Нестор Васильевич Кукольник (1809-1868)

• Биография Нестора Кукольника
• Стихотворения Нестора Кукольника по темам

Все стихотворения Нестора Кукольника на одной странице

- Оглавление -

Помнишь ли, мой идол гордый,
Праздник в честь седой зимы -
На груди немой и твердой
Льдом окованной Невы?

Звезды блещут на балконах,
Солнца ночью зажжены,
И в кристальных павильонах
Разноцветные огни.

Дико, весело и шумно,
Мчатся тени на коньках...
Пламя тешится безумно
Над красавицей в цепях.

Пламя, шум и звуки рая
Не разбудят ото сна;
И русалка ледяная
Безответно холодна!

В этом мифе муки страстной
Полный смысл моей мечты:
"Пламя" - это я, несчастный,
"Ледяная" - это ты!

Беги, фонтан, лети, фонтан,
Алмазной пылью рассыпайся!
Блестящим солнцем осиян,
То упадай, то возвышайся!
Ты жизнь моя, ты мой портрет!

Один, в саду благой природы,
Не ведая мирских сует,
В беседе чувства и свободы,
С моей божественной мечтой,
С моею радостью прекрасной,
Слова в созвучности согласной
Мечу обильною струей.

Я счастлив, как и ты! Свободно
Я лепечу слова мои,
Как ты бросаешь своевольно
Свои зеркальные струи.
Я не желаю глупой славы
И гордых не маню очей,
Не пью людских похвал отравы

И не горю в огне страстей.

Вчера кипело бурно море;
Был смертный пир в его валах
И ветр на бешеных крылах
Гулял на голубом просторе...

Зачем сегодня тишина?
Без волн зеркальная равнина;
Как будто ангелом, пучина
Усмирена, усыплена.
Зачем так празднично одета
Окрестность дальних берегов
И небеса без облаков
Полны невинного привета,
Струится воздух чуть дыша,
Гуляют чайки на свободе?..
Есть и в вещественной природе
Предчувствий полная душа.
Смотри, морская колесница
Летит жемчужного стезей:
Там и она - мой рай земной,
Моя любовь, моя царица...
Как звезды, вспыхнули глаза,
Душа надеждой разыгралась...

Всё пронеслось! Одна слеза
В очах обманутых осталась!

Есть имена: любовника, супруга...
Их ветхий смысл был дорог всем векам;
Но, ангел мой, простое имя друга
Я предпочту всем прочим именам.
Нет, не дари и этого названья,
И в дружбе есть корыстные мечты;
А у престола чистой красоты
Преступны и чистейшие желанья!
Нет! Бог с тобой! Любовью безыменной
Доволен я - мне нечего желать:
Есть слезы у меня, твой образ вдохновенный,
Живою памятью так верно сохраненный,
И горькое умение страдать.

Между небом и землей 
Песня раздается 
Неисходною струей 
Громче, громче льется. 
Не видать певца полей, 
Где поет так громко 
Над подружкою своей 
Жаворонок звонкий 
Ветер песенку несет, 
А кому - не знает. 
Та, к кому она, поймет, 
От кого - узнает. 
Лейся ж, песенка моя, 
Песнь надежды сладкой... 
Кто-то вспомнит про меня 
И вздохнет украдкой. 

           1

 Когда прочтете всё, прочтите это снова.

     И я люблю душистые цветы,
     И вольных птиц воздушные напевы,
И речь разумных жен, и лепет юной девы,
     И вымысла изящные мечты!
Да! занимательны природа и искусство
Во всей обширности и полноте своей...

Но разлагать, учить - гораздо веселей
Одно, отдельное, особенное чувство.
     Приятно, любопытно наблюдать,
Каким путем идет всемирный предрассудок,
Как сердце рвется мир несбыточный создать,
Как этот мир разбить старается рассудок,
Как человек страстям, и мелким и пустым,
Вид добродетели дает, себялюбивый!
   Как, обаян их прелестию лживой,
Несмысленно идет за призраком немым.

Молчит видение - ни слова не ответит!
Порфирой радужной скрывая тайный вид,
Бежит видение, к могиле добежит...
И гробовым огнем свой страшный лик осветит.

Блажен, кому соблазн страстей был незнаком,
Кого не потрясли земные предрассудки,
     Кто хитрым и расчетливым умом
     Их чествовал, им веровал - для шутки!

