Русская поэзия >> Евгений Павлович Гребенка

Евгений Павлович Гребенка (1812-1848)

• Биография Евгения Гребенки
• Стихотворения Евгения Гребенки по темам

Все стихотворения Евгения Гребенки на одной странице

- Оглавление -

Волк и Костер

Был кем-то разведен Костер
В лесу. Кругом шумела осень.
Стояли холода, и ветер был несносен,
Снег мокрый изморозь по веткам распростер.
Быть может, человек здесь у огня сушился
И, уходя, не погасил его.
И вот, не знаю отчего,
Вдруг серый Волк здесь очутился.
Промерзший, весь в грязи, не ел уже три дня,
Дрожит, как мокрый пес, и лязгает клыками;
К Костру примчался он скачками
И отбежал, свой мех от пламени храня
(Ведь отроду не видел он огня).
И вот от радости он млеет,
Что шерсть его Костер, как солнце летом, греет.
Стал мех оттаивать, пар от него идет.
Сосульки, что везде вокруг него бренчали,
Уже совсем поопадали.
Зверь то к огню поближе подойдет,
То возле жара лапы греет,
То около Костра кудлатый хвост развеет,-
Его Костер-то больше не пугал.
Зверюга думает: "А что его бояться?
Я с ним запанибрата стал".

    Вот ночь кончается, вот стало рассветать.
    Вот начала вокруг погода проясняться.
    "Пора,- Волк думает,- отсюда удирать!"
    Ну, что б ему идти? - нет, надо попрощаться:
    Безумный захотел Костер поцеловать,
    Но только он в огонь свое засунул рыло,
    Как пламенем ему всю морду опалило.

Отец мой говорил: "С панами мирно жить,
Водиться с ними - пусть господь тебе поможет.
Мы можем с ними есть и пить,
Но целоваться - сохрани вас боже!"

Гетман Свирговский

     Господарь Иоанн,
     Всей Молдавии пан,
Ожидает гостей издалёка,
     Блеск и шум во дворце,
     Господарь на крыльце,
И народом кипит двор широкий.

     На степи вьется пыль;
     Смотрят все: не они ль?
Точно, войско сюда подступает,
     Стройно идут полки,
     Распустив бунчуки.
Их начальник к двору подъезжает.

     Он собой некрасив,
     Длинный ус его сив,
Но, как юноша, гетман проворен;
     Он приземист, плечист
     И на вид неказист,
И лицом, как татарин, он черен.

     На гетм_а_не наряд
     Не блестящ, не богат,
Только сабля в каменьях сверкает.
     То Свирговский гетман.
     Господарь Иоанн,
Как родного, его обнимает. {*}

     И, как были в пыли,
     Во дворец все пошли
И за трапезу шумную сели.
     Пир поднялся; кругом
     Ходят кубки с вином.
Гости молча и пили и ели.

     Близок пир уж к концу;
     И у всех по лицу
Разыгралось веселье живое.
     Иоанн тут встает
     И дукаты кладет
На тяжелое блюдо горою.

     И к гетману принес
     Золотой тот поднос,
И сказал ему, кланяясь в пояс:
     "Из далекой земли
     Вы к нам в помощь пришли,
Вы устали, для нас беспокоясь.

     Вам неблизко идти,
     Отдохните с пути
Да примите ничтожную плату;
     А врагов победим -
     Мы вам больше дадим:
Сторона наша златом богата".

     Как степной ураган,
     Потемнел наш гетман,
А глаза, как огни, засверкали;
     Блюдо в руки он взял
     И сурово сказал:
"Против турков вы нас приглашали.

     Из крещеной земли
     Мы на помощь пришли
Защищать христианскую веру.
     Ты забыл, Иоанн,
     Что я вольный гетман,
И расщедрился, право, не в меру.

     Я себя не продам;
     Это стыд, это срам,
Чтоб казак нанимался из платы.
     Денег мы не возьмем! -
     И звенящим дождем
На пол брызнули с блюда дукаты. -

     Если хочешь друзей
     Угостить веселей,
Дай нам бочку вина дорогого:
     Мы вино разопьем
     И неверных побьем;
Нам подарка не нужно иного".

     Десять бочек вина
     Осушили до дна
Казаки на дворе Иоанна;
     И рубили врагов...
     Был обычай таков
Казаков и Свирговского пана.

