Михаил Александрович Демидов (1818-1841)

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

    (И. Я. Венстерну.)

Видали-ль вы, когда поэт с поэтом 
Случайно встретится среди невежд в глуши, 
Как бьются их сердца понятным им приветом, 
Как очи их блестят небесным светом, 
Как речь они ведут высокую в тиши? 
Ловите каждый звук младых жрецов искусства! 
Кто может понимать-- щастлив. 
В их речи каждый звук есть чувство, 
И каждый звук и строен и игрив. 

Зажглись небеса, 
Вокруг всё пылает: 
И дубы валятся 
И реки с брегами равны. 
Как щепки, так крыши домов 
Ветр мощный срывает 
И здания в прах, 
И пылью он их заметает. 
Перуны ярятся 
И всё в разрушеньи. 
О смертный кичливый! 
Где сила твоя? 
Себя ты с богами равняешь, 
И силишься царства разрушить; 
Вели-же стремительной буре 
Оставить в покое природу. 

Я думой возлетал в чертог небесных сил, 
Я вопрошал духов бесплотных легионы 
И голубую твердь безоблачных небес 
Я, книгу звезд, читал духовными очами. 
Подслушивал стихий таинственный глагол 
Я вопрошал громов заоблачных раскаты, 
И хаос бурь и ветров горных вопль, 
Сиянье дня и темноту ночную, 
Гранитных скал зубчатые хребты, 
И мрачные подземные пещеры, 
Цветущие роскошные поля, 
И снежные холодные пустыни, 
Высокие кудрявые леса 
И голубые воды океана. 
Я вопрошал парящего орла, 
И червяка, ползущего в долине, 
Предания давнобылых веков 
И мудрецов высокие идеи, 
Я вопрошал людей и жизнь и смерть, 
Ум, совесть, и весь мир, и все, что в мире. 
И мир, и все что в мире мне сказало: 
"Есть Бог, есть Бог и благ сей вечный Бог!" 

Когда в степи небес летает 
Зловещим вороном гроза 
И под завесой туч скрывает 
От взоров день и небеса 
В тумане молнии сверкают 
Грохочут громы в небесах. 
Протяжно ветры завывают 
И стонет море в берегах. 
Тогда во прах я преклоняюсь 
Пред величием Творца 
Благоговейно восхищаюсь 
И признаю в себе певца. 

Когда на небо голубое 
На колеснице огневой 
Въезжает солнце золотое 
И день выводит за собой; 
Когда алмазными звездами, 
Небесный купол испещрен, 
Когда над сушью и водами 
Лежат и мрак и тихий сон, 
Во мне восторгом грудь согрета, 
Лечу я думой в небеса 
И признаю в себе поэта 
И славлю Божьи чудеса!... 

Когда душа любимца Феба 
Светла, спокойна и чиста 
Как свод безоблачного неба, 
Когда святая доброта, 
И тишина, и умиленье, 
Разлиты в сердце, о тогда 
Ему в отраду вдохновенье, 
И в утешение мечта. 
        
Но ежели тоска-змея 
Или болезненные страсти, 
Или земного бытия 
Невзгоды, горе и напасти, 
Клеймят поникшее чело 
Клеймом душевного волненья, 
Тогда несносно тяжело 
Певцу святое вдохновенье. 
        
Приятно радостью своей 
Делиться с миром для поэта, 
Но скорбь его в толпе люден, 
Не сыщет братского привета 
И потому бывает жаль 
Самолюбивому поэту, 
Передавать свою печаль 
К ней нечувствительному свету. 

Здесь среди желтых нив, в глуши густых лесов 
Свежее воздух и наряднее природа, 
Нет этой духоты и скуки городов, 
Условий тягостных и светских кандалов, 
Но тишина, приволье и свобода. 

Люблю деревню я! Здесь бодр и светел ум, 
Спокойнее душа в тиши уединенья, 
Полней и лучше труд, смелей воображенье; 
Роскошнее плоды животворящих дум, 
И сладкозвучней песнопенье. 

