Михаил Александрович Струве (1890-1949)

• Биография Михаила Струве

Все стихотворения Михаила Струве на одной странице

- Оглавление -

В конторе душной, где стекло
Табачной мглой заволокло,
Писец бумаг, чего ты ждешь?
Тебе какая снится ложь?
Зачем вздымаешь ты глаза:
Зачем блеснула в них слеза?

Ужель ты думаешь, дружок,
Что взор, пройдя сквозь потолок
И перейдя за облака,
Увидит райские шелка?
Иль ты мечтаешь там найти
Венец - уставшему в пути?

Ты говоришь: там нежный зной...
Там - только ветер ледяной.
Там - ледяной и тусклый свет,
И непрерывный вой планет,
И звездам тяжело идти
В потоке Млечного пути.

А это я сказал затем
Тебе, дружок, и прочим всем,
Что долго я смотрел - туда,
И заблудился навсегда,
И оттого, что горше нет
Той жизни, что живет поэт.

Все-таки, граждане, вам повезло: 
Русские люди, умеючи, зло 
  
Будут на вашей земле истреблять, 
Будут на семя ростки оставлять, 
  
Долго исследуя каждый росток. 
Время пройдет, и в назначенный срок, 
  
Немец певучий настроит струну, 
Немец ученый откроет луну, 
  
Немец очкастый искусный кустарь, 
Вылепит кукол и выточит ларь. 
  
Руки прилежные мы поощрим, 
Мастера сделаем другом своим, 
  
И, если в деле удача прийдет, 
Выкуем новый немецкий народ. 

День какой - нарядный и блестящий!
Весь в цвету лежит веселый путь.
А душе встревоженной все чаще
Хочется подольше отдохнуть.

Но у неба я прошу немного:
Пусть приснится мне в его раю
Старая парижская дорога,
Все в цветущих липах авеню.

Только чтоб белел в конце дороги
Деревенский домик наш простой.
И чтоб ты сияла на пороге
Милою земною красотой.

За каждый шаг тяжелых ног 
За каждый взгляд тупого глаза, 
За гнойной свастики плевок 
На девственных снегах Кавказа. 

За Севастополя разгром, 
За каждый камень Сталинграда 
Мы без ошибки счет ведем, 
И будет каждому награда: 

Двенадцать в шкуру пуль - вождям, 
(их падаль - псам на растерзанье) 
А городам и площадям - 
Пожар народного восстанья. 

Из ваших тряпок мы сошьем 
Тот стяг, что выведет из мрака, 
И мы на пир наш позовем 
Еврея, серба и поляка. 

Пусть всякий в гости к нам прийдет - 
На дым костров, на запах тленья. 
Германский, радуйся, народ, 
Твое паденье - исцеленье. 

Идет на отдых в бою утомлен, 
Немецкий каторжный батальон. 
  
Идет на Запад, где солнце в кустах, 
Идет, шатается Третий райх. 
  
Идут усталые, и не поймут - 
Что птицы русские им вслед поют. 
  
А птичья песнь ясна и проста, 
От леса к полю, с куста до куста. 
  
Она о том, что в этой войне 
И клювы, и зубы - все наравне. 
  
Что все деревья и каждый куст 
Следят движенья их рук и уст, 
  
Что все движенья и даже стога 
Здесь ощетинились на врага. 

Где серый дом до неба
И улиц узок ход,
Мотор - развозчик хлеба
Летит стремглав вперед.

Рокочет голос жесткий.
Так, целый день трудясь,
Он мерит перекрестки,
Разбрасывая грязь.

Туда какая сила
Полет толкнула твой,
Где школьница спешила
С котомкою домой.

И где толпа толкалась,
Где плыл за домом дом,
Там девочка осталась
Лежать под колесом.

Но совершилось дело,
И люди отошли.
И маленькое тело
Бесследно унесли.

И длится вечер длинный,
И соблюден закон.
Струится запах винный,
И хлещет граммофон.

Стареет вечер тучный
При свете фонарей.
Не все благополучно:
Стучатся у дверей.

В дешевое веселье,
В копеечную дурь,
Несется новоселье
На крыльях снежных бурь.

И самый небывалый
Приходит переплет,
И каждый трупик малый
Запишется на счет.

От гари и дыма слезятся глаза 
Над русской равниной бушует гроза. 

Тяжелой лавиной проносится шквал. 
Железо и уголь дает нам Урал, 

Рабочие руки сковали броню, 
И нашему нет преграды огню. 

Ну, что ж. Ты довольна, зеленая вошь. 
Ты корчишься что-то... победу даешь. 