* Свирговский прибыл на помощь Иоанну, господарю молдавскому, во время войны его с волошским воеводою Александром и турецким султаном, в 1574 году.

<1839>


Дядя на колокольне

Залез на колокольню дядя
И ну кричать, схватившись за бока:
"Смешно мне сделалось, на землю эту глядя,
Отсюда человек - не больше пятака,
Какая мелочь там? И кто же?
Никак не разберу я,- хоть убей!"

С усмешкой поглядел наверх прохожий
И говорит мне тоже:
"Никак, на колокольне воробей?"

* * *

Зеленая трава моя 
Под косою гнется. 
Головушка казацкая 
Знай себе смеется. 
  
Щебетун соловей, 
Слушай песни моей! 
  
В калиновом саду моем 
Соловей щебечет; 
Мне, молодцу, в дому моем 
Всё жена перечит. 
  
Щебетун соловей, 
Слушай песни моей! 
  
До города до Киева 
Женушка ходила; 
Головушка казацкая 
Осемь дней кутила. 
  
Щебетун соловей, 
Слушай песни моей! 
  
Сказал гетман: миритеся - 
Вот и помирились; 
Луга были не кошены - 
Вот и покосились. 
  
Щебетун соловей, 
Слушай песни моей! 
  
Кошу, кошу - не косится... 
Дал же бог работу! 
Винтовочка всё просится 
В поле на охоту. 
  
Щебетун соловей, 
Слушай песни моей! 
  
В Пирятине мой дядюшка, 
Под Лубнами тетка... 
Косить сено, пахать поле, 
Право, не находка! 
  
Щебетун соловей, 
Слушай песни моей! 

Казак на чужбине

          Украинская мелодия

Поехал далёко казак на чужбину
   На добром коне вороном.
Свою он Украину навеки покинул,
Ему не вернуться в отеческий дом!
Напрасно казачка его молодая
И утро и вечер на север глядит,
Всё ждет да пождет, из полночного края
   К ней милый когда прилетит.
Далёко, откуда к нам веют метели,
   Где страшно морозы трещат,
Где сдвинулись дружно и сосны и ели,
   Казацкие кости лежат.
Казак и просил, и молил, умирая,
   Насыпать курган в головах:
"Пускай на кургане калина родная
   Красуется в ярких плодах.
Пусть вольные птицы, садясь на калине,
   Порой прощебечут и мне,
Мне, бедному, весть на холодной чужбине
О милой, родной стороне!"

<1837>


Козел

 Ужели правды больше нет на свете?
 Ужель она за море утекла?
 Я разве меньше, чем Щенок, приметен?
 Его вчера хозяйка привезла -
 Сегодня уж ему бубенчик прицепила.
 Ах, как он весело бренчит,
 Когда Щенок, задравши хвост, бежит
 И звонко лает что есть силы!" -
    Обиженный Козел так всюду говорил.
    Хозяин, жалобе внимая
    (И по-козлиному, как видно, понимая),
    Козлу бубенчик подарил.
    Запрыгал наш Козел: бородкою махая,
    От гордости совсем рогатый задурил -
    Подумать только: честь какая!
    Но вскоре был подарку он не рад:
 Чуть только он полез в хозяйский сад -
 Раздалось "динь-динь-динь", народ скликая,
 И выгнан был Козел в три шеи вон!
    Беду принес ему тот звон!
    Прошло то времечко, когда, бывало,
    Тревог не ведая, он шел куда попало:
    Поесть, погрызть - во все сады влезал,
    А если возвращался и не скоро,
    Где был и что поел - никто того не знал.
             _______
             
    Эге! Я правду вам сказал:
    Зачем было Паньку проситься в прокуроры?

Лебедь и гуси

По озеру красивый Лебедь плыл,
Один среди гусиной серой стаи...
    "К чему свои он перья распустил? -
    В сердцах Гусак заголосил: -
    Чего любуетесь, как он плывет, блистая?..
    Мы - серые тут все, а он один средь нас
    Такой чистюля белоснежный!
    Да если б взяться нам прилежно,
    Его б мы перекрасили тотчас:
    Не чванься, что такой ты белый, нежный!"
Пришлось по сердцу всем Гусям
Простое предложенье это:
Хватают грязь и там и сям
И мажут Лебедя, чтоб серого был цвета...
Обмазали кругом - остыл гусиный пыл;
А Лебедь лишь нырнул -  и белым стал, как был.

