Русская поэзия
Русские поэтыБиографииСтихи по темам
Случайное стихотворениеСлучайная цитата
Рейтинг русских поэтовРейтинг стихотворений
Угадай автора стихотворения
Переводы русских поэтов на другие языки

Русская поэзия >> Геннадий Фёдорович Шпаликов

Геннадий Фёдорович Шпаликов (1937-1974)


    Все стихотворения Геннадия Шпаликова на одной странице


    Апрельский вечер

    Зеленые от остроумия,
    Веселостью изнемогая,
    Шли двое.
    Между ними — мумия,
    Красивая и молодая.



    * * *

    Ах улицы, единственный приют,
    Не для бездомных -
    Для живущих в городе.
    Мне улицы покоя не дают,
    Они мои товарищи и вороги.
    
    Мне кажется - не я по ним иду,
    А подчиняюсь, двигаю ногами,
    А улицы ведут меня, ведут,
    По заданной единожды программе.
    
    Программе переулков дорогих,
    Намерений веселых и благих.


    Декабрь 1963


    Батум

    Работа нетяжелая,
    И мне присуждено
    Пить местное, дешевое
    Грузинское вино.
    
    Я пью его без устали,
    Стакан на свет гляжу,
    С матросами безусыми
    По городу брожу.
    
    С матросами безусыми
    Брожу я до утра
    За девочками с бусами
    Из чешского стекла.
    
    Матросам завтра вечером
    К Босфору отплывать,
    Они спешат, их четверо,
    Я пятый - мне плевать.
    
    Мне оставаться в городе,
    Где море и базар,
    Где девочки негордые
    Выходят на бульвар.



    Бессонница

    Бессонница, бываешь ты рекой,
    Болотом, озером и свыше наказаньем,
    А иногда бываешь никакой,
    Никем, ничем — без роду и названья.
    
    Насмешливо за шиворот берешь,
    Осудишь, в полночь одного посадишь,
    Насмешливо весь мир перевернешь
    И шпоры всадишь.
    
    Бессонница... Ты девочка какая?
    А может быть, ты рыба? Скажем, язь?
    А может быть, ты девочка нагая,
    Которая приходит не спросясь?
    
    Она меня не слушала,
    А только кашу кушала
    И думала: прибрать бы, а может, постирать,
    А может, вроде свадьбы чего-нибудь сыграть?
    
    Чего-то, вроде, около,—
    Кружилось в голове,
    Оно болотом скокало,
    То справа, то левей.
    
    Я говорю: не уходи,
    Ночь занимается.
    Ночь впереди и позади,
    Лежать и маяться.
    
    А ей-то, господи, куда?
    Мороз, пороша.
    Беда с бессонницей, беда,—
    Со мною тоже.



    * * *

    В коммунальное помещение,
    Где засохли в банках цветы,
    Ты пришла, как чудное видение
    И как гений чистой красоты.
    Потом ушла...
    К чему рыданье!
    К чему похвал ненужный хор!
    Осталось прежнее страданье
    И холостяцкий коридор.


    1955


    Весна в Москве

    Мимозу продают у магазина,
    Голуби в небе —
              не знаю чьи,
    И радужно сияют
              от бензина
    Лиловые
         московские
                 ручьи.


    Апрель 1956


    * * *

    Вчерашний день погас,
    А нынешний не начат,
    И утро, без прикрас,
    Актрисою заплачет.
    
    Без грима, нагишом,
    Приходит утром утро,
    А далее - в мешок -
    Забот, зевот... И мудро
    
    Что утро настает,
    И день не обозначен,
    И ты небрит и мрачен.
    Светлеет. День не начат,
    Но он пешком идет.



    Геночка

    Москва, июль печет в разгаре,
    Жар, как рубашка к зданиям прилип.
    Я у фонтана, на Тверском бульваре
    Сижу под жидковатой тенью лип.
    
    Девчонки рядом с малышом крикливым,
    Малыш ревет, затаскан по рукам,
    А девочки довольны и счастливы
    Столь благодатной ролью юных мам.
    
    И, вытирая слезы с мокрой рожи,
    Дают ему игрушки и мячи:
    «Ну, Геночка, ну перестань, хороший,
    Одну минутку, милый, помолчи».
    
    Ты помолчи, девчонки будут рады,
    Им не узнать, что, радостью залит,
    Твой тезка на скамейке рядом
    С тобою, мальчуган, сидит.
    
