Николай Федорович Грамматин (1786-1827)

• Биография Николая Грамматина

Все стихотворения Николая Грамматина на одной странице

- Оглавление -

Долго ль, сердце, нам с тобою тосковать?
Долго ль радости, веселия не знать?
Долго ль биться для печалей одному?
Про злодейку грусть поведать нам кому?
И цветочки не одни в полях растут,
И все пташечки сам-друг весной поют.
Тошно, тошно без другого сердца жить;
Но тошнее без надежды полюбить.
О цветок мой несравненный, дорогой!
Кто сорвёт тебя холодною рукой?
Ты на чьей груди засохнешь, опадёшь?
Где, краса моя, поблекнешь, отцветёшь?
Может быть, с тоски и грусти, во слезах,
Ты увянешь во младых своих летах,
Не изведав, что есть сладость жизни сей,
С милым другом не делив души своей.
О краса моя! когда б владеть тобой
Счастье было мне назначено судьбой,
Кто б счастливее на свете был меня?
Кто б нежнее мог любить тебя, как я?
Я б в очах твоих блаженство б почерпал,
Я одной тобой и жил бы и дышал,
Я как жизнь свою хранил бы твой покой;
Но другому, а не мне владеть тобой!
Сердце! Сердце! Нет блаженства для тебя;
Ах, мечтою обольщаешь ты себя!
Взора милого, опасного бежим;
Ах! тебе ль владеть сокровищем таким!

Лето красное! проходи скорей,
Ты наскучило мне без милого.
Я гуляю ли в зеленом саду,
Брать ли в лес хожу спелы ягоды,
Отдыхаю ли подле реченьки —
Пуще тошно мне, вспомяну тотчас,
Что со мною нет друга милого,
Что мне некому слова вымолвить,
Что я долго с ним не увижуся.
Ах, без милого всё не мило нам!
Ровно солнышко закатилося
С той поры самой, с того времени,
Как простился он во слезах со мной,
Как в последние он прижал меня.
Ко белой груди, к ретиву сердцу.
Вспоминает ли обо мне он так?
Так ли любит он всё по-прежнему?
Много времени с той поры прошло,
А ни грамотки, а ни весточки,
Ах, от милого не пришло ко мне!
Да и слуху нет; полно, жив ли он?
Хоть во сне бы он мне привиделся,
Наяву коли не видать его!
Не в тебе ли он, мать сыра земля?
Я послушаю, припаду к тебе:
Не услышу ли шуму, топоту?
Не бежит ли то добрый конь его?
Не везет ли он добра молодца
На святую Русь, к красной девице?
Нет, не чуть его, не шелохнется,
Не слыхать коня молодецкого, —
Видно, милого не видать уж мне,
Знать, заехал он в дальню сторону,
Знать, не помнит он красной девицы,
Позабыл, мой свет, всю любовь мою!
Не другая ли приглянулася?
Ты настань скорей, осень пасмурна!
Забушуйте вы, ветры буйные!
Отнесите вы к другу весточку,
Вы промолвите, как горюю я,
Как я ночь не сплю, днем тоскую всё,
Как изныло всё сердце вещее.
Ах, злодейка-грусть съела всю меня!
Непохожа я на себя стала.
Как на родину, свет, приедешь, мой, —
Не узнаешь ты красной девицы:
Вся иссохла я от кручины злой.
Коли помнишь ты, не забыл еще,
Коли вправду жаль за любовь меня —
Приезжай, мой свет, поскорее ты!
Привези назад красоту мою,
Я по-прежнему буду весела. 

Дела велики, благородны 
Не покоряются векам, 
И смертные богоподобны 
Зерцалом вечным служат нам; 
Пусть грозный старец сокрушает 
Их обелиски, алтари, 
Но дел с землей их не сравняет, 
Не меркнут славы их зари.

Кто сей в поле брани -- 
Смертный, полубог ли 
Дни свои кончает? 
Рать уныла россов, 
И с ланит героев 
Слез поток стремится. 

Кто сей? -- гром метавший 
Из десницы мщенья 
На полях при Красном 
И полки несметны 
Нового Мамая 
В мрачный ад пославший? 

