А у пруда иссиня-чёрный óтсвет,
Как будто зеркало в кромешной темноте.
Орут лягушки – скоро пруд оглохнет -
Всю жизнь все вместе, в коммуналке, в тесноте…

Все говорят, что надо обнулиться,
Чтоб не копить в архивах негатив.
И я хочу сегодня здесь напиться,
Заранее родных предупредив.

Все хорошо, уж за полночь наверно,
Спокоен пруд и ветер вроде стих.
Летают стаями малюсенькие стервы,
Жужжат вампирчики в костюмах комарих.

Я захожу в открытую калитку,
И на часах полтретьего утра.
Жрет что то на ночь жирная улитка,
Орут лягушки,  вьется мошкара……

Зимует муха за двойным стеклом.
И снится ей танцующее лето,
Которое кружит под потолком
Под взмахи туго свёрнутой газеты.

Зимой гуляют сквозняки в квартире,
И в ней не держится домашнее тепло.
И только в этом межоконном мире
Тепло, уютно, тихо и светло.

На подоконнике спит плюшевая кошка,
Ворчит на бесконечный снегопад.
Она и муха – жители окошка,
Две стороны междуоконных баррикад.

А летом снова буду я с газетой
Гнать из квартиры вдруг оживших мух.
И будет танцевать под люстрой лето,
Жужжа и отбивая ритмы вслух.

Какой же ливень, надо отстояться.
Салон от мира водопадом отделён
И навигатору так страшно потеряться
В той непогоде, что бушует за стеклом.

И этот бесконечный стылый ливень
Смывает в лужи номера с домов.
Становится весь город обездвижен –
Без улиц и привычных адресов.

И все конечные и стартовые точки,
Привязанные к смытым адресам,
Кричат бегущей по экрану строчкой,
Чтоб распознали их по голосам.

Прогноз погоды получает навигатор.
В нём говорится – скоро дождь пройдёт.
И он про дождь бормочет что-то матом,
Надеясь, что никто не разберёт.

Уйдёт потоп, и миллионы «авариек»
Отключат проблесковые огни.
И навигатор, взяв машину за загривок,
Потащит дальше, этот ливень позабыв.

Ах, Оля, нам и жить и жить,
Нам каждый день с утра встречаться
И каждый вечер расставаться,
Чтоб утром снова вместе быть.

Ах, Оля, нам и жить и жить,
И даже в жизни монотонной
Не станем мы с тобой серьёзны,
Чтоб разлюбили говорить…

Всё сможем снова повторить,
Когда почти одновременно
Мы вновь родимся, несомненно,
И будем снова вместе жить.

И будем снова вместе жить,
Читать друг другу вслух страницы,
И обсуждать детали в лицах,
И никогда не уходить…

Хозяйка рада – с ней огромный кот,
Весь рыжий, добрый – хвост, усы, лапи́щи.
Не оставляет кот уже который год
Попытки подружиться с робкой мышью.

Кот чувствует её – по лёгким дуновеньям
И по тому, как темнота меняет плотность,
Как чей-то шорох изменяет направленье…
Но мышь пуглива, её козырь – осторожность.

Кот оставлял ей на подстилке место
И представлял себе, как укрывает лапой,
Но каждый раз он видел мыши вместо,
Что на подстилке пусто и видна заплата.

Кот чувствует её – по искоркам-глазам,
По вспышкам отражённого в них света,
Но иногда не верит в это сам,
Быть может, правду говорят, и мыши «нету».

Хозяйка видела метания кота
И пару раз пыталась ставить мышеловку.
Кот разряжал её движением хвоста,
Потом звал мышь – недолго и негромко.

Живёт в квартире кот, и в жизни гладь да тишь.
Хозяйки нет, она куда-то вышла.
Кот спит, и днём к нему приходит мышь
И дёргает за хвост, но кот её не слышит.

Хозяйка рада – у неё счастливый кот,
Весь рыжий, добрый – хвост, усы, лапи́щи.
А кот подряд уже который год,
Проснувшись, смотрит – нет ли рядом мыши…

Мечта - нарисовать прощание
Невзрачной, серой акварелью,
Сыграть мелодию молчания,
Шуршаньем листьев по аллее…

Мечта - писать навзрыд, но тихо,
Так, чтоб никто вдохнуть не смог,
Когда взглянул - и всё затихло,
И горло перекрыл комок.

Любой из дней становится вчерашним.
И я когда-нибудь уйду с одним из них,
Быть первому среди ушедших мне не страшно,
Мне страшно быть среди оставшихся вторых.