    И пусть давным-давно он не ребенок,
    Но так приятно, нечего скрывать,
    Что хоть тебя устами тех девчонок
    Сумели милым, Геночкой назвать...


    1954


    * * *

    Далеко ли, близко
    Прежние года,
    Девичьи записки,
    Снов белиберда.
    
    Что-то мне не спится,
    Одному в ночи —
    Пьяных-то в столице!
    Даром, москвичи.
    
    Мысли торопливо
    Мечутся вразброд:
    Чьи-то очи... Ива...
    Пьяненький народ.
    
    Все перемешалось,
    В голове туман...
    Может, выпил малость?
    Нет, совсем не пьян.
    
    Темень, впропалую,
    Не видать ни зги.
    Хочешь, поцелую —
    Только помоги.
    
    Помоги мне верный
    Выбрать в ночи путь,
    Доберусь, наверное,
    Это как-нибудь.
    
    Мысли торопливо
    Сжал — не закричи!
    Чьи-то очи... Ива...
    Жуть в глухой ночи.


    21 июля 1954


    * * *

             А. Хохловой
    
    Живу в скворешне Кулешова,
    Привет тебе, спокойно спи,
    И брата, возрастом меньшого,
    Дождем ли, снегом окропи.


    Октябрь 1973


    * * *

    Жила с сумасшедшим поэтом,
    Отпитым давно и отпетым.
    И то никого не касалось,
    Что девочке горем казалось.
    
    О нежная та безнадежность,
    Когда все так просто и сложно,
    Когда за самой простотою —
    Несчастья верста за верстою.
    
    Несчастья? Какие несчастья,—
    То было обычное счастье,
    Но счастье и тем непривычно,
    Что выглядит очень обычно.
    
    И рвано и полуголодно,
    И солнечно или холодно,
    Когда разрывалось на части
    То самое славное счастье.
    
    То самое славное время,
    Когда мы не с теми — а с теми,
    Когда по дороге потерей
    Еще потеряться не верим.
    
    А кто потерялся — им легче,
    Они все далече, далече.


    Январь, 1974


    * * *

    Зубы заговаривал,
    А теперь — забыл
    Я секреты варева,
    Травы ворожбы.
    
    Говорю: дорога
    Лучше к январю,
    Что глазами трогал,
    То и повторю.
    
    То, что губ касалось,
    Тронула рука,—
    Это не казалось,
    А наверняка.
    
    Говорю: во плоти
    Вижу существо,—
    А во мне колотит
    Жизни волшебство.
    
    Зубы заговаривать,
    Чепуху молоть,
    Чтоб дорожкой гаревой
    Убегала плоть.
    
    Чтобы возле рынка,
    В сборище людском,
    Плавать невидимкой
    В небе городском.


    1973


    Лето

    Летали летние качели
    На самом деле,—
    Дитя орало в колыбели,
    И летний день куда-то плыл.
    
    И травы превращались в сено, 
    Не сразу, скажем,— постепенно,—
    Все было, было постепенно, 
    Как постепенен летний день.



    Можайск

    В желтых липах спрятан вечер,
    Сумерки спокойно сини,
    Город тих и обесцвечен,
    Город стынет.
    
    Тротуары, тротуары
    Шелестят сухой листвою,
    Город старый, очень старый
    Под Москвою.
    
    Деревянный, краснокрыший,
    С бесконечностью заборов,
    Колокольным звоном слышен
    Всех соборов.
    
    Полутени потемнели,
    Тени смазались краями,
    Переулки загорели
    Фонарями.
    
    Здесь остриженный, безусый,
    В тарантасе плакал глухо
    Очень милый, очень грустный
    Пьер Безухов.


    1956


    * * *

    Мы поехали за город,
    А за городом дожди.
    А за городом заборы,
    За заборами — вожди.
    
    Там трава немятая,
    Дышится легко.
    Там конфеты мятные,
    Птичье молоко.
    
    За семью заборами,
    За семью запорами
    Там конфеты мятные,
    Птичье молоко.



    На первое солнце

    Я выхожу, большой, неуклюжий,
    Под солнце, которое в самом зените,
    И наступаю в синие лужи,
    Я говорю им: вы извините!
    Вы извините, синие лужи,—
    Я ошалелый и неуклюжий.


    1957


    * * *

    На подоконнике жена
    Сидела ранним летом,
    А комната озарена
    Была вечерним светом.
    
    Да, лето только началось,
    А к нам вчера приехал гость.
    Сегодня он уехал —
    И нам оставил эхо.
    