О сладко здесь на время забывать 
Свои безумно прожитые годы, 
Мечтою в мир надзвездный улетать, 
И вновь умом и сердцем оживать 
На лоне матери-природы. 

Бывает час, когда поэт 
Согретый жаром вдохновений 
Берет перо, да слышит свет, 
Аккорды дивных песнопений. 

Но не находит в мире он 
Приличных слов для выраженья 
И гасит дум своих огонь 
С невольным вздохом сожаленья 

Так иногда могучий лев, 
Нежданно скованный цепями 
Свое бессилие узрев 
Рычит и топает ногами. 

В те дни когда я был служитель 
Мирских страстей и суеты 
Внезапно светлый небожитель 
Передо мной явился ты! 

И был ты ангел бестелесный, 
Чист непорочною душой 
С улыбкой кроткой и прелестной, 
В очах с любовию святой. 

В глубокой бездне преступленья 
Уже давно погрязший я; 
Впервые чувство умиленья 
Узнал, взирая на тебя, 

Впервые мне знакомы стали 
Восторги радости немой, 
Впервые очи заблистали 
Из сердца выжатой слезой. 

Прошли года и предо мною, 
Опять на миг явился ты 
С своей невинною душою, 
С своей улыбкой доброты. 

И вновь я раб страстей презренный 
Благоговею пред тобой 
И снова плачу пораженный 
Твоей небесной красотой! 

    (Басня)

Одна лисица, 
На все увертки мастерица, 
Хвалила до небес 
Тот лес, 
В котором целый год постилась; 
Но вдруг она переменилась, 
Ругает без пощады всех, 
И говорит, что жить в лесу том -- грех; 
А скоро и в другой переселилась. 
Собака у Лисы кумой была, 
И навестить её пошла; 
О том, о сём поговорила, 
И наконец спросила: 
Что не по нраву ей у них в лесу, 
И кто обидеть смел отшельницу-лису? 
"Эх, видишь что сестрица; 
Бывало звери все меня всех выше чтут, 
Так отвечала ей Лисица; 
Совета попросить, всегда ко мне идут, 
И мне, то маслица дадут, 
То хлебца, то шубёнку, 
И даже мне состроили избёнку, 
Где я могла безбедно жить; 
А ныне стали всех учить, 
И мне давать, своих избытков перестали, 
Меня же осмеяли; 
И я, чтоб жить на счет чужой, 
Должна была пуститься в лес другой, 
Где я питаюся безбедно между братий. 
О просвещение! достойное проклятий! 
Завопила Лиса. 
Как терпят сей разврат благие небеса? 
Как терпят сих нечестий море; 
Меня так осмеять, о верх жестоких зол! 
О, горе вам безбожным, гope! 
Один остался лишь Осел, 
Который сохранил меж вами 
Упрямство древнее с старинными ушами!"

    *
Примеры басни сей видал я и меж нами: 
Иной Дервиш бранит за просвещенье всех; 
Но лучше замолчу, а то сочтут за грех. 

Когда я с головой, 
Я малой деловой; 
Желудок я кумиром почитаю 
И в жирном кофе звезды замечаю; 
Душа моя пастет; 
Снимите голову-- мне право нужды нет, 
Желудка лишь не отнимайте; 
Но я без головы тотчас переменюсь, 
И звезды наблюдать возмусь. 
Теперь, прошу вас разгадайте. 

Сон от очей моих бежал 
И в мыслях мрачна скорбь теснилась, 
Но вдруг он пред меня предстал 
И сердце радостью забилось. 
        
Он скорбь сердечну утолил 
И сон слетел ко мне на вежды. 
Но кто ж сей утешитель был? 
Сей неба житель -- луч надежды! 