Медвежий суд

Лисичка настрочила в суд бумагу:
Она-де видела, как серый Вол
Овес господский ел и пил, мошенник, брагу -
Насытился и прочь пошел.
Медведь и Волки, судьи не на шутку
Вола решили проучить,
Уселись чуть ли не на сутки.
"Такое можно ли простить! -
Взревел медведь сердитым басом,-
Когда б он ублажался мясом,
Не мог бы нас он удивить!"-
"А то овес он ел!"- сердито Волки взвыли.
Вол начал было говорить,
Но судьи речь его немедля перебили,
Поскольку был он толст. И так определили
И порешили знаменито:
    "Понеже серый Вол изволил сам признать,
    Что ел сенцо, овес и сласти крал открыто,
    То за грехи его тотчас четвертовать,
    А мясо поровну всем судьям разорвать,
    Лисице же отдать копыта".

Мельник

На маленькой одной речушке
Стояла мельничка, а в ней и Мельник жил.
Хотя невелика, да, знаешь, как игрушка...
Вертела жернова, из всех шумела сил,
Был от нее доход хозяину немалый.
Когда ни забредешь ты к Мельнику, бывало,-
Есть у него и хлеб, и соль, и сало.
В скоромный день кныши, вареники на стол,
Коврижки с маслицем да пышки со сметаной
И сласти всякие, а в пятницу пришел -
Пампушки с чесноком, гречишники, просол*.
Обедать сядет он - горелка постоянно,
А в праздник поднесет и чарочку калганной,-
На барский лад мой Мельник жил.
    И надо ж - позапрошлою весною
    Вдруг черт его понес шататься за Десною.
    Недолго там он походил,
    Но свет зато увидел белый:
    Увидел он, как Сейм со зла шумел-бурлил
    И как Десна неистово ревела -
    Ворочали они, знать, мельниц без числа...
И только Мельник воротился,
Как прямо  в церковь зашагал
И слезно господу взмолился,
Чтоб тот акафистам его без гнева внял -
Его речушку сделал бы Десною
Или хоть в Сейм величиною:
"Вот барином тогда б я стал!"
    Молебны каждый день спасителю он правит
    И свечи у икон по десять фунтов ставит,
    Все молится, не ест, не пьет, не спит...
"Земляк! Господь с тобою!
С поездки у тебя в тумане голова.
Неужто ты забыл - такой большой водою
Большим лишь мельницам ворочать жернова?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Они ведь и толкут, и веют,
И сами мелют, сами сеют
И сами, кажется, едят...
А мельничка твоя не сможет
Стоять на быстрине". - "Пусть вас свое тревожит!"-
Махнувши рукавом, тут Мельник проворчал.
    Господь его молитвам внял:
    По небу ветер пробежал
    И небо тучами закрыло;
    Сверкнула молния, и гром загрохотал,
    Из туч, как из лотков, вода хлестнула с силой,-
    Речушка мелкая, что медленно текла,
    Заклокотала, понесла,
    Через плотину покатила.
Как лист осиновый, дрожь мельничку забила:
Вода напрет - глядишь, бедняжку затрясло,
То треснула доска, то в щепки дверь разбило,
А там и мельничку снесло.
Владельца тут лишь осенило:
Пока воды немного было -
Жил без нужды он и тревог.

Лет десять был у нас судьею Глива,
Да, знаешь, повлекло на лакомый кусок,-
В Полтаву перешел: там, молвят, есть пожива;
Помола много там, но там вода бурлива...
А ваша мельничка надежна ли, дружок?

* Просол - соленая рыба

Недуг

   Я недугом томим, 
   Но отрадно мне с ним, 
Мне приятны недуга мученья. 
   Он ужасней всего, 
   Но и прелесть его 
На земле не имеет сравненья. 

   Я недугом объят: 
   Вижу демонов, ад, 
Вижу мир в наготе подземельной; 
   Вижу солнце без дня, 
   Вижу свет без огня, 
Вижу мглы океан беспредельный. 

   С чёрной тучей грущу, 
   С буйным морем ропщу, 
Вижу светлых алмазов рожденье; 
   Знаю, в недрах земли 
   Как граниты росли, 
Чую трав и дерев прозябенье. 

