|
Русские поэты •
Биографии •
Стихи по темам
Случайное стихотворение • Случайная цитата Рейтинг русских поэтов • Рейтинг стихотворений Переводы русских поэтов на другие языки |
|
Русская поэзия >> Вивиан Азарьевич Итин Вивиан Азарьевич Итин (1894-1938) Все стихотворения Вивиана Итина на одной странице Бесцельность Во мне горят огромные мечты, Кристаллы грез огромной красоты. Они, как сон, в моей душе замкнуты, Они живут в тягчайшие минуты. Но для кого возможны эти сны В немых снегах чудовищной страны, Где вечно гибнет воля к воплощенью И мысль покрыта тусклой страшной тенью? Невероятный, беспокойный сплин И блеск недосягаемых вершин; Такая жажда отдавать и биться!.. Но тот же Мир мне непрерывно снится. Великий или Тихий океан?.. Зачем? -- В притонах будешь так же пьян, -- Там страсти падают все ниже, ниже И жизнь становится понятнее и ближе. О эти прихоти блуждающей души, Рожденные в безжалостной глуши Одних и тех же яростных стремлений, Однообразных жалких вожделений! Ах все равно нам быть или не быть, -- И жизнь и сон затем, чтобы забыть В их сменах утомительно бесцельных Отраву дум спокойных и смертельных! Возвращение Вс. Горнову Все полки заняты поэтами, (Как мы в них любим каждый звук!), И стол с любимыми портретами -- Воскресших грез волшебный круг. Все, все остались, все нетронуты, Как будто не было войны... Нет, я вчера из этой комнаты Ушел, а ночью видел сны... Такие длинные, нелепые -- Как будто я стрелял в людей, Как будто всадники свирепые Загнали бешеных коней. Как будто в ночи, вьюги зимние Я, словно дух, блуждал в полях И слушал песни заунывные В татарских дымных деревнях. О если бы не ряд потерянных Друзей, встающий предо мной И длинный перечень расстрелянных, Я б мог поверить в мир иной! Мир, непохожий на действительность, Как мысль бессмертная моя, Иль речи мерная медлительность, И эта комната твоя... Но нам доступны достижения, Когда с тобой, по вечерам, Мы совершаем приношения Своим прекрасным божествам. И грезы грезами сменяются, Сквозь дым другие снятся сны, То словно лилии качаются, То расцветают плауны. Без сожаленья и раздумия На этом солнечном пути Прекрасно в царствие безумия В чужие вымыслы уйти... Потом, язык богов молчаньями, Как он прекрасными, прервать И золочеными мечтаньями Свою печаль заколдовать. Ведь где-то есть еще поэзия, Есть бесконечная весна. И голубая Полинезия, И голубая тишина. Там никогда не слышно выстрелов, Там небо нежное, как лен. И вместо страшных клеток выстроен Дворец из пальмовых колонн. Туда с тобой, мой друг единственный, Уйдем в зеленый монастырь, Где всюду -- океан таинственный И солнце, и ветра, и ширь Двойные звезды Двойные звезды есть в пространстве, Горят согласно их сердца, В закономерном постоянстве Куда-то мчатся без конца. И вечным холодом эфира, Как морем тьмы, окружены -- В провалах черного сапфира Все медленней и глубже сны. Но силы бешеные бьются В крови остывших звезд всегда, Когда-нибудь пути сойдутся И вспыхнет новая звезда. И снова длится жизни танец, Замкнут опять все тот же круг -- Лишь золотой протуберанец Лучам откроет окна вдруг. * * * Дух -- словно океан огромный, Чем ниже в глубь его уйдешь, Тем чудищ все странней изломы, -- Где ложь, где правда -- не поймешь. Воспоминания и грезы, Как стебли дымные встают И словно огненные розы В мозгу расплавленном цветут. Но сердце бьется равномерно. В глазах спокойный долгий свет: Ведь хорошо узнать наверно, Что никакой надежды нет. И можно делать все, что хочешь И смерть -- послушная раба... -- В дневной тоске, в угаре ночи, Лишь позови -- придет любя. Знак бесконечности Над ровным полем летчик, новый сын Дедала, Чертил волшебные восьмерки в облаках, И, вдруг, упал... Затих мотор: лишь кровь стучала, Живым огнем вздувая жилы на висках. Что значит жить. -- Смешно бежали люди в черном Спеша и задыхаясь... Сняли шапки вдруг. Нагнулись... спорили. Неловко взяли труп И понесли, закрыв его, в плаще просторном. А в поле мертвом, молчаливом, как провал, Осталась сломанных частей немая горка, И почему-то в памяти моей вставал Знак бесконечности -- упавшая восьмерка. Кино Плакаты в окнах в стиле неизменном: "Большая драма!" -- "В вихре преступлений!" Порочных губ и глаз густые тени Как раз по вкусу джентльменам... А на экране -- сыщики и воры: И жадны разгоревшиеся взоры. Конечно, центр -- сундук миллионера И после трюки бешеной погони: Летят моторы, поезда и кони Во имя прав священных сэра... Приправы ради кое-где умело Сквозь газ показано нагое тело. Чтоб отдохнуть от мыслей и работы И мы пришли послушать куплетистов, Оркестр из двух тромбонов и флейтистов Дудит одни и те же ноты... Как легкий