И я стартую с многолетним гандикапом
Навстречу с самой главной из  побед,
Ты в этот раз со мной не встанешь рядом
Один лишь раз за много-много лет.

Любой из дней становится вчерашним.
Он позовет и я исчезну вместе с ним…
На финише быть первым это страшно,
Но мне страшнее навсегда уйти вторым…

Мы существуем вместе с той, другой
Такой же, как и ты - красивой,
Такой же, как и ты, но не женой
Не ставшей, как и ты, счастливой

У вас один и тот же цвет волос,
И одинаковое послевкусье тела,
И одинаковый в глазах вопрос…
И губы, сжатые до цвета мела

Я не способен полюбить, как вы - меня
Слились три жизни – мелко, суетливо
Я не способен дать полцарства за коня
Любой мой выбор – он несправедливый

Ты не знакома близко с той, другой,
Знакомство было бы нелепо и фальшиво
На низком старте перед каменной стеной
Один забег, без победителей и перспективы.

Надо просто, чтоб не на людях,
Надо сразу задернуть шторы.
Чтобы жить без лишних прелюдий,
Чтоб не было разговоров.

Надо сразу сделать запасы
Чтобы вместе наесться впрок,
Надо просто сказать - «Согласен»,
Чтоб никто придраться не смог…

Надо тихо скользить по паркету,
Обитать в приглушенном звуке.
Надо жить по чьим-то запретам,
Что бы сдохнуть потом от скуки.

Я порвал лист со словом «Надо»,
Чтобы стало действительно просто.
Чтоб на окнах губной помадой,
Рисовали огромное солнце.

Чтобы солнце светило наружу,
Сквозь прозрачные занавески!
Слово «Надо» - совсем не «Нужно»,
Без него как-то все яснее!

Ты постучала в номер и вошла,
Вернувшись утром, без предупрежденья,
А как с утра болит всё ж голова
В процессе общего восстановленья…

Вчера с тобой мы перешли на «ты»
(«На брудершафт» – необходимый атрибут).
Здесь по углам расставлены цветы:
Командировочный, гостиничный уют.

Ведь я здесь временно - мне завтра уезжать.
Рейс рано утром, где-то в полшестого.
И ты давно уж стала понимать,
Что у тебя не будет больше - вот такого…

А ты готова стать мне всем во всём,
Играть с котом на краешке постели,
А на любовь нет времени совсем,
Мы за вчера так мало, что успели.

Аэропорт. Два рейса на Москву
Без видимой причины отменили.
Мы едем вместе, я сомнения порву -
Диспетчеры всё за меня решили.

Не заезжай домой - вот твой билет,
Ты налегке, мы прилетим и все куплю я.
Я не женат. И мне уж сорок лет.
И я не встречу больше вот такую…

После вчерашнего проходит голова.
Мы прилетим – и боль исчезнет без остатка
Мы познакомились почти позавчера…
«Владивосток – Москва» объявлена посадка!

А снегопад загнал всех по домам
Он скрыл домов и улиц очертания.
В нем родилсЯ наш маленький роман -
За несколько часов до расставания
 
Ты ждешь, что позову тебя в Москву
Или скажу, что я решил остаться.
Вопрос подобен чистому листу,
В котором я за что то расписался
 
Звонок, такси, сейчас я вниз спущусь
Как дует в незакрытое окошко…
Все выветрило, в номере двенадцать плюс,
Мы просто посидим… Так, на дорожку…
 
А за окном плыл снежный океан
Затоплен им провинциальный город
В нем родилсЯ наш маленький роман,
В него ушел… . И в нем же тихо помер…

Ты говоришь, а знаешь, интересно -
Я ничего не знаю о судьбе.
В июле перед нами была вечность,
Которая закончилась к зиме...

Ты говоришь, что просто не поверил,
Что сам узнал совсем не так давно:
Нет в мире зверя с именем «пантера»…
Ты звал меня так! Мне не все равно!

Не все равно, что не издав ни звука,
Я корчилась, как ведьма на костре
Коря себя за все свои поступки,
Начав в июле и закончив в ноябре.

Я о ноябрь постоянно спотыкаюсь
Не понимаю, как так все произошло
Мы разошлись, никак не объясняясь,
И нам обоим стало все равно…

Ты говоришь - в природе нет пантеры.
А нет пантеры, значит нет меня
И, значит, не было с тобой ручного зверя
С июля по начало ноября…

Всю ночь бурчала ванна о своем - 
Поговорить ей надо было срочно,
С той ванною, что выше этажом
С которою знакома лишь заочно.