   На земле тяжело, 
   На земле несветло: 
Всё здесь пахнет и златом, и кровью! 
   Люди ближних гнетут, 
   Люди честь продают 
И торгую святою любовью... 

   Полечу на эфир: 
   Как прекрасен тот мир! 
Как блестящие звёзды роями 
   В стройном чине плывут, 
   Кольца огненны вьют 
И расходятся вольно кругами... 

   И в гармонии той 
   Я летаю душой. 
Свет неведомый ум озаряет. 
   Пред умом тает тьма, 
   И природа сама 
Перед ним тайники отворяет. 

   Звёзд небесных светлей, 
   Краше солнца лучей 
И зарницы полночной живее, 
   Ярче жгучих очей 
   Ненаглядной моей 
Он в душе непонятно светлеет! 

   Но недуг отлетит: 
   Начинаю я жить, 
Прозябать, как земное творенье, 
   Стану в мире страдать 
   И, как радости, ждать 
Мой прекрасный недуг - вдохновенье.

1837


* * *

Опять передо мной знакомые поля,
И села мирные с цветущими садами,
И речки тихие, и песни соловья,
И степи вольные, покрытые цветами.

Всё так же, как в былые дни,
Безбрежно тянутся зеленые поляны,
И степью голою несутся табуны,
И одинокие стоят курганы.

Везде звучит Украины язык,
И песня родины так сладостно-уныла...
Со мной опять всё то, к чему я так привык,
Что сердце так тепло из детства полюбило.

Песня (Молода еще девица я была)

Молода еще девица я была,
Наша армия в поход куда-то шла.
Вечерело. Я стояла у ворот -
А по улице все конница идет.
К воротам подъехал барин молодой,
Мне сказал: "Напои, красавица, водой!"
Он напился, крепко руку мне пожал,
Наклонился и меня поцеловал...
Он уехал... долго я смотрела вслед:
Жарко стало мне, в очах мутился свет,
Целу ноченьку мне спать было невмочь:
Раскрасавец барин снился мне всю ночь.
Вот недавно - я вдовой уже была,
Четырех уж дочек замуж отдала -
К нам заехал на квартиру генерал...
Весь простреленный, так жалобно стонал...
Я взглянула - встрепенулася душой:
Это он, красавец барин молодой;
Тот же голос, тот огонь в его глазах,
Только много седины в его кудрях.
И опять я целу ночку не спала,
Целу ночку молодой опять была.

1841


Песня (Светла речка под окном твоим шумит)

"Светла речка под окном твоим шумит:
Можно, девица, коня мне напоить?"-
"Кто мешает!.. да подальше от меня:
Я мала еще, боюся я коня".-
"Мак червонный под твоим цветет окном;
Мак притоптан: кто ходил к тебе по нем?"-
"Полно, парень, злые речи говорить!
К сиротинке бедной станет кто ходить!"-
"Бог с тобою! До тебя мне дела нет;
Да скажи, зачем ты сердишься на свет?"-
"Я не знаю, что-то сталося со мной:
Все мне грустно, плакать хочется одной".

Песня бандуриста

Были у орла два сына. 
Вырос старший сын; 
Младший рано на чужбину 
Залетел один. 
  
Но лета не укрепили 
Мощного крыла; 
Он устал - и окружили 
Вороны орла. 
  
И, летая, жадным криком 
Смерть сулят ему. 
Знать, орлу на поле диком 
Сгибнуть одному! 
  
Крылья есть, да мало силы; 
Смутен он сидит; 
Смотрит вверх - о боже милый, 
Старший брат летит! 
  
Робко вороны сокрылись 
С криком в темный лес. 
Оба брата очутились 
В синеве небес... 
  
Братья обнялись родные 
И сильны опять, 
Как великая Россия 
Да Украйна-мать! 

Песня казаков

В поднебесье мчатся тучи, 
Выше туч орел парит, 
Днепр кипит волной зыбучей, 
Ураган в степи шумит. 
  
Но как наш отряд летучий 
Понесется на врагов - 
Вихрь в степи и в небе тучи 
Отстают от казаков! 
  
Что Днепра седого волны 
С их ребяческой грозой, 
Как курень, отваги полный, 
Заколышется войной! 
  