Смерть! разить помедли, 
Да свершит Кутузов 
Подвиг, им начатый, 
Да расторгнет цепи 
Склепанных народов, 
Да спасет Европу. 

Тщетно! в гроб нисходит 
Наше упованье; 
Плачь, рыдай, Россия! 
Плен твой сокрушивший 
Сам в оковах смерти; 
Плачь, велик урон твой. 

Нет, прерви рыданье, 
Мать племен несметных! 
Сын твой жив, не умер, 
Жить в веках позднейших 
Будет твой спаситель: 
Гроб есть дверь к бессмертью. 

От Невы до Тага 
И от гор Рифейских, 
Вечным льдом покрытых, 
До Атланта древня, 
На плечах могучих 
Небеса носяща, 

Слава протрубит всем 
Подвиг Михаила, 
Прелетит чрез волны 
Шумны океана, 
Оглушит свет новый 
Звуком дел геройских. 

И святым останкам, 
Полубога праху 
Из далеких краев, 
От концев вселенны 
Придут поклониться 
Поздные потомки. 

И вождя на гробе, 
Дел его великих 
Славой распаленны, 
Поклянутся смертью 
Умирать героев 
За спасенье братий. 

Но тиран! не льстися 
Тщетною надеждой; 
Россов есть довольно, 
В ад готовых свергнуть 
Адскую гордыню 
И карать противных. 

Знай, что сам всевышний 
Россов есть защита; 
Он хранит народ свой, 
Он во бранях вождь наш; 
Богу сил и браней 
Кто противустанет? 

Скоро день настанет 
Мщения господня, 
Скоро грянут громы 
Из десницы вышней, 
И погибнет с шумом 
Память нечестивых.

Хотя вещанья дар и отнят у него, 
Но языком богов Феб наградил его. 

Се жертва ярости неистовых стрельцов
И закоснелого невежества врагов;
Был саном знаменит, почтен и в заточеньи,
Равно велик душой пред троном и в гоненьи.

Озлясь, что мыслию он соколом парил,
Сатурн одно его лишь имя пощадил;
Но славы тем его усугубил сиянье;
И гусель вторится Бояна рокотанье.

Расина русского здесь лик изображен;
Он музам от пелен служенью обречен;
Философ и пиит в глубь сердца проникает
И слезы из очей невольно извлекает.

Прочь, прочь, не стихотворец ты, 
Не чувствуешь коль вдохновенья. 
Ты зришь Державина черты, 
Царя ты видишь песнопенья. 

Душа его видна в творениях прекрасных, 
Он в них изображен, как в зеркале вод ясных; 
Он вкуса образцом на Пинде русском стал, 
В нем скромный Лафонтен соперника венчал. 

Талант, приятность, вкус пером его водили,
И признаки труда малейшие сокрыли.

Среди полярных льдов взлелеянный природой 
И пламенной влеком к изящному охотой, 
Он сам себе тропу на Пинде проложил; 
Франклином, Пиндаром страны российской был. 

Пусть стрелы критики в Хераскова летят;
Его эгидом осенят
Монархи русских стран,
Владимир, Иоанн.

Как в дикости своей пленительна природа, 
Подобно песнь твоя, российский Оссиан! 
В ней гения видна орлиная свобода; 
Орлом ширяться дар тебе природой дан. 

«Родись опять, Мольер!» — изрек Латоны сын,
И, «Хвастуна» творец, родился в свет Княжнин. 

