Николай Давидович Бурлюк (1890-1920)

• Биография Николая Бурлюка
• Стихотворения Николая Бурлюка по темам

Все стихотворения Николая Бурлюка на одной странице

- Оглавление -

Постаревши, расскажу
В понедельник про венчанье
И старушечье шептанье
Втихомолку разбужу.
Вторник завтра, завтра гости,
Хором, хором повторим: -
Каменеют с годом кости
И кадильный слаще дым.
А средою утомлён
Буду слушать снова, снова
От венца до похорон,
Шорох каменного слова.

В твоих руках мой день спадает
Минута за минутой.
Ногою необутой
Полдневный луч меня ласкает

Прищурившись от ярких светов
И ухватясь за тучу,
Я чей-то призрак мучу,
Сред опостылевших предметов.

Злой мальчишка, я слепой -
Над ними не смеются,
Злой мальчишка, пред толпой
Все дороги рвутся

Мне на седьмой, а он кричит:
"Седьмой вот здесь", - а это восемь;
Злой мальчишка, меня влачит
И бьёт дорога лосем.

Мне на седьмой, мне на седьмой,
А это восемь, восемь, -
И мы за зрения спиной
Едва ли жалость сносим.

В ущелье уличного дыма
Зловоний непрейдённый ряд
Тобою услаждённый яд
С брегов замерзшаго нарыма.

Интеллигент и проходимец
На перекрёстках, площадях
Следишь автомобильный прах,
Куда смущённый не подымется.

К весне, когда всё так стыдливо,
Ты с первым солнечным лучом,
Как мальчик лавки с калачом,
На талый лёд глядишь пытливо.

И если в город опрокинется
Тумана ёмкая скудель,
Поверь, заботливый апрель
Осколки скорченныя вынет.

Сухую кожу грустной девы
Гладит ветер географических пространств
На скалах столбчатых горы..

Ни солнце на небесном зеве
Ни плотность каменных убранств
Ни первоцветия дары

Не веселят худого тела.

- Зачем тепла и света больше
Пролито в русские пределы,
Когда во Франции и Польше

И в зиму кровь поля согрела?

По пыльной мостовой, вдоль каменных домишек
Где солнце давит мух измученный излишек,
Скрипит вонючая тележка.
Безжалостных утех притонов и гостиниц
Мимо -
Чуть тащится зверинец.
Хранима проворною рукой с бичом,
Звериных стонов нагота:
Клыки и когти ни при чем
За ржавою решеткой.
С гноящимся плечом
И глазками крота
Утиною походкой
Плетется слон.
Должно быть полдень, -
Ленивый звон над городом.
Верблюд не голоден
Жует конец рогожи.
На обезьяньи рожи
Глазеют прохожие.
За репицу слона
Хватаются мальчишки
Срывая прелый волос.
Под безглагольной крышкой
Топорщится облезшая спина
И треплится чей-то степной голос,
Быть может лисица иль волк больной.
Рядом за стеной играют гаммы
У ламы со сломанной ногой
Привычные глаза....
Господи!
Когда же наконец будет гроза!?

Зеленой губкой
Деревья над рекой
Еврейской рубкой
Смущен Днепра покой
Шуршат колеса
Рвет ветер волос
В зубах матроса
Дитя боролось.

И если я в веках бездневных

На миг случайно заблужусь,

Мне ель хвоей ветвей черевных

Покажет щель в большеглазую Русь.

К ланитам клонится корявый палец
И фина голос деве шепчет:
На болотах гранитов крепче
Поставлю снежные палаты.

* * *

Но безразличен деве шёпот
Жреца языческих кумиров,
На что мне ладан, воск и мирра,
Когда твой лёд лучом расколот?

Пока не запаханы все долины,
Пока все тучи не проткнуты шпилями,
Я маленькими бурями и штилями
Ищу сбежавшую природу, -
И в сетке из волос
И в парусе лица
Я тонкий день вознес
До древнего крыльца.

Ползу на край сварливой крыши
И тёмных улиц вижу бег,
Последней ночи белый снег
Над городом султан колышет.
Целую грань последней выси,
Журчит во двор туманный дождь, -
Мой жребий от тебя зависит,
Изнемождённой рати вождь.

Одно мне утешение,
Под взглядом мокрых крыш,
Твоё больное пение
Через ночную тишь.

Одно мне утешение,
Под язвами лица,
Вечерних дымов рвение
Под молот кузнеца.

Седой паук ты ткешь тенета
Рисуя кружево времен,
Швыряешь с яростию мота
Часы с изогнутых рамен

И дней изчерченное стадо
Далекой осени давно
Умчало все чем сердце радо -
Печали, радости - равно

Но казни день встает всечасно -
Тогда росу пила,
А в тело дрогнувшее властно
Крича врывалася пила

Вновь кажет мне сучек смолистый
Как бы пронзенный болью глаз, -
А я тогда, как мастер истый,
С плеча разрезал древа таз;

И ветви поднятые к небу,
Как руки в памяти рублю,
А корни - рты земному хлебу,
Как проклинающих гублю.

Смыкаются незримые колени
Перед моленьями моими.
Я, темный, безразличный пленник,
Шепчу богов умерших имя.

Я не приму твой трепет ночи
Хвала согбенная бессилью.
Меня заря, быть может, прочет
Работником дневною пылью.

Я вновь живу как накануне чуда.
Дней скорлупой пусть жизнь мне строит козни;
Печалей, радостей бессмысленная груда
- Мне только плен коварнопоздний.

Но чую разорвется пленка
И как птенец вторично в мир приду,
И он заговорит причудливо и звонко
Как Пан в вакхическом бреду.

Я знаю мертвыми напрасно пугают
                      отворенных детей
Лишь те, кто забыты и бесстрастны
Знают судьбу молодых костей.

Люди ломают поколеньям суставы,
Чтобы изведать силу крови,
Но ведают ее уставы
Спокойные под ровной кровлей.

Я осужден последним отпаденьем
Чреватостью несбыточных часов
И жизнь искомканных дней бденьем
Не заглушит безумный, дикий зов.

На день, кидаю детские отравы,
Смущенья полуночных снов, -
Под солнца смех серебрянные травы
Не вызовут нескромных слов. -

Но как луны и солнца свет прощальный
Сдвоятся голубым огнем
И как взнесется свод зеркальный
И отражения свеч в нем, -
Я, как участник Дионисий,
Помчусь по пахоте полей,
Слежу повсюду запах лисий
И он мне женского милей,
И как испуганные птицы
За мною ринутся часы:
Забыт и стонный шум столицы
Забыт и смертный шум косы.

Всего стихотворений: 17