Татьяна Петровна Ефименко (1890-1918)

• Биография Татьяны Ефименко
• Стихотворения Татьяны Ефименко по темам

Все стихотворения Татьяны Ефименко на одной странице

- Оглавление -

Бесплотного воскресения я не хочу.
    Даже в раю
Мне бы домик, открывший навстречу лучу
    Дверь свою,
Мне бы садик маленький для меня одной,
    Малый сад,
Где, смуглые, осенью над стеной
    Плоды висят.
Мне бы травы теплые и теплый песок
    Для голых ступней
И солнце весеннее для рук и ног
    И души моей.
Не страшно Вечности. Я буду дремать
    Под милый гам,
Весной и осенью глаза приподымать,
    Смотреть по сторонам
На шершавую телку у входа в сарай,
    Которой три дня,
На то, как дымится земля сырая,
    Цветя и звеня,
На синий луг там вверху Господний,
    На облачные межи,
На лес, где, шурша листвой прошлогодней,
    Бродят ежи,
На август, золотой и гулкий от пчелок
    И спелых полей,
На октябрь, когда вечер уже долог
    И утренники белеют.
И стать всему чужой, стать тенью
    В невидимой стороне.
Лучше небытие, но бесплотного воскресенья
    Не надо мне. 

Веселый фавн, изваянный убого
Пастушеским ножом,
Меж двух олив у моего порога
Ты охраняешь дом.

Когда заря потонет в синем мраке
Гирляндой желтых роз, —
Несу тебе я хлеб, вино и маки,
И сыр домашних коз.

Храни мой дом, храни меня и друга:
Жилище — от огня,
Его — от ран, страданий и недуга,
От ревности — меня.

Вечер пришел в голубых и лиловых покровах.
Месяц медовый замедлил у самой земли.
Поле, как бездна, и горы вдали, как кремли.
Мне неспокойно от мыслей ночных, нездоровых.

Все, что казалось значительным, милым, своим,
Не охранит меня в час одинокой печали,
Не возвратит тех страстей, что горели вначале, —
Жизнью одной не прожить и душою двоим.

Вечером синим, грустя, подвожу я итоги.
Было так много стремлений, а скорбный итог-
Поле, как бездна, и месяц, как мертвый цветок,
Скучны все дали, и все утомили дороги.

Вот мы друзья. Любви отдались. Почему ж
Наши сердца в крови?
Единоборство навеки враждующих душ
Сильней и глубже любви.

Кольцами мы обменялись. Ты ревность прогнал.
Ты мне себя подарил.
Все же когда раздается по полю ночному сигнал,
Мы слышим его - дикари.

Нежностью лжем мы. Желанье одно: побороть,
Омочит губы в крови.
Пальцы сжимаются в ласках – и ранена плоть.
Это сильней любви.

Любви
Я видела тебя мельком в лугах в апреле,
Ты шла за мной вдали,
Но смеха твоего серебряные трели
Меня не увлекли.

Я видела тебя сидящей в летнем парке,
Где день уже потух.
Твой взгляд искал меня, и губы были ярки,
И низкий шепот глух.

И в третий раз теперь мы встретились: ты в доме,
Твой сладкий запах тут
В измятой простыне, в духах, в раскрытом томе,
В мечтах, что тайно жгут.

Ты здесь... Осенний дождь шумит….Тебя я вижу...
В кругу от лампы лик
Бледней, чем смерть сама, измученней и тише,
И вот следы вериг.
Хочу, хочу тебя. Целую маску злую,
Скорей глаза зажмурь.
И синее пятно и шрамы ног целую -
Следы дорог и бурь, -

И пальцы гибких рук, привлекших к изголовью,
К лицу, лицо мое,
И рот, смешавший вкус плодов душистых с кровью
В любовное питье.

Дом убрала я, гирлянды привесила к ларам.
В чистом источнике вымыла ноги нагие.
В новом жилище меня охраняйте, как в старом,
Боги огня и рождения, боги благие.

Радостным взглядом на мужа смотрю я с порога:
Ветки срезая, он прячет улыбку порою.
Только лишь осень подует из гулкого рога,
В домике нашем нас будет не двое, а трое.