Не шуми ты, погодушка!
Не бушуй ты, осенняя!
Не волнуй Волгу-матушку,
Не клони бор к сырой земле,
Без того мне тошнехонько,
Не глядел бы на белый свет.
Ты, душа моя, девица!
Ты, душа моя, красная!
Ах! на что я узнал тебя?
Ах! на что полюбил тебя?
Да не в нашей то волюшке;
Любим мы, не спросясь себя;
Любит в нас сердце вещее.
Ты любови не ведаешь,
Ты цветешь как пустынный цвет,
Им никто не любуется.
Ах, на то ли ты вырос, цвет,
Чтоб увянуть несорванный,
Чтобы запах душистый твой
Разливался по воздуху,
Исчезал в тишине пустынь?
О душа моя, девица!
О утеха очей моих!
Ты во всей красоте своей
Расцвела; но надолго ли?
Сельный цвет красота твоя:
Время красное юности,
Время красное радости
Пролетит быстрей сокола,
За добычей парящего,
Иль стрелы, рассекающей
Даль, пространство воздушное.
И коса твоя русая
Со белых плеч долой спадет;
И ланитный потухнет огнь.
Ах! лови, красна девица,
Дни лови быстрокрылые,
Не цвети в одиночестве!
Отцветешь, воспокаешься.
Но лихая судьбинушка:
Не владеть добру молодцу,
Не владеть красной девицей!
Ах! куда, сердце вещее,
Ах! куда нам бежать с тобой
От тоски, от кручины злой?
Мы от них, а за нами вслед
Горе гонится лютое.
Где от недуга спрячешься?
С колыбели знакомы с ним.
Ни стеной белокаменной,
Ни запорами крепкими
От него не укроешься.
В корабле за тобой плывет,
На коне скачет день и ночь,
Ясным гонится соколом,
Вещим носится вороном,
Волком рыскает яростным.
Расступись, мать сыра земля,
Расступись и сокрой навек
От могучего недруга!

Мрачная осень,
Други, настала,
Вранов зловещих
Крик раздается,
Хор сладкогласный
Птичек умолк.

Птиц голосистых
Песни не слышны;
Моря златого
Ветр не волнует;
Класы под острым
Пали серпом.

Гладное стадо
Бродит уныло;
Корму не стало
В пажитях тучных;
Нет ни травинки
В поле пустом.

Роща оделась
В желтую ризу;
Старец лишь древний,
Бор зеленеет;
С луга зеленый
Убран ковер.

Чада Эола
С цепи сорвались;
Сосны склоняют
Чела столетни;
Дубы на корнях
Крепких скрыпят.

Небо одето
Мраками тучи;
Феб лучезарный
Землю не греет,
Мещет сквозь облак
Тусклый лишь луч.

Влажны туманы
Стелются долу;
Тщетно печальный
Взор простираю,
Холмы в туманной
Скрылись дали.

Утром студены
Падают росы,
С облак, сгущенных
Норда дыханьем,
Целый день льются
Реки дождя.

Всё опустело:
Птицы пропали,
Звери по норам
Ищут спасенья,
Страх лишь с тоскою
Бродят в лесах.

Общей творенья
Грозной кончины
Всё днесь являет
Образ печальный;
Взор не встречает
Жизни нигде.

Трепет холодный
Льется по жилам,
Мрачная горесть
Душу объемлет;
Что же утешит
В горести нас?

Дружба и музы
Нам утешенье!
Пусть умирает
Матерь-природа,
Пусть на дубравы
Сыплется снег.

С кубком в деснице
Алого сока,
В мирной беседе
Граций прелестных
Ждать возвращенья
Будем весны.

В ризе, блестящей
Зеленью яркой,
Паки воскреснет
Матерь-природа,
С нежной улыбкой
Взглянет на нас.

В мрачных, прохладных
Рощах тенистых
Паки природе,
Жизни царице,
Лики пернатых
Гимн воспоют.

Реки, расторгнув
Льдисты оковы,
Быстро покатят
Шумные волны;
Феб воссияет
В славе своей. 

Ты не плачь, не плачь, красна девица!
Не роняй ты слёз на белы груди,
Не круши себя ты во младости,
Не губи, мой свет, красоты своей!
Друга милого не видать тебе,
Он на родину не воротится,
Не прижмёт тебя к сердцу верному,
Не отрёт он твоих девичьих слёз.
Не услышишь ты, как он ратует
За святую Русь православную;
Не придёт об нём вестки радостной, —
Он кончается во чистом поле,
Чрез златое он ожерелие
Ронит душу вон из бела тела.
Ах, родимая мать сыра земля!
Не в тебе лежать добру молодцу —
Во чужой земле, в неприятельской
Ляжет он костьми богатырскими.
Пайщик царския службы грозныя!
Сослужи ты мне, молодецкий конь,
Службу верную и последнюю!
Отвези поклон ты на родину
Ко душе моей, к красной девице,
И к кормилице, к родной матушке,
И хвора она, и старёхонька.
Ты промолви им: «Не печальтеся,
Не кручиньтеся вы по молодце, —
Он кончается за святую Русь,
Умирает он за родимый край».