Когда объятый тишиною 
Умолкнет город вкруг меня, 
И небо искрится звездами, 
Иду я к зеркальной реке: 
Затихло всё, едва струятся 
Жемчужины волны предо мной, 
И освещенные луною, 
Как скатерть тянутся луга 
И нивы с класами златыми; 
Вокруг молчанье, не шумит 
Листок на дереве столетнем, 
И горы синие вдали, 
Как тени встали предо мною... 
Вот миг блаженства, я парю-- 
Над всей вселенною в мечтаньи... 
О дивный Бог! творенья Царь! 
Как всё устроено Тобою, 
В порядке, мудрости, любви: 
И черви, дышущие в безднах, 
Кораллы, камни и моря, 
Растенья дивные и тварь 
И человек, сей царь вселенной, 
Всё бытие свое имеет 
В Тебе, Творец непостижимый! 
Века мелькают,-- но стоит 
Тобой держимая природа. 
О Бог великий, дай, чтоб я 
Исчезнуть мог перед Тобою, 
От чувств любви изнемогая, 
Дай звуки мне, чтобы я мог 
Тебя хвалить, Неизъяснимый! 
Ты дал мне их -- и я пою: 
Великий Бог, Твои щедроты, 
И песни пламенной моей 
Внимает дивная природа-- 
И светозарный Серафим!... 

Я живо помню: навещала 
Меня богиня песнопений 
И в юном сердце зажигала 
Лампаду райских вдохновений. 

Как сына мать, так эта муза 
Меня любила страстно, нежно 
И время нашего союза 
Летело тихо, безмятежно. 

И я ту добрую богиню 
До двери гроба не забуду 
И вечно в сердце как святыню 
Ее слова лелеять буду. 

Зане я знал с ней в дни былые 
Все, что завидно для поэта 
И славу и мечты златые 
И мир душевный в бурях света. 

    (Алексееву)

В пустыне чахлой и далёкой 
В душе с заботою о стороне родной, 
Брёл тихо путник одинокой. 
Вдруг встретился ему другой, 
Пришлец из родины так горячо любимой! 
Их души поняли привет земли родимой, 
Воспоминанием святой, 
И путники с слезами, так как братья, 
Друг другу кинулись в объятья. 

    (Басня)

"Бедняжка!" Попугай так Соловью кричал: 
"Смотри-ка, у меня есть клетка золотая, 
А у тебя простая... " 
-- "Я знаю, Соловей ему на то сказал, 
Да польза в том какая 
Коль голова твоя пуста сосед?" -- 
        
А я слыхал, когда у Попугая 
Бывает клетка золотая, 
То в голове уж нужды нет. 