Не орел полетом быстрым 
Разостлался над землей - 
Перед нами, в поле чистом, 
Загорелся кошевой. 
  
Он прекрасен, как отвага, 
Быстр, как молнии полет; 
С ним наездников ватага 
И под бурею поет: 
  
«Гей, неситесь шибче, тучи! 
Ураган, шуми сильней! 
Разыграйся, Днепр могучий, 
В непогоду веселей!» 

Почтальон

Скачет, форменно одет,
Вестник радостей и бед.
Сумка черная на нем,
Кивер с бронзовым орлом.

Сумка с виду хоть мала -
Много в ней добра и зла:
Часто рядом там лежит
И банкротство и кредит;

Клятвы ложные друзей,
Бред влюбленного о ней,
Без расчетов - так, сплеча -
Спесь и гордость богача,

И педанта чепуха,
Голос вкрадчивый греха,
И невинности привет.
И чего в той сумке нет!

Будто посланный судьбой,
Беспристрастною рукой
Радость, горе, смех и стон
Рассыпает почтальон.

Он весь город обскакал;
Конь едва идет - устал.
Равнодушно вестник мой
Возвращается домой.

А где был он, может быть,
Станут долго слезы лить
О потерянных друзьях,
О несбывшихся мечтах...

Или в радости живой
Лить шампанское рекой...
Где ж волшебник-почтальон?
Дома спит в чулане он.

<1841>


Признание

Порою я мрачен, печален, угрюмый,
   С мечтой одинокой сижу
И, скован какою-то грустною думой,
   На юг ненаглядный гляжу.

Друзей и родимых, и предков могилы
   Покинул на родине я;
Там, полная прелести, девственной силы,
   Осталась коханка моя.

Глаза ее смотрят небесной эмалью,
   И зелень одежды в рубинах горит,
И поясом синим, как сизою сталью,
   Красавицы стан перевит.

Как золото, светло-блестящей волною
   Роскошные кудри на плечи бегут;
Уста ее тихой вечерней порою
   Унылую песню поют.

И эта чудесная дева - не тайна,
   Я высказать душу готов:
Красавица эта - родная Украйна!
   Ей всё - моя песнь и любовь!

Как девы прелестной лазурные очи,
   Украйны глядят небеса;
Как поясом синим, на юг от полночи
   Днепром перевита краса;

Как шелком зеленым, покрыта степями,
   И степи в цветах, как в рубинах, горят;
И стелются нивы, как кудри, волнами,
   И золотом светлым шумят.

Как тяжкие вздохи печали глубокой,
   Как матери вопли над гробом детей,
Мне в душу запали далеко, далеко
   Украйны песни моей.

<1839>


Роза и хмель

Эй, дяденька Охрим! прошу, за ум возьмись:
Владеешь ты и хлебом и волами,
И денежки в кармане завелись,-
Так черт тебя заносит ввысь,
Брататься с господами?
    Шут с ними, брось ты их и с ними не водись,
    А то, когда к тебе ни загляну я в хату,
    Ты с благородием сидишь запанибрата
    И водку хлещешь чуть ли не ведром.
А если в нашу занесет сторонку
Заезжего судейского барчонка -
Уж он, как саранча, живет твоим добром.
Но то по пять деньков, веселый, благодушный
Гостит и пристав сам, что маков цвет лицом,
И жалких кляч его полнехонька конюшня
Сыта твоим сенцом.
    А между тем давно хлеб в поле ожидает,
    Его и птица бьет и ветер рассыпает,
    А дядя - все чудит;
    С панами он по чарке да по чарке,
    Последний грош уж  вытряхнул шинкарке,-
А с ними сам господь равняться не велит.
Ведь сказано: панам гулять и веселиться,
А нам, неграмотным, хлеб добывать, трудиться.
Охрим! не сделайся посмешищем села,
Брось, говорю, торчать в компании неравной!
Вот, слушай. Роза у меня совсем недавно
Вдруг в огороде расцвела,
И надо ж на беду, чтоб рядом хмель пробился!
Сначала хорошо с соседкою он жил,
Ан глядь - уже дружок за ветку зацепился.
Взглянул попозже я - всю розу он обвил,
И роза сразу захирела,
Поблекла, после пожелтела;
А распроклятый хмель, как мята, зелен был.