    То эхо — воблы три кило —
    Нет громогласней эха!
    Еще на улице светло,
    И жаль, что он уехал.



    О собаках

    Я со псом разговаривал ночью,
    Объясняясь,— наедине,—
    Жизнь моя удается не очень,
    Удается она не вполне.
    
    Ну, а все же, а все же, а все же,—
    Я спросил у случайного пса,—
    Я не лучше, но я и не плоше,
    Как и ты — среди псов — не краса.
    
    Ты не лучший, единственный — верно,
    На меня ты печально глядишь,
    Я ж смотрю на тебя суеверно,
    Объясняя собачую жизнь.
    
    Я со псом разговаривал ночью,
    Разговаривал — наедине,—
    И выходит — у псов жизнь не очень,
    Удается она не вполне.



    Ойстраху

      Годами когда-нибудь в зале концертном
      Мне Брамса сыграют - тоской изойду.
    
                                Пастернак
    
    Амстердам, Амстердам,
    Черная аорта,
    Вам живого не отдам,
    Забирайте мертвого.
    
    Тело в ящик погрузив,
    В некой "Каравелле",-
    А по ящику вблизи
    Мы в Москве ревели.
    
    Страшно в городе чужом
    Помирать, наверно,
    Форточка - и нагишом -
    Падать безразмерно.
    
    Вне размера, вне, вовне,
    Позевайте - падаль,-
    Белый, синий, красный снег
    В Амстердаме падал.


    Октябрь 1974


    * * *

    Отпоют нас деревья, кусты,
    Люди, те, что во сне не заметим,
    Отпоют окружные мосты,
    Или Киевский, или ветер.
    
    Да и степь отпоет, отпоет,
    И товарищи, кто поумнее,
    А еще на реке пароход,
    Если голос, конечно, имеет.
    
    Басом, тенором — все мне одно,
    Хорошо пароходом отпетым
    Опускаться на светлое дно
    В мешковину по форме одетым.
    
    Я затем мешковину одел,
    Чтобы после, на расстоянье,
    Тихо всплыть по вечерней воде
    И услышать свое отпеванье.


    1973


    * * *

    По дорожке мы идем
    Вдоль, до Шереметьево,—
    Не глядим, уже — грядем,
    Самолет заметили.
    
    Он сверкал, но его
    Вовсе не было,
    А снега — не травой,—
    Так,— снегобыло.
    
    Где она, я не спросил,—
    А душа сидела рядом,
    Лампочку я погасил,
    И душа сказала: надо.
    
    — А весна?
    — Ты спи.
    — Не спится.
    — Ты окно открой.
    — Открыл.
    — Это снится.
    — Ты синица. Ты птица. Ты кошка. Ты сволочь.
                  Ты умница. Ты спи сама.
    — Сплю, и ты спи.


    1970-е


    * * *

                 П. Финну
    
    Почто, о друг, обижен на меня?
    Чем обделен? Какими сапогами?
    Коня тебе? Пожалуйста - коня!
    Зеленый штоф, визигу с пирогами.
    
    Негоциантку или Бибигуль?
    Иль деву русскую со станции Подлипки?
    Избу на отдаленном берегу
    Иль прелести тибетской Айболитки?
    
    Все для тебя - немой язык страстей
    И перстень золотой цареубийцы.
    Ты прикажи - и вот мешок костей
    Врагов твоих и тело кровопийцы.



    * * *

    Рано утром волна окатит
    Белоснежной своей водой,
    И покажется в небе катер
    Замечательно молодой.
    
    Мимо пристаней и черешен,
    Отделенный речной водой,
    Появляется в небе леший
    Замечательно молодой.
    
    Драют палубу там матросы,
    Капитана зовут на «ты»,
    И на девочек там подросток
    Сыплет яблоки и цветы.
    
    Ах, как рады марины и кати
    В сентябре или там — в феврале,
    Что летает по небу катер,
    По веселой, по круглой земле.
    
    Не летучим себе, не голландцем,
    А спокойно, средь бела дня,
    Он российским летит новобранцем,
    Он рукою коснулся меня.
    
    Пролетая в траве или дыме,
    Успевает трубой проорать —
    Молодыми жить, молодыми —
    Молодыми — не умирать.
    
    Ах, ты катер, ты мой приятель
    Над веселием и бедой,
    В белом небе весенний катер
    Замечательно молодой.



    * * *

    Саша, ночью я пришел,
    Как обыкновенно.
    Было мне нехорошо,
    Как обыкновенно.
    
