Евгений Осипович Пяткин (Венский) (1885-1943)

• Биография

Все стихотворения на одной странице

- Оглавление -

                    Две пары портянок
                    Да пара котов,
                    Кандалы надеты,-
                    Д'я в Сибирь готов...

Белая подкладка,
Голубой картуз,
Бравая ухватка,
Штрипки у рейтуз;

На лице отвага
И на лбу - "mon cher"*;
По панели шпага,
Где-то револьвер.

Как у мериноса
Ляжки позади.
Двадцать три доноса
В преданной груди.

С Шуркой у "Эрнеста"
Триста суток в год.
Вдруг зовут "на место" -
"Задурил народ".

Раз опять свобода,
Роты на мосту -
Значит, стой у входа
Честно на посту.

Тихо, смирно, гладко
Льет профессор речь.
Нужно для порядка
Лекцию сберечь.

Чудная наука -
Римские права:
Не понять ни звука,
Пухнет голова.

С неба упадают
Звезды и чины...
. . . . . . . . .
Сколько пропадает
Даром ветчины!

* Мой дорогой (франц.).

Весь обландышен, обгвоздичен прудодомик барда Игоря... 
Дача Дылица затылится к фабрикгороду спиной. 
Ландыш светоцветоветровый, для меня теперь цвети, горя, 
Потому что в этой Дылице я помпезный Антиной... 

Обашмаченный, обрюченный, выхожу я в сад летеющий. 
Заосенен желтолистьями, я сажусь на интервал... 
Здесь поэт беретов бархатных (паж принцессы, -- не лелею щей), 
Про принцессу я уж трудово тьму поэзов написал... 

Писал он громкие стишки,
Тангльфут-статьи и горе-прозу,
Толстожурнальные кружки
Его причислили к обозу.
И там он шел... Стерег журнал,
Был в убежденьях сталактитом...
Талантов новых не пускал
И был без трех минут "маститым",
Пришла гроза... Ударил гром.
К оружью встало пол-Европы
И молчаливо напролом
Пошли в кровавые окопы.
Пошли туда - за ратью рать,
В борьбе ища Христова лика,
И побеждать и умирать
Без громких возгласов и крика...
Чтоб свергнуть крупповский кумир
Своими жизнями и кровью
И завещать потомкам мир
С неугасаемой любовью,
В молчаньи строгом шли на бой.
Полки в окопах пропадали
И, обреченные судьбой,
В молчаньи строгом умирали...
Он долго думал и - решил!
Он "спек" статью, отнес в газету!
Разнес "Полдневный крокодил"
Его кудахтанье по свету:
"Писатель, если только он -
Волна, а океан - Россия,
Не может быть не возмущен,
Когда возмущена стихия.
Под зов трубы туда я рвусь,
Лечу потоком... Завтра, в среду,
Варшавский, час,- за матку Русь
Я умирать, как все, поеду...
Я буду петь вам о боях,
Взнесенный сказочным моментом!!"

В ту среду он врагам на страх
Уехал в Тверь - корреспондентом.

Твои уста -- качели лунные, 
Качели грезы... 
Взамен столбов две ручки юные, 
Как две березы, 
Сольем в дуэте сердечки струнные -- 
Виолончели... 
Люблю уста, качели лунные, 
Твои качели! 

Пуста, как выси Сен-Готарда,
Моя унылая мансарда,
Жилье мечтательного барда:
Всё, всё в объятиях ломбарда...
Шагаю взад-вперед два ярда
И перечитываю Тарда...
Купил бумаги у Говарда,-
Строчу стихи: огонь! петарда!
Острей клинка кавалергарда
И горячее Льва Ричарда!
Добраться б мне до биллиарда,
Я накатал бы два мильярда.
"Пришла,- зовет меня личарда,-
Тебя описывать кокарда".