Что ей мешает жить водоворот,
Что он поет, когда нет совершенно слуха, 
И гадит в ванну ночью подлый кот
И лапы вытирает – сука.

Что часто видит в отражении на дне 
Чужую отвратительную попу,
А, иногда, бывает даже две,
Когда хозяин возвращается с работы.

И, что она не любит кипяток, 
Которым ее часто наполняют.
И что выходит гарантийный срок
И дальше что - она не представляет.

Беседуют две ванны по ночам,
Без интернета и без телефона.
И платит собственник по их счетам
За долгие ночные разговоры.

Мгновения, что собрал  в стихи
Я отпускаю понемножку
Они наивны и легки,
Как подростковая одежка.

Удачной рифмой их поймал
И, тем, продлил им жизни время,
Так муравей, попав в янтарь,
Становится необычайно ценен

И каждый день их миллиард -
Разрозненных простых мгновений
В словах, написанных подряд,
Не воссоздать поток их цельный.

В приметы верить я отвык,
Но, как осколок суеверия,
Ношу давно погибший миг -
Кусочком янтаря на шее…

Небытие явило жизнь, 
Как связь коротеньких фрагментов
И запустился механизм
Причудливых экспериментов.

Фрагменты стали подлиннЕе,
Легли в порядке возрастания,
Как кульминация – взросление,
Как неизбежность – угасание.

Но вот фрагменты не связались,
К небытию путь стал короче…
Без стука в дверь заходит старость,
К тем, кто не смог ее отсрочить

И снова груз неловких жестов
И дни не отличить от нОчи,
Распалась жизнь на горсть фрагментов
И все закончилось, досрочно…

  (шуточное)

Девушки с мозгами XXL
Состоят из неудачных фото,
Списка неотложных, важных дел
И свободны только по субботам.

Девушки размера «просто S»
Состоят из красоты фигуры
И из множества приятных мест,
Вместе называемых фактурой.

Девушки со штампом «идеал»
Состоят из яхт, дворцов и спален.
Про их мир я только лишь читал –
Мир, который, вроде бы, реален.

Сам себе всё время обещаю
Поскорей закончить этот квест.
Девушки, которых я встречаю,
Состоят из уязвимых мест.

Те, что рядом, или ходят мимо –
Состоят из тысячи проблем.
Девушки районного разлива,
Девушки размера просто «эМ»…

Я готов платит золотым песком
И из Лувра похитить пергаменты,
Но не селят нигде меня с котом,
Ни в квартиры, ни в апарта́менты.

Вот торговым доставлены кораблем
Из Вест-Индии свежие пряности.
Предлагаю их, но не селят с котом -
От котов, говорят, неприятности.
 
Я на выбор им привести предлагал
С рынков Персии лучших невольниц,
Но с котом никто, все равно, не брал,
Невозможно с котом устроиться.
 
Открывал я с монетами сундуки,
Сыпал гульдены и пиастры.
Говорят, интерьеру коты - враги,
Просто выглядят неопасными.
 
Кот гоняет по пóлу десятки колец,
Не берут их в качестве платы.
Поселиться с котом - это просто п…ц,
Но сам кот, сука, не виноватый!

Талант ворвался, головы вскружил,
Сплёл воедино нити разговоров,
И пораженье солнца прекратил,
Отдёрнув несговорчивые шторы.

Произносил на странном языке
Понятные слова иного смысла,
И аплодировали в каждом уголке
Разбросанные им шальные мысли.

Он расплескался вниз по этажам
По разным. И с энергией сверхновых
Себя по каплям в лужицы сгонял,
Рождая изумление прохожих.

Он умирал и вновь рождался наугад
В одной случайно встреченной квартире.
А люди говорили – вот талант,
И раскрывали створки окон шире.

Вдали набухают тучи,
И ветер деревья рвёт.
Как говорят научно,
Идёт атмосферный фронт.

Бокал мой налит до края,
Сервиз украшает стол.
И я, твой приход ускоряя,
Роняю ложку на пол.

Приметы имеют силу –
Пришла в непогоду Ты.
На улице так дождливо,
И ветер срывает зонты

С надеждой кот смотрит в окошко –
Может, к нему кто идёт...
Кот тоже ронял много ложек –
Когда-нибудь повезёт…

Промедлить, чтобы не успеть…
Чтоб не сидеть с гостями рядом,
Глаза в глаза чтоб не смотреть
Взаимно виноватым взглядом.