           2

Декабря 7

О боже мой, как я ее люблю!..

Ни крик врагов, ни шум разгульный пира
Не отвлекут от моего кумира
Крылатых дум! Я всё ее пою!

Но стих моих страданий глух, невнятен,
Он к темноте загадочной привык;
Но вече чувств - особенный язык,
И редкому он может быть понятен.

В моей любви нет людям откровенья!
Пусть я паду под тайною моей,
Пусть в жизни не увижу вдохновенья,
Но не отдам любви на суд людей!
Я не скажу печального признанья
Ни ей, ни вам, враги страстей святых!
От вашего до моего страданья
Нет переходов, ступеней земных.
Прочь, искренность! Скорее - легкой птице,
Когда уж должно откровенным быть!
Еще скорей - разрушенной гробнице
Решусь любовь несчастную открыть;
Но никогда Элеоноре милой
Ни страстных слов, ни взоров не пошлю,
А прошепчу сам про себя уныло:
"О боже мой, как я ее люблю!.."

           3

Января 13

Заутра я приду к заветному порогу
И имя тайное таинственно спрошу.
Мне скажут: "Здесь!" - я весь воскликну: "Слава богу!"
     Мне скажут: "Нет!" -
         ни слова не скажу,
     Но медленно по лестнице высокой
     Я потащусь в торжественный покой;
Приветом заглушу порыв тоски глубокой,
Улыбкой оживлю печальный образ мой.
Клянусь! Никто моих страданий не заметит.

     Но если "здесь!" ... Не поручусь! В очах
     Любовь волшебным пламенем засветит,
     И вспыхнет жизнь во всех моих чертах.
Как вихрь, я пролечу дрожащие ступени,
     Войду... - и долу упадет мой взор,
Без мыслей потечет несвязный разговор,
     И задрожат смущенные колени.

Так грешный жрец, входя в заветную святыню,
Заранее ведет беседу с божеством...
     Вошел, узрел блестящую богиню -
И пал немой во прах пылающим челом.

           4

Января 29

     Я изнемог!.. Откройте путь другой!
     В душе моей зажгите пламень новый!
     Молю вас: сострадательной рукой
     Сорвите с жизни тяжкие оковы!

     Я упаду... Мертвящая тоска
     По каплям яд в больное сердце давит.
То оживит его умышленно, слегка,
     То снова едкой горечью растравит...

     Мне скучен стал, противен божий свет;
     Несносен музы ласковой привет;
     В родных досадна искренняя нежность
     И дружбы оскорбителен привет...

     Я болен, а недуг мой - безнадежность.

           5

Ноября 13

     Скажи, за что тебя я полюбил?
Люблю и не люблю встречать твой образ милый,
     Как свежий крест знакомой мне могилы
     Между чужих, неведомых могил.
Да! взор мой на тебе, но не тобой пылает:
     Он отдаленным сходством поражен,
Несбывшихся надежд великолепный сон
     В твоих очах задумчиво читает.

Как бледный свет луны порой животворит
Немую живопись, немое изваянье,
Так воскрешает твой полупрекрасный вид
     Изящное об _Ней_ воспоминанье.

Гордись! Судьба тебе немало подарила!
     Приятно божье солнце отражать,
Быть отблеском вполне прекрасного светила,
Сиянием небес блистать и согревать.

           6

Декабря 7

     Э, други, полно! Что за радость
     Любить и нелюбимым быть?
     Весну цветов, живую младость
     Как бремя, как недуг влачить?

     Люблю смотреть на след картечи,
     На сабли благородный след,
     Когда герою славной сечи
     По крайней мере сорок лет.
     Но не смотрю без укоризны
     На бледность юного лица,
     Когда его лишило жизни
     Клеймо военного свинца.

     Люблю вечернее светило,
     Когда оно, свернув крыле,
     Исполнив день, на влажной мгле
     Кровавым шаром опочило.
     Но если б утренней порой
     Оно вослед младой деннице
     Над изумленною землей
     Всплыло в вечерней багрянице?..

     Поверьте, и печаль красна!
     Легко ее земное бремя,
     Когда, ожиданна, она
     В законное нагрянет время.
     Но преждевременно отжить!..
     Для всех блистательную младость
     В немой истоме растопить!..

     Э, други, полно! Что за радость
     Любить и нелюбимым быть?

