Нина Павловна Рудникова (1890-1940)

Все стихотворения Нины Рудниковой на одной странице

- Оглавление -

Мечта сильней и ярче думы,
Мечта действительность затмит,
Мечта разгонит мрак угрюмый
И ярким светом озарит.
Мечта царит. Ум только правит
Ее порывистым конем;
Из роз и лавров арки ставит
И стелет путь цветов ковром.
И строгий ум пред ней бледнеет
Исчезнет труд в ее лучах.
Сомнений рои она рассеет,
И мир весь падает во прах.
Ей все доступно, все возможно,
Преграды рушит с торжеством,
Пред ней все мелко, все ничтожно,
Как мал кумир пред Божеством.
Ее всесильная беспечность,
Ее полета высота…
О, необъятная как вечность,
О, лучезарная мечта! 

Теплым сияньем луны озаренные,
В Ниле священном цветы восковые, —
Тихо качаются лотосы сонные,
Алые, белые и голубые.

Нежные души их, запахом свитые,
Вьются навстречу к лучам Зодиака…
Тихо звенят они, полузакрытые,
Тайно беседуют с грёзами мрака.

«Стонем мы, пленные в чашечке матовой,
Души покорные, души молчанья.
Мы — искупление ночи агатовой,
Мы — очищение, мы — ожиданье.

Стебли змеистые в струи холодные,
В мрак и безмолвие мы опускаем,
Стебли окованы в чары подводные, —
Головы к солнцу из вод подымаем!

Призраки тают с зарей ясноликою…
Мы омываемся в блеске Амона,
Сердце откроет нам солнце великое,
Око Вселенное, Царь небосклона!

Благоуханные, в чашечке матовой,
Полузакрытые, — ждем мы сияния…
Мы — искупление ночи агатовой,
Мы — очищение, мы — ожиданье!»

Вьются над водами призраки зыбкие,
Тихо качаются тени немые…
В Ниле серебряном лотосы гибкие,
Алые, белые и голубые.

Мне грезятся солнца лучи золотистые
И шепот, и рокот, и звон океана.
Мне снятся волшебные замки лучистые,
Обвитые розовой дымкой тумана.

Зеленые волны сверкают на мраморе
По белому скату холодных ступеней,
И льются из урн разукрашенных на море,
Ползут благовонные струйки курений.

Мне грезится строгое пенье октавами,
Как лира Орфея, звенят колоннады…
И тянутся к стенам с ползучими травами —
Загадкой подводного царства — наяды.

Всплывают над мраком, со дна принесенные
И мраморы сфинксов рукой обвивают,
Впиваются взором в их очи бездонные
И в жемчугах пены, спаленные, тают.

Но снится мне: пусты чертоги кристальные,
И замкнуты крепко безмолвные входы,
И пышные лотосы вянут, печальные,
И некому слушать поющие воды.

И дышит все тихою болью щемящею,
Печалью увядших цветов и забвенья…
И хочется плакать слезою томящею,
Безумной, тоскливой слезой пробужденья.

Снится мне Нил, озаренный
Лунной струей серебра,
Кружево пальмы склоненной,
Солнцем папирус спаленный,
Шепчущий гимн Амон-Ра.

Сфинксов огромных аллея
К темному храму ведет,
К храму Гатор, — и белея
Массами скал ипогея
Фив Некрополис встает.

Там на вершине Карнака
Вышка Изиды блестит,
И неподвижно из мрака
В тайну путей Зодиака
Жрец, созерцая, глядит.

Звезды восходят, заходят.
Мерно движенье планет…
Мысли по Вечности бродят
В мире надзвездном, где водит
Вечный Озириса свет…

Вдруг распахнулися входы
Храма Гатор, — и, кружась,
Вырвались жриц хороводы,
Словно не вынесли своды
Пляски стихийную страсть.

Факелы пурпур сливают
С блеском луны голубой,
Арфы звенят и рыдают,
Смуглые лица пылают, —
Дышит Дракон огневой!

Ткани мелькают, пестрея,
Вторят движению тел,
И, обезумевши, змеи
Жалят и руки и шеи, —
Жизни хаос закипел.