    Саша, темное окно
    Не темнело лучше.
    Саша, мне нехорошо,
    А тебе не лучше.
    
    Ничего я не узнал
    Про тебя, любимый.
    Только видел я глаза
    Мне необходимые.



    * * *

    Сквозь, насквозь,
    А на устах невинных
    Сквозь изморозь —
    Море голосов воробьиных.
    
    О, этот прибой,
    Еле, но различимый,
    Что мне поделать с тобой,
    Если неизлечимо...


    Январь 1974


    * * *

    Собака ты, собака,
    Ты рыжая, я — сед.
    Похожи мы, однако,
    Я твой всегда сосед.
    
    Похожи мы по роже,
    А также потому,—
    Тебе, собака, сложно —
    Ты все-таки «Му-му».
    
    Жлобам на свете проще,
    Собака, ты не жлоб,
    И дождь тебя полощет
    И будит через жолб.
    
    Мне от того не хуже,
    Не лучше — ничего,
    Собачья жизнь поможет,
    Излечит от всего.


    Октябрь, 1973


    Стихи о выздоровлении

    Целебней трав лесных,
    А трав настой целебен,—
    Пусть входят в ваши сны
    Орел и черный лебедь.
    
    Я вам не говорил,
    Но к тайнам я причастен,—
    Размах орлиных крыл
    Прикроет от несчастий.
    
    О, тайны ореол,
    И защитит орел,
    И лебедь успокоит.
    
    Невзгод не перечесть,
    Но, если что случится,—
    Запомните, что есть
    Еще такая птица:
    
    Ни лебедь, ни орел,
    Ни даже дух болотный,—
    Но прост его пароль —
    Он человек залетный.
    
    Беда ли, ерунда
    Взойдет к тебе на крышу,
    Ты свистни, я тогда —
    Ты свистни — я услышу.


    1969


    * * *

    То ли страсти поутихли,
    То ли не было страстей,-
    Потерялись в этом вихре
    И пропали без вестей
    Люди первых повестей.
    
    На Песчаной - все песчано,
    Лето, рвы, газопровод,
    Белла с белыми плечами,
    Пятьдесят девятый год,
    Белле челочка идет.
    
    Вижу четко и нечетко -
    Дотянись - рукой подать -
    Лето, рвы и этой челки
    Красно-рыжей благодать.
    
    Над Москвой-рекой ходили,
    Вечер ясно догорал,
    Продавали холодильник,
    Улетали за Урал.



    * * *

    У лошади была грудная жаба,
    Но лошадь, как известно, не овца,
    И лошадь на парады приезжала
    И маршалу об этом ни словца...
    
    А маршала сразила скарлатина,
    Она его сразила наповал,
    Но маршал был выносливый мужчина
    И лошади об этом не сказал.


    1959


    * * *

              Ю. Файту
    
    Хочешь, нервы трепанем
    Одой или тропарем,-
    Не видать тебе деньги,
    Руки в брюки и - беги.
    
    Или совесть продавай
    (Только если купят),
    Вот мораль - не поддавай
    С этой бандой вкупе.



    * * *

                         П. К. Ф.
    
    Что за жизнь с пиротехником —
    Фейерверк, а не жизнь, 
    Это адская техника, 
    Подрывной реализм.
    
    Он веселый и видный, 
    Он красиво живет, 
    Только он, очевидно, 
    Очень скоро помрет.
    
    На народном гулянье, 
    Озарив небосклон, 
    Пиротехникой ранен, 
    Окачурится он.
    
    Я продам нашу дачу, 
    Распродам гардероб, 
    Эти деньги потрачу 
    На березовый гроб.
    
    И по рыночной площади 
    Мимо надписи «стоп»
    Две пожарные лошади 
    Повезут его гроб.
    
    Скажут девочкам в ГУМе,
    Пионер и бандит —
    Пиротехник не умер, 
    Пиротехник убит.


    1959


    * * *

    Эта улица тем хороша
    Удивительной этой зимою —
    Независимо и не спеша
    Возвращается улица к морю.
    
    Поверну за углом — а потом
    Эту синюю воду увижу.
    А потом? А потом — суп с котом,
    Я не знаю, что будет потом,
    Но я знаю, я понял, я — выжил.





    Всего стихотворений: 32



    Количество обращений к поэту: 5618




    Последние стихотворения


    Рейтинг@Mail.ru russian-poetry.ru@yandex.ru

    Русская поэзия