Природы баловень щастливый! 
Над веком мощный властелин, 
Поэт, сын неба горделивый, 
Ты постигаешь лишь один 
Природы тайны, сокровенны 
От глупых, суетных людей, 
Рабов ничтожных и презренных 
Своих игрушек и страстей.... 
Сын бури запойной вдохновенья, 
Жрец Музы пламенной своей, 
Ты понимаешь проявленье 
В конечных образах-- идей.... 
Ты, вознесенный над толпою 
Уведал Божьи чудеса, 
И не сокрыты пред тобою 
Стихий могучих голоса: 
Тебе понятен листьев шепот, 
Свист ветра, вой морских валов, 
И струй сребропенистых ропот, 
И треск раскатистый громов; 
Ты изучил язык природы, 
Миров гармонию узнал, 
И луч божественный свободы 
В высоком сердце заклепал!.... 
Своею думой беспокойной 
Ты мир подлунный обтекал; 
Ты зрел пески Саары знойной, 
И мрак Арктических ночей, 
Восток роскошный, полусонный, 
И жизнь Италии полей.... 
Ты приходил в восторг безумный, 
Когда светал прекрасный день, 
Яснел незримо свод лазурный 
И солнце гнало ночи тень, 
Златя лучом леса, долины, 
И гор туманные хребты, 
На водопадные пучины 
Кидая искры с высоты. 
Ты постигал красу природы, 
Когда слетал на землю сон; 
Стихало всё, темнели своды 
И звезд являлся легион, 
В тот  час спокойствия и мира 
Души ты тайну разгадал; 
И участь будущую мира, 
И жизнь загробную познал. 
Постиг и времени теченье, 
Постиг и Бога своего, 
И, чувств в священном упоенье, 
Летел к Источнику всего......... 
Ты зрел поэзию родную 
Средь мрака северных ночей, 
Как степь багровит снеговую 
Игра приполюсных огней.... 
Прекрасны Русские равнины, 
И гор ледяное чело, 
И наши сосны -- исполины, 
Когда их снегом занесло. 
Своею мыслью дерзновенной 
Ты в тьму минувшую проник, 
И пред тобою мир забвенный 
Из гроба ветхого возник: 
Воскресли Рим и Византия, 
Афины, Спарта, Вавилон, 
Воспоминания святые! 
Чингис, Алфред, Тибулл, Ньютон... 
Ты понял бытие искусства, 
Шекспира огненный язык, 
Дюрера кисть, Моцарта чувства 
Душой возвышенной постиг; 
Ты все обмыслил во вселенной, 
На все свой отголосок дал, 
И каждой мысли вдохновенной 
Другою мыслью созвучал.... 
Тебе знаком тот миг чудесный, 
Что вдохновением зовут; 
Ты слышал Серафимов песни, 
Что в славу Господа поют; 
Ты обнял знанья в этом мире, 
Творенья связь и цепь миров, 
И зрел в синеющем эфире 
Рои несметные духов. 
Лишь тени вечера прольются, 
В дубраву духи прилетят, 
В круги нестройные совьются,-- 
И до рассвета прокишат.... 
...................................... 
Восторг свой дикий и крылатый 
Глаголом смертных ты излил; 
И мыслей океан богатый 
В брегах созвучий заключил.... 
И стих тот  строен и прекрасен, 
В нем огнедышущий язык; 
Он громок, плавен, легок, ясен, 
Как все нездешнее велик.... 
...................................... 
Как призрак, Демон твой заветный 
Тебя преследует везде, 
И увлекает неприметно 
К твоей таинственной мечте. 
С тобой он в бальной зале бродит 
В толпе неистовых гостей, 
Он на тебя тоску наводит 
В тиши губительной ночей......... 
Гость мира, в мире одинокой, 
Твоя тоска, как змей люта, 
Она грызет тебя жестоко, 
Жмет, как надгробная плита; 
Но для тебя горит высоко 
Твой идеал, твоя звезда!.... 
Пускай другой мудрец надменный, 
Систематический глупец, 
Педант, в ничтожестве презренный- 
В своем Невежестве слепец, 
Из Хрий себе составит крылья, 
Чтоб наровне с тобой летать; 
Но тщетны детские усилья: 
Его удел-- в пыли лежать. 
Пускай в безумии заплещет 
Ему ничтожная толпа; 
Пройдут века, тебе заблещет 
Потомства яркая звезда! 
Пускай глупцы тебя забудут, 
Неправдой, злобой окуют, 
Тебе в глаза смеяться будут, 
Твоих восторгов не поймут; 
Ты запоешь святые песни, 
Взлетишь далеко в высоту, 
И, сбросив цепи в поднебесьи, 
С презреньем взглянешь на толпу!... 

Я огнистой мечтой, 
Легкокрылой, живой 
Наднебесный эфир 
И весь видимый мир 
В один миг облетел 
И их жизнь усмотрел; 
Окружала меня, 
В переливах огня, 
Толпа светлых духов, 
Как гряда облаков, 
Привидений немых 
И мечтаний моих; 
И былое мое 
И грядущее все 
Панорамой цветной 
Развилось предо мной, 
Я в кристальной волне 
Утопал в вышине!.... 
И в существенный круг 
Я исторгнут был вдруг, 
И опять предо мной 
Все знакомой чредой, 
Но мечтою своей 
Я летел в эмпирей!... 
И здесь все на земле 
Мне казалось во тьме, 
Так восторженный звук 
Умирает не вдруг! 