У ног могилы Гедымина,
Теснясь, толпится шумный град;
Пред ней разбитая твердыня
Великокняжеских палат.
Пред злачным куполом могилы
Церквей восходят купола,
И громы русского орла
У той могилы опочили...
О Гедымин! В стране родной
Почиет мирно пепел твой!

Кругом враги когда-то были, -
Дивонцы, Новгород и Псков;
Татар, волынцев, поляков
Сюда наезды заходили;
Кругом сто княжеств и врагов,
Сто исповеданий различных
На ста языках, и столичных
Сто многолюдных городов.
Но смолкли бури боевые:
И все и вся - теперь Россия!

Не семь холмов, а семь морей -
Подножие святой державы!
Три части света - ложе ей,
Полмира - мера русской славы!
И, будто дома, рыжий финн
Могилу роет Митридата,
С товаром тащится литвин
От Арарата до Карпата,
С Амура в Калиш наш солдат
Идет прогулкой на парад!

Здорово, старый Дон, здорово, Дон унылый!
Как родина моя, ты стал мне свят и мил;
Я полюбил тебя из всей казачьей силы,
Твои печали все к душе своей привил.
Казацкая страшна была когда-то сила:
С своими лодками ты пенил Черный понт,
И кланялся тебе Азов и Трапезонт.
Но ты разбогател - и зависть страх сменила!
Уж не к тебе идут, а ты к ним на поклон!
Богат ты, старый Дон, и углем, и вином,
И рыбой всякою, и солью, и скотом.
Богат ты, старый царь Азовского поморья,
Тебе не надобно стороннего подспорья;
        Богат, а сам в пыли лежишь!
Как у младенца, спит твоя простая совесть,
Бредешь ты нищенски и про себя ворчишь
Геройских дел и бед страдальческую повесть,
Я вслушался в нее, запечатлел душой,
Ношу ее в себе и донесу потомкам...
Всплесни же, старый Дон, веселою волной,
Благословенье дай казачества обломкам.
Ведь ты пред смертию - твой час последний бьет!
Под орифламмою священных преимуществ
В грудь благородную граф Киселев воткнет
        Меч государственных имуществ.

   В саду, в окне, в театре и карете
Ты чудно хороша, ты чудных чар полна;
Как роза пышная в своем роскошном цвете,
Ты будто прелестью своей утомлена;
Но томного певца тоскующие взоры
До сердца твоего не могут достигать...

И на тебе была господня благодать,
Как на святом челе святой Элеоноры,
Но едкий света блеск, но шум его забав,
Но лесть бездушных душ, притворство и бесстрастье.
Обезобразили естественный твой нрав...
Зато - ты обрела свое _земное счастье_.

О, будь же счастлива! И счастие твое
Нашло ответный стих в восторженном поэте:
Ты вдохновение, _ты счастие мое_
   В саду, в окне, в театре и карете.

Ленора! с страхом и слезами
Давно молюсь перед тобой
Моими тайными стихами,
Моею тайною мольбой.
Порой, соскучив шумом света,
Домой рассеянно придешь,
Возьмешь молитвенник поэта,
Читаешь, дремлешь и уснешь!

Ни легкой тени подозренья,
Кому молитвы сложены,
Кому певцом посвящены
И жизнь, и ум, и вдохновенья.
И слава богу! Может быть,
Спасительно страдать украдкой,
Действительность - надеждой сладкой,
Сомненьем - веру заменить.

   О боже мой, как я ее люблю!..
Ни крик врагов, ни шум разгульный пира
Не отвлекут от моего кумира
Крылатых дум! Я все ее пою! 
   
   Но стих моих страданий глух, невнятен,
Он к темноте загадочной привык;
Но вече чувств - особенный язык,
И редкому он может быть понятен. 
   В моей любви нет людям откровенья!
Пусть я паду под тайною моей,
Пусть в жизни не увижу вдохновенья,
Но не отдам любви на суд людей!
Я не скажу печального признанья
Ни ей, ни вам, враги страстей святых! 
   От вашего до моего страданья
Нет переходов, ступеней земных.
Прочь, искренность! Скорее - легкой птице,
Когда уж должно откровенным быть!
Еще скорее - разрушенной гробнице
Решусь любовь несчастную открыть;
Но никогда Элеоноре милой
Ни страстных слов, ни взоров не пошлю,
А прошепчу сам про себя уныло:
"О боже мой, как я ее люблю!.." 