Рыбак

Кто знает Оржицу? а ну-ка, отзывайтесь!
Эх, шалопаи вы: примолкли все кругом!
Она в Сулу течет у нас, в краю родном.
(Вы, братцы, все-таки отчизны не чурайтесь!)
На этой речке был мой отчий дом
И до чертей панов: Василь, Иван, Микола,
Народ ученый - страх! -
Бывал во всяких школах,
Любой на всяческих болтает языках;
Арабскую цифирь они, закон турецкий -
Все вызнали, кричат, как гуси, по-немецки.-
Подумать лишь, чего не знает человек!
    Да дело, вишь, не в том, а в том, что всю-то зиму
    Рыбак на Оржице ловил сетями рыбу;
    Не дует в ус Рыбак, но вот с весною снег
    Стал таять; солнышко с полей его согнало -
    Ручьями в Оржицу потек он; заиграла
    Река - и сети с глаз вдруг унесла навек.
"Давно уж  у меня сидит она в печенках,
Проклятая! -  Рыбак промолвил тут: -
Ну, пан или пропал, отправлюсь,- слышишь, женка? -
К Суле и ей подам на бешеную в суд!"
И разные еще произносил он речи,
Со злости, как москаль, он всякое кричал;
А после нацепил себе суму на плечи,
Ткнул в люльку огонек, дубинку в руки взял
И реку звать на суд - к реке он зашагал.
Не знаю, долго ли тогда он прошатался -
О том он никогда словечка не сказал, -
Но только он дошел туда, куда собрался.
Сула шумит, гуляет по степям,
Рыбак протер глаза, глядит, заволновался,
Не веря собственным глазам:
Ведь по Суле - черт взял бы все на свете! -
Плывут хлева, стожки, кадушки, всякий хлам,
И, бедного, его ныряют сети!
Вздохнул тут и назад поплелся мой Рыбак.
Что, помогло тебе, земляк?

Послушайте, паны, мое вам всем почтенье:
Охрименко, чудак смешной,
В уездный подал суд прошенье,
Что ободрал его наш писарь волостной!

Степь

            М. Дан. Селецкой

Я был в степи. Кругом, как море, широко
Земля раскинулась, от взора убегая.
Всё тихо, всё мертво, всё степь да степь нагая,
Да небо над землей безбрежно высоко.
Хоть ветер бы дохнул, пустыню оживляя!
И грустно стало мне в пустынной тишине;
Тоска сдавила грудь... Вдруг песня надо мною!
Я радостно гляжу: в лазурной вышине
Певица божия промчалась над землею,
И - смолкло всё опять. Но песню эту я
До гроба сохраню в душе моей, друзья!

<1844>


* * *

Тихо утро загорелось над землей; 
Засверкали степи, вспрыснуты росой; 
Красно солнышко приветливо взошло; 
Всё запело, зашумело, зацвело. 
На раздолье, по широким по степям 
Днепр-кормилец дал разгул своим водам; 
И направо, и налево мурава; 
Меж волнами зеленеют острова; 
А на тех-то на зеленых островах 
Молодой Хмельницкий с войском в тростниках. 
То не стая лебединая плывет - 
По Днепру то рать казацкая идет; 
То идет войной на брата кровный брат: 
Хоть не рад он, да идет, когда велят. 
С казаками наказной их гетман сам. 
Вот приплыли лодки близко к островам; 
Вмиг раздвинулись густые тростники - 
И зевнули пушки поперек реки. 
Пламя брызнуло, отгрянул сильный гром, 
Над водою дым расстлался полотном, 
И казаки, видя смерть со всех сторон, 
Видя гибель неизбежную кругом, 
Ну от острова скорей бежать назад; 
Только весла, словно крылышки, шумят. 
Вот с воды поднялся дым под облака, 
Засверкала снова светлая река - 
А на острове, играя с ветерком, 
Развилося знамя белое с крестом. 
Став на береге, бегущим казакам 
Громким голосом сказал Хмельницкий сам: 
«Христианству мир и воинам Христа 
Под защитой чудотворного креста! 
Разбегутся так поляки перед ним, 
Как от ветру разбежался этот дым. 
Нам господь поднять оружие велит: 
Дело правое небесный защитит!» 
Чудо! - к острову казаки вновь плывут, 
Пред Хмельницким сабли острые кладут. 
«Будь начальник наш, второй наш будь отец! 
Пропадем мы с нашим гетманом вконец: 
Перед польскими панами он дрожит; 
Кровь собратов проливать он нам велит; 
Здесь погибнет он от нашея руки». 
И гетмана окружили казаки; 
Стали ружья на гетмана наводить; 
На коленях он пощады стал просить... 
Выстрел - гетмана как не была душа: 
Днепр понес на море труп Барабаша!
Вот пришел священник в ризе парчевой 
И поставил на земле святой налой: 
Благодарственный молебен стал служить, 
За победу бога сил благодарить. 
Церковь им была - лазурный небосвод, 
А лампада - солнце по небу идет; 
От кадила вьется кверху легкий дым; 
Всё полно благоговением святым... 
С верой в сердце и с молитвой на устах 
Пред невидимым упали все во прах. 
Каждый воин всемогущего молил, 
Чтобы нового он гетмана хранил. 
Все Хмельницкому присягу дали тут, 
И к обозу на руках его несут... 
Здесь сыскали чарку пенного вина; 
С приговоркой по рукам пошла она, 
И поднялся у казаков пир горой. 
Во весь день звенели песни над рекой, 
Ввечеру зажгли по острову огни, 
И до света веселилися они!.. 