    I.

В той стороне благословенной 
Спокойной, доброй и смиренной, 
Где лентой светло-голубой 
Свапа в долинах протекает, 
Там нива жатвой золотой 
Сторично труд вознаграждает, 
Там вечно ясны небеса 
Там мягко-рунными стадами 
Покрыты холмы, а леса 
Богаты дичью и зверями. 
Там девы юные цветут 
Почти волшебной красотою, 
И люди добрые живут 
С патриархальной простотою. 
В своих бесхитростных речах 
Они наивно простодушны, 
Гостеприимны и радушны. 
Туда в былых моих годах 
Судьбой властительной влекомый 
Пришел я странник всем чужой, 
Но был привечен как знакомый 
И всеми принят как родной. 
И там я помню, той порою 
Как роза дивной красотою 
Девица юная цвела. 
Ее любил я всей душою 
Но ах, судьба нас не свела; 
Ее я здесь не называю 
Но очень часто вспоминаю 
И потому мне так мила 
Страна прекрасная, где прежде 
Я был любим и сам любил 
И где обманчивой надежде 
Я много дани заплатил. 
О той стране одно преданье 
Я живо помню: ныне вам 
О нем правдивое сказанье 
В стихах небрежных передам. 
       
    II.

Там, где бежит Свапы игривой 
Тихо журчащая волна, 
Есть город не весьма красивый, 
В нем церковь ветхая одна 
Один дом каменный, старинный, 
Где Земский Суд и Магистрат, 
И у крыльца конторы винной, 
Пустых боченков длинный ряд. 
Шесть бедных лавок меж домами 
Пред ними столики стоят, 
У коих с медными деньгами 
Менялы толстые сидят. 
И все там тихо, лишь порою 
Петух задорный прокричит, 
Или дорогой столбовою 
Ямской бубенчик прозвенит. 
По улице кривой и грязной, 
Босой мальчишка пробежит, 
Пройдет с бумагами приказной, 
Да полупьяный инвалид. 
В том городке одна избушка 
Была над самою рекой, 
В ней вместе с дочкой молодой 
Жила убогая старушка, 
В ужасной бедности она 
Трудами дочери питалась, 
Которая у ней одна 
Отрадой в старости осталась. 
       
    III.

Недавно бедная вдова 
Еще в стране той поселилась; 
О ней различная молва 
Между соседями носилась 
Желали знать все кто она? 
Не ведьма-ль старая хрычовка, 
Или безстыдная жена 
Девичьих прелестей торговка? 
Откуда и за чем пришла? 
Всех мучила старухи тайна. 
Она-ж сама всегда была 
И молчалива, и печальна: 
Она ни с кем и никогда 
Пустых речей не заводила 
И кроме церкви никуда 
С своею дочкой не ходила. 
Но видно было: с юных дней 
Она с тоскою породнилась. 
Какая-ж страсть была у ней, 
Какая грусть в душе таилась? 
О что так мучило порой 
Ее? -- Желанье мести злой, 
Несчастий иго роковое, 
Недуг предсмертный, нищета, 
Иль преступление былое, 
Или о будущем мечта? 
Она, безмолвная скрывала 
Причину горести своей, 
И даже дочь ее не знала 
Что было на сердце у ней. 
       
    IV.

О страсти, страсти, те счастливы 
Кто были холодны всегда, 
В ком ваши буйные порывы 
Не волновались никогда. 
Но те счастливее, кто рано 
Вас испытали, -- и потом 
Лечить умели ваши раны 
Спокойным, опытным умом. 
Но в тех, кто долго вас носили 
В своей измученной душе, 
Свой след кровавый до могилы 
Вы оставляете уже. 
В горах Кавказа под снегами 
Течет кипучая вода, 
И в старике под сединами 
Пылают страсти иногда. 
       