дым в душе сознанье тает И радости от зла не отличает. * * * Кому доступно совершенство? Телам, что в первый раз слились? В безумьи есть свое блаженство И зачарованная высь. Нет, не обычные объятья Мы друг от друга ночью ждем, -- Такого голубого счастья Мы в этом мире не найдем. Но если огненные боги Свои нам чары отдадут, В какие страшные чертоги Нас пропилеи приведут! * * * Мне это необходимо, я знаю, Целовать чьи-то чужие губы, Пока рассвет холодный и грубый Не рассеял туманные тайны. Если можешь -- прости за это. Я болею твоей же болью... Но сердце, -- сердце поэта Все равно не изменишь любовью. Наступление В цепи стрелков, в степи оледенелой Мы целились меж ненавистных глаз; И смерть весь день так сладко близко пела, Что колдовала и манила нас. Потом, заснув в татарской деревушке, В ночную тьму, как волки, вышли вновь, Нас привлекали вражеские пушки И сок волшебный -- человечья кровь. Враги ушли и мы за ними гнались, Ночь и мороз объяли кругозор. В безбрежном снеге люди утопали, И странно загорался черный взор. Нам попадались трупы отступавших, И, кто был жаден, раздевали их: И в смерти жил, светясь на лицах павших, Чудесный сон видений голубых. То был покой бессмертный и огромный, Манивший рядом лечь у колеи, -- Но в нас гудел какой-то пламень темный И мы, изнемогая шли и шли. В душе цвело неясное безумье, Воспоминанья брошенных невест, А над землей сияло пятилунье -- Таинственный небесный крест. Мы шли вперед и, словно камни рифов, Встречались избы тихих деревень: Мы воскрешали время древних мифов И на штыках рождался новый день! Наш новый день -- начало испытаньям; И снова в цепь рассыпались стрелки, Стараясь отогреть своим дыханьем Замерзшие ружейные курки. И снова грохот легендарной битвы, И доблести высокий, гордый лет: О кто поймет проклятья иль молитвы Бормочет, задыхаясь, пулемет! Как Данте, я спускаюсь к центру Ада Душа страны объята мертвой тьмой, Безжалостное сердце радо! Безжалостное сердце -- спутник мой. * * * Наш домик маленький и тесный И мебель -- стул, кровать и стол, Но в нашем сердце он -- чудесный Морей коралловых атолл. Мы здесь с тобой -- ночные воры, Мы счастье страшное крадем. Его, через моря и горы, С тобой, как знамя, пронесем. Качают розовые волны Друг с другом сжатые сердца; И всеобъемлюще огромны Глаза блаженного лица. Мы будем счастливы недолго; Но завтра ты придешь опять!.. И пусть потом -- проклятье долга, Как траур, будешь коротать. Синий жемчуг I Кто исчислит богатства Дедала? С чем сравнится его ореол? Он построил дворцы из коралла, Что пурпурный приносит атолл. Там алмазы из Индии знойной, Голубые, как детские сны, Жемчуга есть бледнее луны И рубины, как сон беспокойный... Но пределы немыслимы грезам И безумный искатель чудес, Он отдался туманным наркозам О жемчужинах в море небес. И с тех пор есть одно постоянство В каждой грезе, что к солнцу влечет Ледяные пустые пространства, Где в блаженстве сгорает пилот. II На незримых волнах атмосферы, Средь тончайших эфирных зыбей, Я лечу в лучезарные сферы, Увлеченный мечтою своей. Бездны неба прозрачны и ярки, Синева, словно сон, глубока, И везде -- триумфальные арки Вознесли надо мной облака И, как сон из туманной поэмы, Напевает восторженно винт, Что увидевший неба эдемы Не вернется в земной лабиринт. Остановится сердце пилота, Остановится легкий мотор, Но душа не изменит полета В неземной поднимаясь простор. * * * -- Ты, хорошенький, дашь мне десять? Комната у меня своя. А слева ущербный месяц, В комнате большая кровать. С кровати встала старуха, Зло посмотрела в глаза, Уходя, уронила глухо: -- В "Треугольник" хотели взять. Раз живешь со всеми в стойле, Нужно быть таким, как все. -- Что же, спой, -- говорю я Оле В черную пасть занавес. Эмпедокл Моя душа -- огонь, Аидоней, Ее туда влечет, где он таится, -- К источнику сжигающих огней: Подобное к подобному стремится. Куст белых роз и юноша и дева, Я знаю жизнь и знаю цену ей. Моя душа полна тоски и гнева, О исцели ее, Аидоней! Всегда, всегда под гнетом снов и Рока Проходит жизнь, как странная мечта, И от любви до низкого порока В ней неизменны ложь и суета. И чем больней безумнее и глуше Стучат и стынут бедные сердца, Тем ярче к ней, все к ней стремятся души... Но Истина уходит без конца. Возьми мой прах, о кратер величавый, Мне скучно дольше жить и дольше ждать, Омой мне сердце беспощадной лавой, Лишь мертвое перестает рыдать!.. Моя душа -- огонь, Аидоней, Ее туда влечет, где он таится, К источнику сжигающих огней, -- Подобное к подобному стремится. Всего стихотворений: 13 Количество обращений к поэту: 5100 |
||
russian-poetry.ru@yandex.ru | ||
Русская поэзия |