О, вонмите братья, сестры, -- 
      Вячеслав, 
      Вячеслав, 
 
Се, зовет вы в хор орхестры 
      Вячеслав, 
      Вячеслав, 
 
Сеет волшбным зовом вам, -- о! 
      Вячеслав, 
      Вячеслав, 
 
Вирши сево и овамо 
      Вячеслав, 
      Вячеслав, 
 
Жертва, пей единым махом 
      Вплоть до спазм, 
      Вплоть до спазм, -- 
 
Помесь клюквы с Роденбахом-- 
      Оргиазм, 
      Оргиазм. 

Роденбах Ж. (1855-1898) -- бельгийский поэт символист. 

"Дождались мы светлого мая,
Цветы и деревья цветут..."
И, длань на печать поднимая
Законы с угрозой ползут.

"Спокойно ложись на полати
И лапу блаженно соси..." -
Вот новый закон о печати
Смиряющий резвость Руси.

Заснуть ли?.. Возьмутся ль за лапу?
Умрет ли навеки печать?
Опять не придется сатрапу
Вторые законы писать?

Заплачет бедняга издатель,
Редактор поплачет за ним,
За ним коновод-подстрекатель,
Передовик-аноним.

Заплачут политики кучей,
Забыв вызывающий тон;
Повоет без рифм и созвучий
Строчащий в стихах фельетон.

Корректор заплачет, читатель;
Читателев сват и свояк;
Читателев дальний приятель
И ближний читателев враг.

Там все предусмотрено строго,
Кружится кругом голова,
Но все ж, попущением бога,
Останется пресса жива,

И будет сильна и здорова,-
Ее не покроет кора,
Читателя кот и корова
Забыты в законе!.. Ура!!

В законе о них ни полслова,
О, как еще много свобод!
Читателя кот и корова
Доставят немало хлопот...

             Папироска моя не курится. 
             Хочу эту ночь литературиться. 
             Еду к "Давыдке"... В "Белград" банально. 
             Кстати, на извозчике!.. оригинально. 
             Поехали. 
             Извозчик просит пятиалтынный. 
             Ну, не потеха ли 
             Эдакой дубина протяженно-длинный 
             Сколько хочешь поминай мамашу 
             Напрасно городового зовешь. 
             Ты ли -- меня, я ли -- тебя отдубашу 
             Я ли тебя, ты ли меня заберешь. 
        
Писал, ста 
Рался 
Стихи. 
Просят: пожалста... 
И ухмылялся: 
Хи-хи. 
Что 
Ни строчка. 
То 
Точка. 
На пальто 
Поту бочка. 
Дура 
Ки 
Прочитают: 
-- "Литература!" 
В конторе пятаки 
Засчитают. 
Поэзия -- прелесть! Мое мнение. 
Буду сегодня в "Вене" я. 
Очень люблю пельмени я. 
Сто двугривенных -- 
Стихотворение. 

Птичка ходит петь на ветку, 
А мужик в овин. 
Так позвольте вас поздравить 
Со днем ваших именин. 
Жил на свете чижик серый, 
Пел "Матаню", ел и спал. 
Но поел раз свыше меры 
И холодным трупом стал. 
Так и мы. Сегодня живы, 
Нынче пишша, жизнь и свет, 
А назавтра пишут "Нивы" 
Некрологи и портрет. 
Так и чижик... Нынче пел он, 
Завтра умер... Так и мы... 
Так уж свет нелепо сделан, 
Чтоб сменяться мраком тьмы. 
Так и чижик... 

                 Омское переселенческое управление
              циркулярно распорядилось, чтобы
              крестьяне, образовавшие новые
              поселки, воздержались от названий их
              в честь писателей, а именовали их по
              местным горам, рекам и озерам, а
              также в честь героев русской истории.

Были злобны, словно волки,
Все "слова" пустили в ход.
Чуть не до ночи в поселке
Бушевал сердитый сход.

Как назвать поселок новый:
Ни озер, ни гор, ни рек;
Есть ручей да пень еловый,
Дальше степь, земля и снег...