Над колыбелью, сплетенной из веток, мы оба
Ставим цветы и чужих отстраняем сурово,
Чтобы ребенок здоров и красив был и чтобы
Боги за первым послать не забыли второго.

Нынче с утра хлопочу я: милых гостей ожидаем.
Руки, как белые птицы, быстро мелькают весь день.
Вишни уже отцветают, горы обласканы маем,
Выйди с ребенком на солнце, вымой его и одень.

Сени травой ароматной надо посыпать не скупо,
Надо и веток душистых в светлые спальни внести,
Сбегай — ты быстрый, — за садом глянь-ка в долину с уступа,
Слышно ли путников милых, вьется ли пыль по пути?

Встань на пороге с водою в широкогорлом кувшине,
Да полотенце льняное с яркой каймой не сомни.
Здравствуйте, милые гости, благословенье богини
На приносящих нам радость в светлые майские дни.

Вёсны бывали душисты, лета беспокойны и жарки.
Память об этом, как эхо в далеком своем повторенье.
Осени мудрой я вижу везде золотые подарки:
В доме моем изобилье, в сердце моем примиренье.

Старости ласковой голос, ее указанья я слышу.
Меньший ли смысл в моей жизни нынче, чем дальней весною?
Сад полон фруктов, а лозы покрыли и стены и крышу,
Выросли дети и внуки - жизни, зажженные мною.

Ропотом дней не встревожу; пускай появляются разом
Смерть и зима; разукрасьте кедром костер мой и елкой.
Если весь круг нашей жизни исполнен по Божьим указам,
Смерть будет тихой и сладкой, память же светлой и долгой.

Живи со мной на тихом берегу,
Где я одна добычу стерегу,
Где я ловлю жемчужниц, в час ночной,
Подкинутых капризною волной.

Живи со мной в пещере под горой,
Со мной вдвоем, как нежный брат с сестрой.
Из козьих шкур постель в углу мягка,
В руке твоей уснет моя рука.

Живи со мной под кедрами в тени,
Где я одна с зарей встречаю дни,
Где сладок труд и отдых. И куда
Роняет луч вечерняя звезда.

Свой челн в залив к моим пескам причаль,
Где шелест волн баюкает печаль,
Где роща слив под цветом, как в снегу —
Люби меня на тихом берегу...

Из моря вечности — бежали,
Как волны, длинные года,
Стирая медленно скрижали
И разрушая города.

В отливе мерном и негромком
Не всё ль с песков волна сотрёт?
Не так ли, жизнь моя, обломком
И ты мелькнешь в водоворот?

Но всё же дом мой я готовлю,
Сады взращаю, стерегу
И пашню тучную, и ловлю,
И козье стадо на лугу.

Как будто силы отдавая —
Через преемственность плода, —
Я жизнь мою переливаю
В иные формы навсегда.

К могилам радостей на острове забвенья
Ладью свою причаль.
И слушай голоса и чувствуй откровенья
Сквозь трепет и печаль.

Но если вновь зацвесть душа уже не в силах,
Взрастив печаль свою,
Ты бытия венок оставь на тех могилах
И утопи ладью.

Как нежность ваших слов — острей и глубже зла —
Меня затрагивает больно.
Мы вечер проведем у этого стола,
И этого уже довольно.

К чему иллюзией минутною дразнить
Насторожившуюся душу.
Я не порву меня опутавшую нить
И свой покой я не нарушу.

Часы прилежные размеренного дня
Благоразумию — награда.
Так жизнь течет моя, и так влечет меня
Туда, где выбора не надо.

Так свой сама себе я выбрала удел
Давно, всегда желанный тайно.
И если взгляд мой Вас и Ваше проглядел,
То ведь и это не случайно.

Как цветок росла я в отчем доме,
Расцветала краше ото дня,
Всё вокруг сулило счастье, кроме
Злого рока, ждавшего меня.

Для других цвёл мирт, приятный девам,
С кипарисом шли ко мне от них,
Плач родных был свадебным напевом,
Смерть моя - нежданный мой жених.