Чужое счастье втайне видеть,
Чужою радостью страдать,
Любить и вместе ненавидеть,
То прославлять, то проклинать,
Завистливым и злобным взглядом
Искать ее, искать его,
Исполниться мертвящим ядом
В пустыне сердца своего
И, заразив кругом вниманье
Ядоточивой клеветой,
Хранить коварное молчанье
Перед смущенной красотой
И только изредка сурово
В бесстрастный, хладный разговор
Бросать двусмысленное слово
Иль подозрений полный взор;
Смеяться тайными слезами
И плакать смехом; то, дрожа
Недужно, - жаркими руками
Искать отравы иль ножа...
Вот это ревность.
                    Но, по счастью,
Мне эта страсть давно чужда,
Душа поэта предана
На жертву жадному бесстрастью.
Смотрю на прочную любовь,
Взаимную холодность вижу...
Спокойна опытная кровь:
Я - ни люблю, ни ненавижу.

   Дым столбом - кипит, дымится
Пароход...
Пестрота, разгул, волненье,
Ожиданье, нетерпенье...
Православный веселится
Наш народ.
И быстрее, шибче воли
Поезд мчится в чистом поле.

Нет, тайная дума быстрее летит,
И сердце, мгновенья считая, стучит.
Коварные думы мелькают дорогой,
И шепчешь невольно: "О Боже, как долго!"

Дым столбом - кипит, дымится
Пароход...
Пестрота, разгул, волненье,
Ожиданье, нетерпенье...
Православный веселится
Наш народ.
И быстрее, шибче воли
Поезд мчится в чистом поле.

Не воздух, не зелень страдальца манят, -
Там ясные очи так ярко горят,
Так полны блаженства минуты свиданья,
Так сладки надеждой часы расставанья.

Дым столбом - кипит, дымится
Пароход...
Пестрота, разгул, волненье,
Ожиданье, нетерпенье...
Православный веселится
Наш народ.
И быстрее, шибче воли
Поезд мчится в чистом поле. 

Пора любви, пора стихов
Не одновременно приходят...
Зажжется стих -- молчит любовь,
Придет любовь -- стихи уходят.
Зачем, когда моя мечта
Любимый образ представляла,
Молчали мертвые уста
И память рифм не открывала?
Нет! Я любил ее без слов,
Я говорил об вей слезами...
Поверьте, звучными стихами
Не выражается любовь...
Как память сладкого страданья,
Стихи вослед любви идут
И, как могилы, берегут
Одни воспоминанья! 

Дай мне любви - душа воспламенится,
Дай взоров мне приветливых, живых,
Огонь поэзии отрадно загорится,
И загремит торжественно мой стих.

Твои уста с жемчужным ожерельем,
Твое чело в каштановых власах,
Твой глаз с младенческим весельем
И сладкий звук в твоих речах -

О, для всего найду я выраженья!
Как древний жрец, наитый божества,
Исполнюсь я живого вдохновенья,
И будут чар полны ничтожные слова!

Простите, добрые друзья!
Нас жизнь раскинет врассыпную,
Всё так, но где бы ни был я,
А вспомню вас - и затоскую!

Нигде нет вечно светлых дней,
Везде тоска, везде истома,
И жизнь для памяти моей -
Листки истертого альбома.

Разгул - с отравленным вином,
Любовь - с поддельными цветами,
Веселье - с золотым ярмом,
И лесть - с змеиными устами...

Прощайте, глупые мечты,
Сны без значения, прощайте!
Другую жертву суеты
Игрой коварной обольщайте.

А слава, рай когда-то мой,
Возьми назад венец лавровый!
Возьми! Из терний он! Долой
Твои почетные оковы!

Другого им слепца обвей!
Вели ему на чуждом пире,
Гостям в потеху, у дверей,
Играть на раскаленной лире!

Есть неизменная семья,
Мир лучших дум и ощущений,
Кружок ваш, добрые друзья,
Покрытый небом вдохновений.

И той семьи не разлюблю,
На детский сон не променяю,
Ей песнь последнюю пою
И струны лиры разрываю.