Со всеми вместе водку пить,
Не чокаясь и замолкая,
И в эту рюмку уместить
Всю жизнь - от края и до края…

Домой вернувшись, дверь закрыть,
чтоб в одиночку с ним проститься
И без краев себе налить...
и постараться не напиться...

А тишина взрывается внезапно,
Почти неслышным криком. За стеной
Квартиру заливает поэтапно:
Холодной и горячею водой.

Звучали трубы вальсами Шопена,
Когда кружил водоворотом слив.
Оркестр флейт из полипропилена
Играл, про содержимое забыв.

И создавали звуки из ночного мира
Неведомой симфонии кусочки.
Они втекали в полуспящие квартиры,
Чтоб прозвучать в их каждом уголочке.

Но вскоре перестанут быть слышны
Шлепки шагов по мокрому паркету.
Ну вот и всё, сантехники ушли.
И трубы перестали быть оркестром…

Что-то руки дрожат,
Да и голос просел...
Слова нет «виноват»,
Нет и слова  «жалел».

От фальшивых надежд
Ещё много осталось.
Если выбора нет -
Я приму, что досталось.

Небеса протекли,
Мне на это плевать.
Кто промок, те ушли.
Остальных буду ждать…

И меня будут ждать
Те, в промокшей одежде,
Что-то в ухо шептать,
Только тише. И реже…

Абрис стройных изящных ног,
Тонким контуром под одеялом,
Нужно встать лицом на восток
И открыть оконные рамы!

И не просто открыть – распахнуть,
Чтобы ветер взорвался в квартире!
Чтоб не дал никому он уснуть
В раннеутреннем ветренном мире!

Шторы лентой поймать и связать - 
Сделать мир вокруг разноцветным,
Чтобы раньше хотелось вставать
И богиням, и просто смертным!!!

Чтоб привыкнуть на сквозняке,
Без простуды – на улице лето,
Чтоб нескромное декольте
Было с улицы незаметно.

И ночной безымянный звонок
Будто мусор стряхнуть экранный
Кто-то в мире  вдруг стал одинок
И звонил - всем, наотмашь, случайно.

Утро сгладит нелепый звонок,
За окном продолжается лето…
Шелестит ночной ветерок,
Не успевший сбежать от рассвета.

А я мечтаю влезть на табуретку
И прочитать свои стихи гостям,
Чтоб наши встречи не были так ре́дки
И не привязывались намертво к календарям.

Я не сейчас, – на будущее нужен.
Готова табуретка – ждёт гостей.
И я бегу в своих стихах по лужам,
Чтоб брызги слов попали на друзей.

Я под ноги всегда стелю газетку
И мебель сохраняю в чистоте.
Хочу читать стихи гостям я с табуретки –
На маленькой, но всё же высоте.

Его щека в чуть видном отпечатке
Губной помады - от случайного кивка:
Он дал ей подержать свои перчатки,
Чтоб завязать два неподвластных ей шнурка.

Забит людьми каток на Патриарших,
Туда не протолкнуться было днём.
А ночью ей кататься с ним не страшно,
На Патриарших пусто. И она при нём…

Для них играет музыка без звука
И в тишине танцуют вальс вдвоём:
Девчонка, всё ж не ставшая старухой,
И юноша, не ставший стариком…

Свидания становятся короче,
А поиск повода для них – длиннее и длиннее
И встретившись, все хочется закончить
И катится давно все еле еле…

Как долго сможем мы еще терпеть 
Глухие тягомотные беседы,
Что продолжают в комнате висеть,
Держась за поручни одной и той же темы

О боже, до чего ж хочу я спать,
Мой сон запутался в молчании телефонов
И ты уже привыкла вечером не ждать - 
Я буду поздно – у меня переговоры.

Я ночью просто ухожу гулять,
Пренебрегая и плащами и зонтами
И мокрым я ложусь с утра в кровать 
и глажу сон холодными руками...

Мне нет убежища в немых углах,
Их вечерами темнота до блеска драит
И запахом я не твоим пропах - 
Я пахну не твоими вечерами...

Сейчас ты ляжешь за моей спиной,
Уткнешься в шею мягкими губами
И скажешь – «Ты уже не мой…
И не ее пока… останься с нами»…

И я ползу к тебе, ты сможешь - помоги
Я этой жизнью безвозвратно изувечен
Мне нечем отдавать свои долги,
Наворотил всего, что и загладить нечем…

А мне с тобой дожить бы до утра,
Чтоб с темнотой исчез весь этот морок,
Но утром на работу мне пора
Я буду поздно, у меня переговоры…

За окном ледяная корка,
На дорогах мутная жижа.
Я добавлю в бокал Майорку
И плесну на два пальца Парижа.