    V.

У старой нищей дочь была: 
Наташей мать ее звала; 
Наташа всем была пригожа, 
Всегда беспечна, весела, 
На мать нисколько не похожа. 
У ней как звездочки глаза, 
И брови черные дугою, 
И темно-русая коса 
Над величавой головою. 
Бывало с матерью вдвоем 
Она день целый работала, 
А после поздним вечерком 
С собакой старою играла; 
И в сердце юное едва-ль 
Хоть на минуту западала 
Немая, тяжкая печаль..... 
Но рано-ль, поздно-ль и для ней 
Пора настанет, ей взгрустнется, 
Сердечко страстию забьется 
И слезы брызнут из очей. 
       
    VI.

В том городке в день Покрова 
Бывает ярмарка. Толпится 
Народу гибель там, едва 
Заря на небе загорится. 
Везде и едут и идут, 
Кричат, дерутся и поют; 
Туда помещик приезжает 
С десятком взрослых дочерей, 
Цыган-барышник пригоняет 
Табун бракованных коней; 
Паяц в жилетке полосатой 
Смешит зевающий народ, 
И поводильщик бородатый 
Медведя тощего ведет. 
Туда с органом за спиною 
И с панорамой подвижною 
Приходит Немец, там Еврей 
В толпе с цымбалами гуляет, 
В досчатой лавочке своей 
Купец товары выхваляет, 
Помаду, ситцы и платки; 
И у палатки той холстинной 
Где виден ряд стаканов длинной 
Шумя толпятся мужики. 
       
    VII.

По этой ярмарке гуляла 
Наташа с матерью и все 
Там занимало, забавляло, 
И было ново для нее. 
Но мать Наташина сказала: 
"Пора нам дитятко домой!" 
Они пошли -- вдруг увидала 
Наташа парня пред собой. 
Одет нарядно в свите новой, 
Перепоясан кушаком, 
В сапожках, в шапочке бобровой, 
Красив и станом и лицом. 
Наташа бедная взглянула 
Так, мимоходом на него -- 
Вдруг покраснела и вздохнула 
Сама не зная от чего. 
       
    VIII.

Чуть брезжится, но уж в пол-пьяна 
Перед дверями кабака 
Толпятся, пляшут трепака 
И раздается звон стакана. 
Еще на улице темно, 
А пир горой давным давно. 
Сидит за стойкою хозяйка, 
Бренчит нестройно балалайка, 
Крик, хохот, песни, шум, содом; 
Тут ярмарка, нет дива в том. 
Толпа беснуется с похмелья: 
Кто пьет от горя, кто с веселья, 
Тут все равны: все, трубочист, 
Лакей, крестьянин бородатый, 
В шинеле ветхой копиист, 
И в орденах солдат усатый. 
Но кто-же этот молодец 
Лакей-гуляка, иль прикащик, 
Барышник конский, иль купец? 
Веселых повестей разкащик, 
Плясун, глава кулачных драк; 
Разгульных песней запевала, 
И балагур и весельчак, 
Кто этот молодец удалый? 
Откуда он? Никто его 
Не знает здесь, знать из далека, 
И видно в сердце у него 
Печаль скрывается глубоко, 
Вчера еще он пил и пел, 
А нынче что-то присмирел. 
Не от того-ль, что мимоходом 
На ярмарке, между народом 
Он повстречался прошлым днем 
С одной красоткой черноокой, 
И страстью пылкой и глубокой 
К ней загорелось сердце в нем. 

Я спал, я был тогда без чувств и без движенья, 
Когда душа моя услыша тайный зов 
Разрушила пуки земных своих оков 
И унеслась туда, в отчизну вдохновенья 
И там согретая божественным огнем 
Носилася в надоблачном просторе 
И плавала в эфире голубом 
Как в беспредельном светлом море. 
Пред ней мильоны звезд по воздуху текли 
Мильоны солнц пылали и горели 
И бестелесных ангелов полки 
Во славу Господа святыя песни пели!.... 
        