   Стой, мой верный, бурный конь,
      У крыльца чужого!
   И земли сырой не тронь
      Сребряной подковой.
   Я как тень проникну в дом,
      Ложе их открою,
   Усыплю их вечным сном,
      Смертью упокою.
   Вот тогда неси меня
      На утес высокий,
   И с утеса и с себя
      Брось в Хенил глубокий...
   Чую звонкий стук копыт,
      Слышу стон ревнивый,
   Быстрой молнией летит
      Конь его ретивый.
   Сердце дрогнет, мгла в очах,
      Слезы кровью льются,
   Нет молитвы на устах,
      Речи страхом рвутся...
   Брось кинжал, он не спасет, -
      Рок его притупит;
   Пусть изменница умрет, -
      Смерть прощенье купит.
   Брось кинжал и смерти жди,
      Соблазнитель милый,
   Мы умрем, как рождены,
      Для одной могилы!

Три кипариса над могилой
Бросают тень на три луны,
Три разноцветные чалмы
      Качает ветр уныло.
Кругом равнина грустно спит;
Лишь в свежий дерн могилы новой
Конь, андалузский конь стучит
      Серебряной подковой.

Уймитесь, волнения страсти!
Засни, безнадежное сердце!
Я плачу, я стражду,-
Душа истомилась в разлуке.
Я плачу, я стражду!
Не выплакать горя в слезах...

Напрасно надежда
Мне счастье гадает,-
Не верю, не верю
Обетам коварным:
Разлука уносит любовь...

Как сон, неотступный и грозный,
Соперник мне снится счастливый,
И тайно и злобно
Кипящая ревность пылает...
И тайно и злобно
Оружия ищет рука...

Минует печальное время,
Мы снова обнимем друг друга.
И страстно и жарко
Забьется воскресшее сердце,
И страстно и жарко
С устами сольются уста.

Напрасно измену
Мне ревность гадает,-
Не верю, не верю
Коварным наветам!
Я счастлив! Ты снова моя!

И все улыбнулось в природе;
Как солнце, душа просияла;
Блаженство, восторги
Воскресли в измученном сердце!
Я счастлив: ты снова моя. 

Стонет море; у Рамбова
Молодой гуляет флот;
Бот от домика Петрова
В море синее идет.

Море бурно. Что бояться?
Сам хозяин у руля;
Едет по морю кататься
Государева семья.

Словно чаек робких стадо,
Невский флот, без парусов,
Государя провожая,
Шевелится у брегов.
Раззолочен, разукрашен,
Ялик Кесаря дрожит;
Кесарь, как погода, мрачен,
Сердце ужасом болит.
Смотрит Кесарь на волненье,
Как на бунт стрельцов, и ждет
Скоро ль с бота повеленье
Государь ему пришлет
Восвояси воротиться...
Но, крыле раскинув, бот,
Словно лебедь, в даль плывет.
Нет указа воротиться!

Гром и молния; под тучей
И бесстрашный и могучий
Тихо плавает Орел.
Презирая непогодой,
Он зачем туда пошел
На неравный бой с природой?

Что ему твой треск громов!
Буря сильному знакома.
Он у самых облаков
Учит молодых орлов
Не бояться бурь и грома.

Я здесь опять! Я обошел весь сад!
По-прежнему фонтаны мечут воду,
По-прежнему Петровскую природу
Немые изваянья сторожат;
Сто тридцать лет по-прежнему проходят,
Душа готовит им восторженный привет;
Как волны, по сердцу стихи толпами ходят,
И зреет песнь...
                  Но не дозреет, нет!
   Солнце к соловью не ходит:
   Не у солнца он живет.
   Если ж солнце не восходит,
   Соловей не запоет...

Так и певец, - без женщины любимой
Нет вдохновения, нет песен и стихов.
Но луч очей блеснет жены боготворимой -
И что небесный гром, что шум твоих валов!..
Пусть недоступная, в вельможеском уборе,
С бесстрастьем на устах, с холодностью во взоре, -
О, чудно зазвучит песнь чудная моя!
   Но без нея?..
                 Вот солнце закатилось;
На кратковременный покой царя светил
   Военный хор с почетом проводил;
Вот рябь морских валов луной осеребрилась;
   Все разошлись. Кронштадтской пушки гул
   Приплыл с последним ветром запоздалый;
   Петровские деревья задремали,
   На их листах последний ветр уснул.
Всё упокоилось.
                Но для души безумной
Нет мира в тишине: ее грызет тоска;
Сто песен в ней гремит и пламенно и шумно,
Но в этих песнях нет ни одного стиха.

Всего стихотворений: 20