(Старинная русская баллада) 

"Радость дней моих, Всемила! 
Не грусти, не плачь о мне; 
Без тебя мне жизнь постыла 
Будет в дальной стороне. 
Не грусти, за Русь святую, 
За царя, за край родной, 
На Литву иду клятую; 
Скоро свидишься со мной. 
Пред святыми образами, 
Пред всевидящим творцом 
Лучше слезы лей ручьями 
О возврате ты моем". 

Так, прощаясь со Всемилой, 
Говорил Услад младой. 
"Ах! могу ль расстаться, милый, 
Без тоски, без слез с тобой?" 
Золото кольцо снимала 
С белой рученьки своей, 
Другу на руку вздевала, 
Чтобы помнил он об ней. 
"Может быть, давно могила 
Ждет тебя в стране чужой; 
Знай, не будет жить Всемила, 
Свет ей мил одним тобой". 

Время мчится, пролетает, 
Об Усладе слуха нет; 
Дни Всемилы скорбь снедает, 
Ей противен белый свет. 
Друга ждет назад всечасно, 
День и ночь об нем грустит, -- 
Ожидание напрасно! 
Ах, надежда тщетно льстит! 
Не спешит Услад к Всемиле, 
Вести к девице не шлет, -- 
Неужели он в могиле? 
Неужель покинул свет? 

Чем разгнать печаль и скуку? 
Сердцу где найти покой? 
Получить Всемилы руку 
Вот приехал князь младой. 
Злато, ткани дорогие 
И алмазы ей дарит; 
"Будь моею! дни златые 
Потекут для нас", -- твердит. 
Долго слушать не хотела 
Слов, где лести яд был скрыт, -- 
Быть изменницей робела; 
Наконец Услад забыт. 

Где, Всемила, обещанья? 
Где хранитель-ангел твой? 
Час разлуки, час свиданья -- 
Позабыто всё тобой. 
Ах! но что с Усладом будет: 
Он любви не изменит, 
Долгу, клятвы не забудет, 
Верность к милой сохранит. 
Страшно в гневе бог карает, 
Им возжжен в нас огнь любви; 
Бог изменниц не прощает, 
Гнев свой тушит в их крови. 

Уж достигла весть Услада 
(Верный друг ее принес), 
Смерть одна ему отрада, 
Смерти молит от небес. 
Небеса моленью вняли 
(Знать, оно достигло их), 
Смерти ангела послали 
Разрешить от уз земных. 
В цвете дней Услад средь боя 
Жизнь отчизне в дар принес; 
В землю скрыли прах героя, 
И никто не пролил слез. 

Вот Всемила с новым другом 
Брачный празднует союз; 
Все желают ей с супругом 
Легких и приятных уз. 
Алый сок драгий струится 
В кубках сребряных, златых; 
На ланитах радость зрится, 
Пьют здоровье молодых. 
Вдруг во храмину вступает 
Витязь; взор сокрыт его. 
Как ни просят, не снимает 
Витязь шлема своего. 

Он кольцо вручил Всемиле, 
Страсти пламенной залог: 
"Торжествуй! Услад в могиле, 
Но измену видит бог; 
Спят в его деснице громы, 
Но он злых готов карать!" 
Речь и поступь ей знакомы, 
Просит шлем пернатый снять. 
Долго витязь не решался 
Скинуть шлем с главы своей, 
Наконец повиновался, -- 
Что ж представилось пред ней? 

Зрит Услада: из могилы 
Он восстал (о, страшный вид!). 
Стынет в жилах кровь Всемилы, 
Гром ужасный в слух разит; 
"Ты моя! ничто на свете 
Нас не может разлучить". 
Так Всемилы дней во цвете 
Прервалася жизни нить. 
Ах, красавицы, учитесь 
Клятвы данные хранить, 
Изменять любви страшитесь: 
Есть творец, готовый мстить!

Всего стихотворений: 18