Но я проснулся, вновь она 
В свою тюрьму возвращена 
И вновь явился перед ней 
Знакомый мир земных страстей 
Известный быт земных забот 
Земных печалей и хлопот 
И в грудь мою влилась тоска, 
Душа рвалась за облака. 
        
Ей в мире сем было и скучно и тесно 
Ей, бедной, хотелось в приволье небес; 
Где лютое горе земли неизвестно, 
Где нет ни печалей, ни стонов, ни слез, 
Где вечное счастье и вечная радость 
Где нет ни страстей, ни лукавства, ни бед, 
Без осени лето, без старости младость 
Без вечера день, и без сумрака свет. 
        
Но ах, крепка была телесная темница 
И, заключенная, как в грустной клетке птица 
Она лететь на небо не могла, 
А песни Ангелов все петь она желала, 
Но в мире звуков тем подобных не нашла 
Небесныя слова земными не сказала. 
        
И где найдет она звуки, подобные звукам небесным 
И кто здесь поймет, кто оценит те дивные звуки? 
Не стоит о них говорить недоверчивым людям 
Безумством, иль ложью они назовут эти песни. 
Они так привыкли к заботам существенной жизни 
И так породнились с обманом, коварством и ложью 
Что мысли и звуки готовы аршинами мерять 
И верно тому не поверят, что выше их жалких понятий.... 
        
Но час придет: 
Во прах падет 
Тогда состав телесный 
Душа уйдет 
И допоет 
Тот гимн в степи небесной!.... 

Коль над тобой гремит судьбы гроза 
И горестей железная лоза 
Прочь гонит от тебя надежды, радость, счастье- 
Вооружись щитом отрадного бесстрастья, 
И у людей суровых не проси 
Ни уважения, ни соучастья -- 
Но молча крест тяжелый свой неси... 
Терпи -- но не гордись терпеньем, 
Надейся,-- не хвалясь надеждою своей, 
Не хвастайся невольным униженьем 
И сострадания не требуй от друзей.... 
Но к Богу прибегай с молитвою усердной 
Он от гонения и зла тебя спасет; 
Он весь любовь! -- И милостью безмерной 
За малые печали воздает!.... 

    (Послание к .............)

В те дни, когда не знавши света, 
Я беззаботно жил да пел, 
И взором юного поэта 
На жизнь приветливо смотрел; 
Когда меня обворожала 
Невинной девы красота, 
И душу сильно волновала 
Надежда, вздорная мечта, 
И даже ветреная слава 
Ко мне являлась иногда.... 
В те дни с веселием сердечным, 
Я на пиры друзей спешил, 
И шум попойки их беспечной 
Меня младенца веселил; 
И на устах моих блуждала 
Улыбка -- радости печать... 
        
Года мелькнули-- и опять 
Я на пирах друзей явился; 
Но дружбе этой доверять 
Я, к сожаленью, разучился, 
Я был под колесом судьбы, 
Веден был опыта руками, 
И прежние мои мечты 
Сменились зрелыми мечтами, 
Над страстью взял господство ум. 
С пренебреженьем, полон дум, 
На их забавы я взираю, 
И на привольный шайки крик, 
Я, неприветливый старик, 
Улыбкой злою отвечаю; 
И часто, как музыки гром 
В усталой зале раздается, 
Горит, светлеет пышный дом 
И пара легкая несется.... 
Тогда далеко я бегу, 
Грусть в сердце хладном подавляю, 
И юность добрую свою 
С ее улыбкой вспоминаю. 
        