Ты открыла ключом своим двери,
Элегантна, изящна, красива –
Заплескалась в бокале Мадейра,
Сверху зонтик из Портофино!

Мы сидим на спинке дивана,
Укрыв ноги простым покрывалом.
На столе – виноград из Тосканы,
За окном – лёд замерзшей Луары.

Всё, что нáжил, легко уместилось в фарфоровой кошке.
Я терпел, я копил и копил, и копил. Я решил:
По глотку буду чéрпать оттуда серебряной ложкой.
Я копил и терпел… И от жизни какой-то кусок не прожи́л.

За столом не сидела со мною певичка из ресторана,
Никогда не звалá стриптизёрша с собою в приват,
Никому не писал я посты по ночам в Телеграмме.
Я жалею, что не был ни в чём пред тобой виноват

Я хочу поменять все ошибки с момента рождения,
На ошибки, которые так и не смог совершить.
И просить за них буду я неизменно прощения,
Лишь у той, с кем живу и которую так и не смог полюбить.

Буду слушать твой список моих прегрешений,
За которые должен я вечно прощенья просить.
И я буду стоять пред судьбой на коленях,
Чтоб дала мне кусочек непрожитой жизни прожить.

Звезда соприкоснулась все ж с восходом,
Сойдя с маршрута Млечного Пути.
Я не привык, что больше "нету" дома,
Я должен встать, не унижаться, не ползти.

Изгажено, облевано, избито.
Вскипает содержимое мозгов.
Я оптом все распрóдал на Авито,
Нет ни тебя, ни дома, ни долгов.

И облака, похожие на фуры,
Идут потоком - глаз не оторвать.
Вчера мне две раскрашенные дуры
Судьбу по небу предлагали раскатать.

Судьба ушла и отключила мораторий,
И перед вечностью вдруг стали все равны.
Не существует больше территорий,
Куда уходят умирать слоны…

И мой соблазн, окутанный незнанием,
Привел на площадь с лужами от слез.
Стоим мы с постаревшим Пиросмани
И слышим шепот никогда здесь не лежавших роз.

Все говорили – повзрослеть пора.
И надо изменить, мол, поведение.
А ей хотелось бегать по утрам,
Рассовывая по карманам восхищение.

Все говорили - просто повезло.
Однажды в парке, прыгая по лужам,
Она, по случаю, обрызгала его -
Единственного, кто был ей нужен.

Отмеченный нечаянным дождем,
Он покорён был и обезоружен.
Я поднимаю тост в честь их имен.
Я пью за тех, кто прыгает по лужам.

Пункт назначения - просторы Шри-Ланка.
Мне не нужны колониальные товары,
Моя мечта из белого песка,
Когда все можешь и еще не старый.

Я рвусь к Цейлону через Индостан,
Иду по графику, нигде не отставая.
Я пробиваюсь через Пакистан,
Я в двух шагах от ожидаемого рая.

Я шел через тропический муссон,
Я миновал весь материк - все в одиночку.
Передо мной пролив, за ним - Цейлон -
Мечта, которая сбылась, пусть и в рассрочку.

И я готов для нового броска,
Я выдвигаюсь - впереди Мальдивы.
Стоять на месте - это вот тоска,
Когда не старый и еще есть силы.

Я рисовал с ней жизнь, как на холсте,
Она мне верила: и очень и не очень.
Случайно капнул краской – в пустоте
Образовалась первая из точек.

Она сказала: «Ты б со мной пропал».
Она ушла, оставив на столе листочек,
И там, в конце, стояло слово: «навсегда».
И вот на мне поставлена вторая точка.

Я рад, что мы встречаемся с тобой.
Проводим время, ты целуешь в щечку.
Но я встречаюсь не с тобой одной.
И с кем-то надо будет ставить третью точку.

А тот, кто пишет нашу жизнь день ото дня,
Задумался, чем завершится эта строчка.
С застывшего пера слетает капля - на меня.
Вот, наконец, поставлена и третья точка.

И я домой - кота пора кормить.
Он голоден и так сосредоточен…
И завтра начинаем мы грамматику учить,
Чтоб избежать ненужных многоточий.

Всего стихотворений: 45