Мы можем быть вдвоём, смотреть с балкона в поле
За белою стеной.
Мы можем отворить сундук с семьею моли
И с старой стариной.

Мы можем взять сервиз с гирляндою лиловой,
Опаловый на свет,
Или гулять в саду, или дремать в столовой,
Уставши от бесед.

И если это всё вам нравится немного,
Теченье тихих дней, –
Ни слова о любви, ни взгляда, ни намёка,
Ни помысла о ней.

Я только снов хочу. Любви объятья грубы,
Назойливы слова.
И лишь прощаясь, вас я поцелую в губы,
И то едва-едва.

Нельзя минуть, нельзя сберечь.
О, как возможности убоги.
У наших взглядов, наших встреч
Такие древние дороги.

 Погаснет жертвенный огонь,
Потянет ветер из пустыни.
Моя горячая ладонь
От жадных губ твоих остынет.

…И вот опять, как в первый раз,
Стыдом и страхом мы объяты.
Земля, проклятая за нас,
Взгорбила каменные скаты.

Ты никнешь к ней лицом, плечом,
 И я раскаяньем сгораю,
А ангел с огненным мечом
Уж пересёк дорогу к раю.

От камней дышит сыростью,
Их солнце не прогрело.
Цветы смешные выросли
У темного предела.

Плетусь я за прохожими,
И дня так пыльно пламя,
А над церквами Божьими
Леса стоят углами.

И лестница привешена
От купола сквозная.
Душа моя утешена,
А чем — сама не знаю.

Наш двор, колодец вычищен,
Там цветик и прохлада.
На зов никто не выскочит,
И звать совсем не надо.

Родные мертвецы из гроба говорят,
Неодолимые, живые.
Любимых дней и лиц, вещей заветный ряд
С забвеньем борется впервые.

Но роковая связь событий такова:
Пред нами лента жизни свита,
Другая вечность ждёт и вечно в нас жива,
А вечность прошлого забыта.

Из дорогих гробниц нас манят и грозят,
Но вот уж их мертво значенье –
И если я порой киваю им назад,
То в знак прощанья и прощенья.

Сперва словами мы друг друга испытали,
Потом подметили тончайшие детали

Движений вкрадчивых, лица, одежд и книг,
Но образ явственный из линий не возник.

Потом молчанием, как лучшим реактивом,
И взглядом длительным, глубоким и пытливым,

Себя проверили — и показалось нам,
Что разделявшее легло по сторонам,

Что одиночество уступит нежной силе.
Мы руки сблизили — и вновь разъединили.

Прошло пожатье их в нас огненной волной,
И то был не огонь, а холод ледяной.

Шаги прошелестели за дверью невысокой.
Я снова посмотрела, как убран тихий дом.
Посыпан пол полынью и яркою осокой,
Гардины на окошке, от солнца золотом.

В столовой пахнет сладко нарезанная дыня,
В гостиной розы в блюде привянули давно.
Гремит сияньем запад, но словно стало сине
И затянуло дымкой восточное окно.

Я прислонилась к двери и слушаю без грусти
Тот лёгкий-лёгкий шелест шагов и нежных рук.
Как быстры реки жизни. И вот я в тихом устье,
А завтра я не буду. Ни лиц, ни дней, ни мук.

Как сладко это было: любить. И сладко кинуть…
По дому тянет запах от дыни, роз и трав.
И вот спешу на вечер окно своё задвинуть,
Зовущий нежный голос за дверью услыхав.

Я не могу роптать на Тебя, Боже
Ты дал мне так много.
Ясна моя дорога.
Ты посадил весной барвинки
на моей тропинке,
а осенью рябины.
В школе меня не бранил учитель,
любовь моя была не мучительная,
ясна моя дорога,
Ты дал мне многое.
А между тем мне чего-то недостает.
Плачет сердце мое –
какое-то к нему прикоснулось острие.
Утренние золотые зори,
Вечерние, кровавые,
облака в голубых оправах,
березы в зеленых шарфах,
жилистые дубы, легкие цветы –
этого достаточно для святых,
или больных, или усталых,
а для меня мало.

Всего стихотворений: 17