Александр Васильевич Аргамаков (1776-1833)

• Биография

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

Какой-то петиметр {*} всегда бывал в вокзале, 
     В театре и на бале; 
Он съездов для игры стыдился пропустить, 
Желал рубли достать иль с рук свои спустить. 
Любил он посещать веселы маскарады, 
Свои и дамские по вкусу знал наряды. 
     Не знаю почему 
     Случилося ему 
В день праздничный зайти с людьми молиться, 
И после как пришёл из оного домой, 
Лишь начал помышлять, чем может веселиться, 
Вдруг спрошен был отцом сынок, а щёголь мой, 
Довольно ли людей он видел тамо? 
А сей, не думавши, сказал поспешно, прямо, 
Что ложи и партер людьми наполнен был. 
Он мысли с разумом тогда не согласил. 

* Петиметр - щёголь (от фр. petit-maitre).

Позлащенными главами 
Досязая горних стран 
Удовольствия дарами 
Утешай своих граждан! 
Щедрою для них рукою 
Рассыпай цветы отрад; 
Но среди торжеств, покою 
Обрати ко мне свой взгляд! 
Я прощаюся с тобою, 
О Москва, любезный град! 
Мне тебя оставить должно... 
Против воли то моей. 
Я оставлю; но как можно, 
Возвращусь к тебе скорей, 
Возвращусь--опять увижу 
Те прелестные места, 
Где еще, еще приближу 
Ко устам драгой уста; 
Где узрю я пламень взоров, 
Где ея услышу глас, 
Где средь сладких разговоров 
Лунный свет застанет нас; 
Где опять... Я восхищаюсь, 
Все собрав в единый час!-- 
Ах! но, может быть, прощаюсь 
Я с Москвой в последний раз! 
Может быть, отсель далёко 
Я умру в чужой стране, 
Где, зарыв мой труп глубоко, 
Все забудут обо мне; 
Где никто своей слезою 
Не омочит хладный прах; 
Где лишь ворон надо мною 
Прокричит, нагонит страх. 
Я с тобой, Москва, прощаюсь, 
Неизвестности злой полн: 
Мыслью в будущем теряюсь, 
То страшусь, то утешаюсь 
Так, как самый малый чёлн 
Средь седых кипящих волн. 

Птички горько расстаются 
С милым гнездушком своим; 
Полетят, но вкруг все вьются, 
Опускаются над ним. 
Полетят, и с грустью злою 
Обращают взор назад: 
Горько так и я с тобою 
Расстаюся, милый град! 

 Разостлавши пук соломы, 
 Я у речки отдыхал, 
 Где с свободою знакомый 
 Дух в груди моей питал. 
 Резвый мальчик торопливо 
 Прибежал тогда к реке; 
 Он стучал кремнем в огниво, 
 Искры сыпал вдалеке. 
 Вдруг тут искра отделилась, 
 Ветер дул ее ко мне... 
 Искра в сердце заронилась, 
 Стали чувства все в огне. 
 Я тогда рвался, терзался, 
 Мальчику отмстить грозил: 
 Я лил слезы--он смеялся, 
 Прыгал и кремень хвалил. 
 Подошел--и розу нежну 
 Мне с насмешкой показал: 
 "Успокоить кровь мятежну 
 Может роза",-- он сказал-- 
 Может роза!--с этим словом 
 Быстрой молнией исчез; 
 Я, для чувств в восторге новом, 
 Мнил, что душу он унес. 
 Круглый год прошел иль боле, 
 Как покой я потерял. 
 Много роз я видел в поле, 
 Милой розы не сыскал: 
 Свет и жизнь возненавидел, 
 Но вчера в сей злой тоске, 
 Встретя Хлою, я увидел 
 С розой мальчика в руке. 
 Мальчик с Хлоею резвился, 
 Вкруг порхал ее красы: 
 В розовы уста садился, 
 То взвевал у ней власы; 
 Из очей в ручонках малых 
 Лук с стрелою натягал; 
 То со щечек нежных, алых, 
 В ямки спрятавшись, стрелял; 
 То на грудь ее спускался... 
 Вдруг лилейну грудь открыл, 
 Видя розы--замешался, 
 Из рук розу уронил.-- 
 Я в восторге утопаю, 
 Мальчик розу простерёг! 
 Я нашел... я умираю... 
 Мальчик! мальчик!-- ты мой бог! 

