Вера Сергеевна Булич (1898-1954)

• Биография

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

Шагами рыхлый снег измят. 
За рощей -- сумрачный закат. 
Уж в вечность день отходит. 

И на поляне черный рок 
Рукою каменной курок 
У пистолета взводит. 

И дрогнул воздух. Снег с ветвей 
Летит на плечи, в тень кудрей, 
Скрывающих стихию. 

В снег опускается рука, 
Которой суждено: века 
Благословлять Россию. 

На тёмном дереве буфета, 
На белых изразцах печей 
Дрожат закатные отсветы, 
Густое золото лучей. 

На этажерке отблеск алый, 
Тюль на окне огнём сквозит, 
И в тёмной вазе флокс повялый 
В сияньи розовом горит. 

В саду -- предчувствие тревоги, 
Осенних горестных потерь. 
Печальный август на пороге 
В распахнутую веет дверь. 

...О ночи, об огнях созвездий 
В сырой холодной тишине, 
О старом доме, об отъезде, 
О завтрашнем последнем дне... 

А кресла в расстановке чинной 
Как будто думают о том, 
Как им в нетопленной гостиной 
Стоять всю зиму под чехлом. 

  Учись у них -- у дуба, у берёзы. 
                          А. Фет 

Жаркий день в лесу еловом, 
Воздух движется едва, 
Над сквозным ветвистым кровом 
Облака и синева. 

Бусы красные брусники 
По осеннему ярки, 
В каждой грозди солнца блики, 
Розовые огоньки. 

Луч скользнёт по хвойным гривам 
В мох, где прячется слегка 
Темя тёмное с отливом 
Крепкого боровика. 

Изобилие земное, 
Множество простых чудес. 
В томном августовском зное 
Дышит летним ветром лес. 

Тяга медленного роста. 
Созерцанье. Тишина. 
Всё так мудро и так просто: 
Стой, расти, судьба одна. 

В небо ель ушла вершиной, 
И вокруг неё густой 
Запах леса муравьиный -- 
Хвойный, солнечный настой. 

... И снова Пятница страстная. 
В весеннем небе год смыкает круг. 
И главное не то, что было за год, 
А то, что вновь стою у Плащаницы, 
И в чаще свеч горит моя свеча. 
        
Под скорбные и сладостные звуки, 
Протяжное взыванье Святый Боже 
Выходим из притвора. Осторожно 
Спускаемся по каменным ступеням, 
От сквозняка рукою прикрывая 
Испуганное пламя жарких свеч, 
И вот уж каблуки уходят мягко 
В разрыхленную оттепелью землю, 
И между чёрных лип, над фонарями 
Прозрачно зеленеет небо. Тяжко 
Срываются над нами с колокольни 
Надтреснутые, редкие удары 
Колоколов святого погребенья, 
И Плащаница огибает церковь, 
Плывя в дыму, в сиянии и в розах... 
        
И этот запах ладана и роз, 
Дымка от свеч и тающего снега, 
Ожог ладони от свечи палящей, 
Весенняя податливость земли, 
И скорбный символ тёмной Плащаницы, 
Над нами поднятой, и ясность неба, 
И жалоба стихающего хора 
Под приглушённый стон колоколов- 
Всё входит в душу светлою печалью. 
        
Пройдут, забудутся, остынут чувства 
Изменит радость, притупится боль, 
Но навсегда останется лишь это: 
Весна и смерть. И память об утрате, 
И чаемое воскресенье в духе. 
Торжественность обряда векового. 
То подлинное, что одно для всех. 

Не называя даже словом, 
Но помня, что идет она, 
Что жизнь едва защищена 
Случайным и неверным кровом... 

Предчувствуя, как рухнут стены 
Непрочных городских квартир, 
Как, искаженный, дрогнет мир 
От налетевшей перемены -- 

Пересмотреть, пересчитать 
Все призрачное достоянье, 
На письменном столе прибрать, 
Крестом перечеркнув названье, 
Закрыть ненужную тетрадь. 

Теперь изнемогай от груза, 
Терпи, душа, глуха, темна... 
Пока не кончится война, 
Обречена молчанью муза. 

Присядем, Муза, у огня, 
У жаркой деревенской печки. 
Не для тебя, не для меня 
Горят рождественские свечки. 

Из милости в чужом углу 
Мы приютились втихомолку. 
Ты смотришь в печку, на золу, 
Я вспоминаю нашу елку. 

...Мой дом покинутый далек, 
В нем тьма ютится нежилая. 
Взойду ли снова на порог, 
Родные тени обнимая? 

Нет, все сметет, сожжет война... 
А ты молчишь, устав с дороги. 
По радио плывет волна 
Скрипичной праздничной тревоги. 

Как потонувшей жизни зов, 
Как голос из другого мира -- 
Над мертвым холодом снегов 
Звенит нетронутая лира. 

Звенит над нашей нищетой, 
Над нашею судьбой суровой... 
А ты молчишь. И голос твой 
Едва ли я услышу снова. 

Сирены - исступленные кликуши - 
Опять вещают городу беду. 
Дрожащие испуганные души 
Теснятся под землею, как в аду. 

И Муза просит жалобно отсрочки, 
Еще дыхания, еще пути, 
Чтобы колеблемые бурей строчки, 
Не разроняв, сложить и донести. 

К чему, к чему! Судьбою безымянной, 
Солдатскою судьбой награждены, 
Мы все равно в пучине ураганной 
Изчезнуть без следа обречены. 

Сквозь швы и трещины ленты, 
Сквозь мутную рябь старины 
Мелькали бесцветные тени 
Из тусклой, загробной страны. 

На золотом шитых мундирах, 
На белых, пышных шелках, 
На строго-торжественных лицах 
Лежал сероватый прах. 

Истлевшие реяли флаги 
Над криком беззвучным "Ура", 
И билась на белой шляпе 
Тень страусового пера. 

И в раме четыреугольной, 
В границах экрана, в плену 
Метался ветер бесплотный 
По серому полотну, 

Однажды провеявший ветер, 
Открытого неба вздох, 
Взметнувший зелёные ветви, 
Захваченный снимком врасплох. 

И веял над шествием мертвых 
Бесшумный, призрачный шквал, 
Пока от света не вздрогнул 
Застывший во мраке зал. 

   Я знаю, что деревьям, а не нам 
   Дано величье совершенной жизни. 
                Н. Гумилёв 

Как хорошо здесь отдохнуть от слов, 
Никчемных, сорных, как иные травы, 
От праздности, корысти для забавы 
Сплетаемых на тысячи ладов. 

А здесь у каждого свой лад один. 
Не спутаешь сосны псалом тягучий, 
Берёзы мягкий говорок певучий 
С прерывистыми трелями осин. 

Молчи и слушай песни о судьбе 
Тех, кто не знает вольного кочевья. 
Шумят простые, мудрые деревья 
О вечности, о верности себе. 

Всего стихотворений: 9