"Безозерный"?.. "Бездубровный"?
"Белоснежный"?.. "Земляной"?
"Беспредельный"?.. "Бескоровный"?
"Двухъеловый"?.. иль "Степной"?

Вышел Тишкин (из штундистов):
"Назовем "Толстовским"?!" - "Ври!
Вот дурак! А вдруг да пристав?
Отсидишь недельки три..."

Был прибит Иван Урепский,
Был обруган Пров Нагой:
Первый хочет, чтобы "Венский"!
И "Аверченко" - другой.

Вышла баба Ковалиха:
""Тэффи" ладно бы назвать!"
Обругали бабу лихо:
"Надо, дура, понимать!"

Волновались, кипятились,
Все со зла передрались,
С братом брат перебранились...
Утром снова принялись.

Был денечек!.. Злее втрое,
Стал искать названье сход,
Каждый лучшего героя
Из истории сует:

"Штакельберг"!.. "Хвостов"!.. "Муратов"!..
"Трепов"!.. "Марков"!.. "Толмачев"!.."
Зеленой"!.. "Бирон"!.. "Скуратов"!..
"Стессель"!.. "Герич"!.. "Левашов"!..

Пятый день в поселке смута:
Лезут в драку, спорят, бьют...
. . . . . . . . . . . . . . .
А поселок почему-то
Вдруг Нееловкой зовут...

Стихи певучи, как баранина, 
Как мыло "Ландыш" от Рале. 
Ах!.. Кто пошлее Северянина 
На эго-снеговой земле? 

Никто! Люблю восторг я всяческий 
И удивленья общий гул. 
Живу на Средней на Подьяческой, 
Но к славе лезу, точно мул. 

Люблю пройтиться я с горняшкою, 
Как господа, вдоль по Морской, 
В "Торжке" сидеть за чайной чашкою, 
Стихи писамши день-деньской; 

Люблю сниматься в черной блузе я 
A la Бодлер и Поль Верлен; 
Люблю читать, как рати русские 
Берут трусливых немцев в плен. 

Люблю пропеть в бульварной прессе я, 
Что предо мной Берлин падет... 
Своя у каждого профессия, 
И всяк по-свойски... 

Брожу ль средь банковских атлантов, 
Вхожу ль в кафе по вечерам, 
Сижу ль меж темных спекулянтов, -- 
Я предаюсь своим мечтам. 

Я говорю: ах, чует сердце: 
Всем, сколько здесь ни видно нас, 
Тюрьма свои откроет дверцы, -- 
И чей-нибудь уж близок час. 

Гляжу ль на крупного банкира, -- 
Я мыслю: денежный титан! 
Очистишь ты карманы мира, 
Как раз очистил мой карман. 

Швейцару ли на чай вручаю, -- 
Уже болит душа моя: 
Тебя теперь обогащаю, 
А завтра буду нищим я. 

День каждый, встречу, сделку, место 
Привык я думой провожать, 
Неотвратимые аресты 
Меж них стараясь угадать. 

И где изменит мне судьбина? 
В кафе ли, в банке ль осрамлюсь, 
Иль на продаже кокаина 
Неоспоримо попадусь? 

И хоть карману без кредитки 
Равно повсюду изнывать -- 
Я всё ж хотел бы срок отсидки 
В столице милой отбывать. 

И пусть вне стен тюрьмы холодной 
Дела по-прежнему кипят 
И процветают многоплодно 
Салол, железо и шпагат... 

Здесь, под хладной плитою с кубатурой в три метра, 
Жилтоварищ Петров упокоенный спит. 
В сей жилплощади нет ни морозов, ни ветра, 
Коммунальных услуг счет над ним не висит... 

Жилтоварищ Петров! Ты отныне в квартире! 
Ты по ордеру въехал -- плюешь на домком! 
Так покойся, счастливец, во сладостном мире... 
А когда мы сойдемся, поделись уголком... 

Всего стихотворений: 13