Украинская мелодия

"Ой, мама, не в силах его я любить!
Злосчастная доля - с немилым век жить.
Ни счастья, ни ласки я с ним не узнаю,-
Уж лучше я в девках останусь, родная!"

    "Ты разве не видишь, я стала стара,
    Мне скоро в могилу глухую пора!
    Как очи закрою, что будет с тобою?
    Останешься, дочка, одна, сиротою.

Нет горестней жизни, чем жизнь сироты,
Без времени рано состаришься ты.
Везде помыкать станут люди тобою,
Я горлинкой буду стонать под землею!"

   "Ой, мама, голубка! Не плачь, не рыдай!
   Готовь рушники да платки вышивай!
   Пускай с нелюбимым я счастье утрачу,
   Ты будь весела, я одна лишь заплачу;"

...На кладбище крест одиноко стоит,
А рядом с могилою мать голосит:
"Что я натворила! Раскройся, могила!
Я дочку родную сама погубила".

Украинский бард

Под тенью липы, перед дверью
Избушки дряхлой и простой,
Играет бандурист седой.
Вокруг него с обычной ленью
Толпа украинцев стоит.
Он тешит их, детей природы:
То им "метелицу" звучит,
То про гетманские походы
Красноречиво говорит,
То упырей в час непогоды
Поет ночные хороводы...
Но вот как будто страшным сном
Старик встревожен; взор угрюмой
Блестит нерадостною думой...
Он покачал седым челом,
Вздохнул - аккорды застонали,
И горьким голосом печали
Запел он песню о былом:

"Там, где быстрая Сула
Лентой по степи пошла,
На полянах солоницы
Коней дикая станица
Без боязни воду пьет;
Где ковыль, как снег, белеет,
Пудовой арбуз растет,
Золотая дыня зреет
И в зерцало глубины
Гордо смотрятся Лубны,
Там широкими степями
Мчатся вольные полки,
Мчатся наши казаки.
Степи стонут под конями:
То за родину войной
Наливайко поднял знамя:
Ляхам всюду меч, и пламя,
И постель в земле сырой.

Полководец Польши дерзкой,
Несговорчивый Жолкевской,
На Украину идет.
Знамя Речи Посполитой
Вьется в воздухе развито;
К бою войско знака ждет.
Лях, по виду - непреклонный,
Раб ксендзов и богачей,
И казак, душою вольный,
Зря врага, самодовольный
Друг на друга мещут взгляд:
В нем пылает мести яд.

- Полно нам в неволе жить,-
Начал гетман говорить,-
Много мы и так терпели:
Униаты захотели
Наш святой закон попрать,
Всюду польские костелы,
Всюду езуитов школы
Самовластно учреждать.
Пусть дадут по крайней мере
Умереть в отцовской вере.
Будет и была чиста
Наша вера во Христа! -

Он сказал - и в бой великий,
Смертоносный полетел...
Огласилось поле криком,
Гром орудий загремел...
Видно, так судьба судила!
Бог Украину наказал:
Наливайко в плен попал;
Наша слава приуныла;
На украинских степях
Победил счастливый враг!
Там, далеко, за границей,
В католической столице,
К площади народ спешит:
Там на месте возвышенном,
В медном чане раскаленном,
Пленника хотят казнить.
. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .
Умер он за вольность края
И за веру пострадал..."