Вянут цветы в исступленье,
Мчится по ним хоровод:
Темный экстаз разрушенья
К Нилу, — к пучинам забвенья —
Мчит их вперед и вперед.

Вопли восторга… стенанье…
Гибели крики… и плеск…
Брызги… алмазов сверканье…
Пена… — и снова молчанье,
Льется серебряный блеск…

Тусклы священные волны,
Дремлет над Нилом Луксор,
Сфинксы аллеи безмолвны,
Тайной стихийности полны
Темные лики Гатор.

Меркнут пути Зодиака, —
Время над миром летит…
Только на храме Карнака
Из предрассветного мрака
Жрец, созерцая, глядит.

О не сломай меня! Я лотос древних дней,
Я лотос старого, забытого Египта…
Ра целовал меня сиянием лучей,
Мне тайны выдали безмолвных храмов крипты.

Людьми придуманной не знала я тоски, —
Отрадно было мне с папирусом шептаться
И по ночам у вод Божественной Реки
С ним вещим ходом звезд по небу любоваться.

Средь северных людей мне холодно одной:
Здесь стебли лотосов становятся так ломки
И так печально им… Будь ласковей со мной
И сердце светлое не преврати в обломки. 

У берега Нила, в тени сикомора,
Божественный Апис средь рощи священной
Глаза его — тихого света озера…
Они отражают янтарные зори
И утром встречают блеск солнца нетленный
С величием вечности в выпуклом взоре —

На белой груди его странной загадкой
Висят ожерелья священного знаки
И солнце по шерсти скользит его гладкой,
Блестящей и ровной, как грань пирамиды.
И шепчут о нем лишь цветущие злаки
Божественно-белом, как лотос Изиды

Таинственный сумрак огромного храма
Под тенью базальтовой черной колонны.
В струях воскурений, в чаду фимиама
Стоит он, покрыт золотым одеяньем.
Увитый цветами… — он волю Амона
Жрецам неподвижным вещает мычанием.

Глас Аписа — глас самого Озириса,
Он — светлого бога земное жилище,
Он — сила Египта, он власть Сезостриса…
Он видит грядущих событий пыланье.
Мудрей мудрецов он, и жрицы он чище,
След ног его тонких — судьбы начертанье.

Он умер… Божественный дух Озириса
Покинул жилище по миру разлившись…
В Аменти скатилося солнце Мемфиса…
Серапиум темный у вод неустанных…
Сон мумии пыльной, причудливо слившись,
Хранят иероглифы тайн несказанных.

Стройный папирус вершиной качает,
Искрами сыпется свет по реке
В полдень из вод крокодил выплывает
И чешуею шуршит в тростнике.
К берегу он пробивается с силой
В стеблях причудливых нежно зовет:
«Ибис мой, ибис мой, жемчужнокрылый,
Сторож священный божественных вод».
Что-то сверкает таинственно белым
В бледно-серебряном сумраке трав:
Ибис трепещет изогнутым телом,
Шеей томящейся к водам припав.
«И6ис мой, ибис мой, что ты печален.
Что ты приникнул к неверной волне?
Или пятнистой змеей ты ужален,
Или увидел чудовищ на дне?» —
«Видишь, на береге храм одинокий,
Тише в нем тихих могил…
О изумрудный мой, янтарноокий,
Мой крокодил!
Душные в нем фимиамы курятся…
Там мне готовят печальный чертог
Люди, чьи лица не смеют смеяться,
Люди, чей взгляд неподвижен и строг.
Цепь из казненных цветов обмотает,
Буду стоять я над страшной толпой…
Сердце не ведает, сердце не знает,
Сердце не чует вины никакой…
Люди возьмут меня в сумрак глубокий,
Скоро покину я Нил…
О изумрудный мой, янтарноокий
Мой крокодил!
Стройный папирус вершиной качает,
Искрами сыплется блеск по реке —
В ней чешуя крокодила сверкает, —
Ибиса сторожа нет в тростнике.
Стелется с Нила в равнине унылой
Невыносимо терзающий плач:
«Ибис мой, ибис мой, жемчужнокрылый!
Белый мой! Стройный мой! Полдень горяч!»

Всего стихотворений: 7