Об этой победе и этой судьбе 
Советские реки расскажут тебе: 

И Калка, от крови татарской черна, 
И - в трупах французских - Березина. 

Нам старую песню не трудно пропеть, 
Звучит в ней Полтавы победная медь. 

Но лучше и чище ту песню поет 
Несущий свободу советский народ. 

Какой-то поворот случайный,
Деревьев чахлых два ряда,
Отмечены особой тайной
Порой бывают города.

Закапал дождь коротким скоком
Из малой тучи на Париж.
Что за беда? Кафе - под боком.
В нем сумерки, опилки, тишь.

Стаканы с кофеем дымятся,
И в рюмках - золотой ликер.
А капли о стекло дробятся
И говорят про милый взор,

А не о том, что век твой прожит
И у ворот стоит беда.
Что ж! Это старый мир, быть может,
Его последние года.

И мы, прошедшие по свету
Скитальцы стольких трудных лет,
Париж, мы понимаем это
И улыбаемся в ответ.

И свято чтим твои приметы:
Мороженщика в летний зной,
Каштаны на исходе лета,
Букеты ландышей весной.

. . . . . . . . . . . .

Его законы соблюдая,
Быть может, погибая в нем,
Мы образ городского рая
С собой в могилу унесем.

По этим взглядам, скупым и быстрым, 
Где гнев и буря живут, таясь, 
По этим вспышкам, по этим искрам, 
В глухом подполье, в плену фашистском, 
Друзей мы знаем по блеску глаз. 
  
И третье лето, сквозь фронт, сквозь страны, - 
К стране любимой, к стране желанной, - 
Из наших тюрем - мы строим мост, 
И, наполняя вином стаканы, 
Мы подымаем заздравный тост: 
  
За ратный подвиг народов равных, 
За то, что солнцем для всех бескровным 
Сияет в мире наша страна, 
И за 16 республик славных 
Мы осушаем бокал до дна! 

Прозябший и голодный
Заснул я в час ночной
У речки мелководной,
Под никнущей листвой.

Но отдых был недолог.
Восток запламенел.
Зеленолистый полог
Загнил и побурел.

Карболкою запахли
Больные берега.
Увяли и зачахли
Окрестные луга.

И речка потускнела
И вместо плеска — всхлип.
И берега одела
Кайма из мертвых рыб.

В Париже с уличных афиш
Глядят знакомые черты.
И смотрит на Тебя Париж,
И на Париж не смотришь Ты.

Нет. Через горы и поля
И каменноугольный ад
Туда, где русская земля,
Всегда Твои глаза глядят.

Туда, где псковские холмы
Заснули снежным сном зимы,
Где долгой песней гробовой
Гудит, поет метельный вой.

А в этом мире, где январь
Весною пахнет и водой,
Где на углу цветочный ларь
Ушел в фиалки с головой,

Я знаю, Ты их узнаешь,
Далеких родичей Твоих,
И тайный знак им подаешь,
Лишь издали завидишь их.

Оттого, что апрельские сумерки у вас
                                                                 под глазами,

Оттого, что вы ходите большими шагами,

Оттого, что весна никогда не дает вам
                                                                 румянца

И вы летом бледней, чем зимой,
Забываю в трамвае, что надо домой,
Проезжая за станцией лишнюю станцию.

И забывший о всем, я могу быть недвижным
                                                                 часами,

На мостах, на бульварах, под частым
                                                                 осенним дождем, 
Оттого, что апрельские сумерки в сердце
                                                                 моем,

Бледно-синие сумерки, как у вас 
                                                                 под глазами.

Январь в окрестностях Парижа,
Сырая утренняя тьма
Мне кажутся порою ближе,
Чем наша крепкая зима.

Заброшенные огороды,
Убор дождин на стеблях роз.
Весь этот полусон природы,
Полувесна, полумороз.

Но влажный ветер с океана
Внезапно к полдню присмирел,
И в клочьях желтого тумана
Мелькнули иглы белых стрел.

Тяжелых облаков покровы
Остановили вечный бег.
Холодный, чистый и суровый
Валит на полустанок снег.

И запахом зимы и гари
Камин раскрытый задышал.
Искуснейший мираж? Сценарий?
Но как откликнулась душа!

Я снова старыми глазами
На побелевший мир гляжу
И меж французскими словами
Знакомых слов не нахожу.

Лисичка, ласточка, голубка
Переступает мой порог.
Ее заснеженная шубка,
Брусничный запах уст и щек.

И неожиданный и скорый
Из снежных звезд горит венец.
А за окошком у забора
Поет и плачет бубенец.

Всего стихотворений: 13