Если б я имел искусство 
Нежной кистью рисовать, 
То моё сердечно чувство 
Можно бы во всём узнать; 
Мою б хижинку простую 
Один образ украшал, 
Образ сей бы дорогую 
В разных видах мне являл: 
 
Там бы с нежностью во взгляде, 
Там с улыбкой на лице, 
Там в пастушеском наряде, 
Там в порфире и венце. 
Там её прелестны члены 
Облекались бы в убор 
Разных наций, и премены 
Те пленяли бы мой взор. 
 
Иногда б она римлянки 
Принимала важный вид, 
Или томность англичанки, 
Против коей нет эгид; 
Иногда б блистала живость 
В ней французской красоты, 
Иль россиянки стыдливость 
Украшала все черты. 
 
Иль бы, правя колесницей, 
Гордых прелестей полна, 
Амазонскою царицей 
Представлялась мне она, 
Где, бежав за ней толпами 
В восхищении народ, 
Поражён её красами, 
Удивясь, разинул рот. 
 
Тут иные бы плясали, 
Возвышая громкий глас, 
А другие б воздыхали 
От её небесных глаз. 
Весь народ бы в ней с улыбкой 
Красоту Венеры зрел, 
И Амур бы сам ошибкой 
Вслед за нею полетел. 
 
Иль сидела бы на троне, 
Как богиня всех сердец, 
Где пастух и царь в короне, 
Кинув посох и венец, 
Ей бы в жертву приносили 
Пламень сердца, а не чин 
И в награду бы просили 
Только поцелуй один. 
 
Иль в убежище древесном 
Показал её потом, 
В положении прелестном 
С милым, милым пастушком, 
Где они бы для прохлады 
На обмен плели венки, 
А весёлые дриады 
На них сыпали цветки. 

Когда Анакреоном 
Меня бы создал Бог, 
Когда его бы тоном 
Писать я оды мог, 
Его бы я примеру 
Последовал во всём, 
Его хранил бы меру 
Всегда в стихе моём. 
Я нежны прибаутки 
Его бы повторял, 
Мешая с важным шутки, 
Любовь бы воспевал. 
С невинной простотою 
Слог плавный съединя, 
Пленял бы всех собою, 
Как он пленял меня. 
Сей дар письма полезный 
От света б не скрывал: 
Портрет моей любезной 
Искусно написал. 
Представил мыслью смелой 
Её бы все красы, 
Пустил по груди б белой 
Виющися власы. 
Явил бы брови чёрны 
Меж прелестей лица, 
Явил глаза б проворны, 
Что всех разят сердца. 
Всю младости бы живость 
В чертах я показал 
И милую б стыдливость 
Со цветом роз сравнял. 
Приятства бы небесны 
С улыбкой съединил 
И ямочки прелестны 
В щеках изобразил... 
При каждом бы я взгляде 
В ней прелесть открывал 
И только о наряде 
Ни слова не сказал. 
Не в платье, но во взорах 
Видна её душа; 
Она во всех уборах, 
Как ангел, хороша... 
Но что воспоминаю, 
Мечтой себя маню! 
Я, сколько ни страдаю, 
Судьбы не пременю. 
Судьбу себе законом 
Имеет человек - 
Так, знать, Анакреоном 
Нельзя мне быть вовек. 
Ему судил, конечно, 
Рок песенки писать, 
А мне судил он вечно 
Любить и воздыхать! 

Играя в хоровод, 
Мне девушки сказали: 
"Тебе двадцатый год, 
А ты всегда в печали, 
Задумчив и уныл! 
Коль грусти не забудешь, 
Поверь, что вечно мил 
Красавицам не будешь! 
Ты молод и здоров, 
Ступай к нам веселиться! 
Скучна жизнь стариков; 
В их мыслях смерть вертится. 
Еще ты будешь стар, 
Для грусти будет время; 
Любви погаснет жар, 
А без любви жизнь--бремя". 
Красавицы, в ответ 
Скажу вам: тот несчастен, 
Кто молод; в двадцать лет 
Никто в себе не властен! 
Чувствительность сердец 
Печали умножает; 
А счастливый конец 
В любви всегда ль бывает? 
Когда б под сединой 
Глава моя скрывалась, 
Когда бы смерть клюкой 
Ко мне в окно стучалась, 
Тогда б я счастлив стал, 
И весел, и покоен: 
Ее, как гостя, б ждал 
И был бы так доволен, 
Как на море пловец, 
Который пристань видит 
И ждет, что наконец 
На твердый берег снидет. 
А я к сему пути 
Еще приготовляюсь; 
Не зрю, куда идти, 
В излучинах теряюсь. 
То вдруг стремясь иду, 
То путь прервать желаю; 
Но все чего-то жду, 
Чего?-- и сам не знаю. 

Всего стихотворений: 6