И жалко мне улыбки той, 
Как утро Мая беззаботной, 
Как миг восторга быстролетной!... 
И грустно мне, товарищ мой!... 
Улыбка, детская улыбка, 
Эмблема радостей былых, 
Зачем порою, хоть ошибкой, 
Ты не мелькнешь в устах моих? 
Пускай упрек, на щастье, злобный, 
В устах страдальца замолчит, 
И смех бесчувственный, холодный, 
Улыбка теплая сменит, 
Тогда на миг забудусь снова, 
На все приветно погляжу, 
И снова песнию веселой 
Свое блаженство воспою!... 

Среди сует земли и тягостных сомнений, 
Как путник средь песков, так я изнемогал. 
Но вдруг явился мне в сияньи добрый Гений-- 
И вопрошать судьбу я перестал.

    *
Теперь, как на ладье пловец средь Океана 
Застигнут темнотой, луны восхода ждёт, 
Так жду и я среди житейского тумана, 
Когда мне луч звезды моей блеснёт!... 

    (Басня)

В избе сидел однажды кот голодный, 
И видя, как играл мышёнок молодой, 
Подумал: "я тебя негодный, 
Ты будешь мой!..." 
Он крался к сей добыче мнимой, 
Наверно полагав достать свой кус любимой. 
Хотя мышёнок был и мал, 
Но это знал: 
Что от кота, 
Хотя бы он и ласковым казался, 
Породе их беда! -- 
Теперь же увидав, как кот у стенки крался, 
Мышенок испугался, 
И тотчас об его намереньи смекнул; 
Бегом скорей под печь, и в щелку там прыгнул... 
Кош, упустив добычу, рассердился; 
Но гнев старался он скрывать. 
"Напрасно ты сосед трудился; 
Тебе ли мышь поймать? 
Ты очень скор, за это и лишился 
Куска, которым льстился!... " 
Наседка стала так тут  Ваську укорять... 
Коту то показалось больно? 
Притом он был самолюбив; 
И отвечал ей так: "эх полно, 
Упрёк твой, милая, совсем несправедлив. 
О прелюбезная соседка, 
Умом известная наседка! 
Не ужель думаешь, что я могу желать 
Мышёнка скверного поймать; 
С твоим умом, тебе в том должно удивляться, 
Что ты могла так полагать; 
Не с тем я шел, чтобы его поймать, 
А просто с тем, чтоб прогуляться. " 
        
Так очень часто мы, успеха не имев, 
Не получив, чего желали, 
Скрывая гнев, 
Пред всеми громко вопияли, 
"Отнюдь сего мы не желали, 
Не ожидали, не искали." 
А в сердце кроется печаль, 
И в тайне нам потери жаль. 

Как ты велик и как ничтожно мал, 
Ты сильный Царь и вместе раб презренный, 
Прекрасным, чистым Бог тебя создал, 
Тебе бессмертный дух, и ум, и волю дал 
И повелителем поставил над вселенной! 

Ты Богом на границе двух миров, 
Невидимого с видимым поставлен; 
Всех тварей выше ты и ниже всех духов, 
Из двух начал, из двух великих слов 
Души и плоти ты составлен. 

Ты разумом своим природу победил, 
Ты силу вещества разрушил силой духа, 
Себе и океан, и воздух покорил 
И всю вселенную оброком обложил 
Для вкуса своего, для взора и для слуха. 

Проник и внутрь земли и в глубину морей, 
Слетал за облака, чтоб тайны знать природы 
Чтоб силою ума извлечь и взять у ней 
Пищу для разума, для тела, для страстей, 
Щит от недуга и погоды. 

Тебе доступны тожь и райские мечты 
Но Царь земли, -- страстями побежденный 
Погряз в грязи пороков низких ты 
И стал среди земных забот и суеты 
Вассал грехов покорный и презренный. 

Слог первый мы в домах видаем. 
Вторый же любит волк давить. 
А в целом мы народ встречаем; 
России он любил вредить; 
Он от Татар имел происхожденье, 
Губил граждан и грабил их именье, 
Был лют, как дикий Печенег, 
Любил войну и буйный свой набег. 

Пол-овцы.

Всего стихотворений: 25