Умолк певец, печали полный;
На струнах голос замирал;
О Наливайке вздох невольный
Из уст в уста перелетал.
У черноглазой у девицы
Слеза повисла на реснице,
Старик поникнул головой,
Глаза у юноши сверкали,
И дети в страхе трепетали
От песни стороны родной.

1837


Челн

Взыграло, запенилось синее море,
И ярые ветры - над морем шумят,
И волны, вздымаясь, как черные горы,
     Бегут друг за другом подряд.

Как темная ночка, надвинулись тучи;
Как неба карающий голос могучий,
     Грома - за раскатом раскат.

Запенилось синее море, играя...
Но челн кто-то в море пустил:
Скользнув по волне, беззаботно ныряя,
    От берега он уходил;
Качается, бедный, один, без весельца...
Ох, жаль мне челна, беспокойного сердца.
    Зачем же  он в бурю поплыл!

Вот море затихло, и волны осели,
    Лишь в пене русалка видна;
Раскинулись вновь байдаки*, забелели,
    Вся даль байдаками полна.
А где же тот челн, где он плавает, милый?
Не плавает, нет... Стали волны могилой,
    Белеют обломки челна.

Как море - челну, так мне с детства свет белый
    Был страшен и был незнаком;
Но где же укрыться? Нельзя же век целый
    Прожить одиноко, тайком.
Прощай, мой покой, я пускаюся в море,
И, может, натешится лютое горе,
    Играя моим челноком!..


* Байдак - одномачтовое судно.

Черные очи

Очи черные, очи страстные,
Очи жгучие и прекрасные!
Как люблю я вас! Как боюсь я вас!
Знать, увидел вас я в недобрый час.

Ох, недаром вы глубины темней!
Вижу траур в вас по душе моей.
Вижу пламя в вас я победное:
Сожжено на нем сердце бедное.

Но не грустен я, не печален я,
Утешительна мне судьба моя:
Все, что лучшего в жизни бог дал нам,
В жертву отдал я огневым глазам.

1843


Чертополох и Коноплинка

В степи Чертополох ворчал на Коноплинку:
"Негодная, меня толкаешь под бока!"-
    "Да как же мне расти,- ответила былинка.-
    Ты не оставил мне земли для корешка!"

Найдется средь людей колючке этой пара.
Других тесня, в ответ он требует любви.
Такого знаю я,
              - Попробуй  назови!
-Да ну его! Боюсь прогневать комиссара*.


* Комиссар - здесь: полицейский чиновник

Школяр Денис

Миряне, слушайте, хочу вам рассказать,
Как после рождества, на самые Меланки*,
Тупой школяр Денис, запрягши клячу в санки,
К родителю спешил из школы - ночевать,
Чтоб завтра по закону
Зерном всю хату обсыпать**.
    В пути, однако, вышла незадача:
    Домашний кров почуяв, кляча
    Рванула раз, другой - и понесла!
    Денис ее сдержал, но злость его взяла,
    Хотелось проучить скотину, да боялся,
    А все-таки себя ведь надо показать,-
Так по оглоблям - ну кнутом хлестать.

Как только с паном пан связался,
Глядишь - у мужиков пошли чубы трещать.

* Меланки - канун Нового года (украиск.)
** По украинскому народному обычаю, поздравляя с Новым годом, 
обсыпают комнаты зерном

Ячмень

         С ы н
Отец, задам тебе вопрос я!
Ячмень наш так растет зачем,
Что прямы, вижу я, тут многие колосья,
Другие же к земле пригнулися совсем,
Как перед барами мы гнемся поневоле,
Как гнутся пред крючком судейским казаки?

         О т е ц
Прямые эти колоски
Совсем пустехоньки и зря растут здесь, в поле,
А вот поникшие - то божья благодать:
Их гнет зерно, они должны нам пищу дать.

         С ы н
Затем-то кверху нос изволит задирать
Наш писарь волостной, Онисько Харчовитый!
Он...

         О т е ц
Тише - будешь бит! Уж лучше помолчи ты.

Всего стихотворений: 28