Русская поэзия
Русские поэтыБиографииСтихи по темам
Случайное стихотворениеСлучайная цитата
Рейтинг русских поэтовРейтинг стихотворений
Переводы русских поэтов на другие языки

Русская поэзия >> Василий Алексеевич Комаровский

Василий Алексеевич Комаровский (1881-1914)


  • Биография

    Все стихотворения на одной странице


    Insania

               Гр. Ю. А. Олсуфьеву
    
    Воскресшей памятью к истлевшим именам 
       Я уходил, неосторожный, 
    В померкшие поля, по стертым ступеням, 
    С душой тоскующей мешая фимиам, 
       Как с этой пылью придорожной. 
    
    В туманной прелести морская полоса 
       Сквозь дым скользящий протекала. 
    И ветер шевелил и трогал волоса, 
    И утра брезжила тревожная краса, 
       Вставало солнце - и сверкало. 
    
    И в дымной пристани проснулись корабли, 
       В песок окутанные вязкий. 
    Их крылья в небосвод подняться не смогли. 
    И маки темные стоят. И отцвели 
       У мутных вод забытой ласки. 
    
    Отчалить медленно на чутком корабле? 
       Соленый ветер развевался. 
    Но снасти сплетены в запутанном узле. 
    Остаться... Или плыть к невидимой земле? 
       И я стоял - и колебался: 
    
    Там гордых мучениц горячая тоска 
       Свою любовь запечатлела 
    За медной тишиной и тяжестью замка. 
    Да не дотронется случайная рука 
       Их недоступного предела. 


    1909

    В немецких горах

    О страннике, одетом в плащ зеленый,
    Расплакалась апрельская тоска.
    Грустят снега. И сыростью влюбленной
    В еловый лес спустились облака.
    
    Сквозит туман. И в чермных котловинах
    Стоит форель в стеклянной глубине.
    И с каждым днем, все выше, гривой львиной.
    Взлетает солнце в золотом огне.
    
    Ты, Рюбецаль, над горной стороною
    Раскатистым копытом простучи,
    И, промелькнувши чолкой вороною,
    Шальной поток внезапно протопчи!


    1910

    В Царском Селе

    Я начал, как и все - и с юношеским жаром
    Любил и буйствовал. Любовь прошла пожаром,
    Дом на песке стоял - и он не уцелел.
    Тогда, мечте своей поставивши предел,
    Я Питер променял, туманный и угарный,
    На ежедневную прогулку по Бульварной.
    Здесь в дачах каменных - гостеприимный кров
    За революцию осиротевших вдов.
    В беседе дружеской проходит вечер каждый.
    Свободой насладись - ее не будет дважды!
    Покоем лечится примерный царскосел,
    Гуляет медленно, избавленный от зол,
    В аллеях липовых скептической Минервы.
    Здесь пристань белая, где Александр Первый,
    Мечтая странником исчезнуть от людей,
    Перчатки надевал и кликал лебедей,
    Им хлеба белого разбрасывая крошки.
    Иллюминация не зажигает плошки,
    И в бронзе неказист великий лицеист.
    Но здесь над Тютчевым кружился "ржавый" лист,
    И, может, Лермонтов скакал по той аллее?
    Зачем же, как и встарь, а может быть и злее,
    Тебя и здесь гнетет какой-то тайный зуд? -
    Минуты, и часы, и месяцы - ползут.
    Я знаю: утомясь опять гнездом безбурным,
    Скучая досугом своим литературным,
    Со страстью жадною я душу всю отдам
    И новым странностям, и новым городам.
    И в пестрой суете, раскаяньем томимый,
    Ведь будет жаль годов, когда я, нелюдимый,
    Упорного труда постигнув благодать,
    Записывал стихи в забытую тетрадь...


    1912

    * * *

          Баронессе М. В. Таубе
    
    Вдали людей, из светлых линий, 
    Я новый дом себе воздвиг. 
    Построил мраморный триклиний 
    И камнем обложил родник. 
    
    Холмы взрывая дважды плугом, 
    Я сеял трепетной рукой. 
    И стали за волшебным кругом 
    Колосья, тишина, покой. 
    
    И сад шумит. Колеблят воды, 
    Прияв, осеннюю звезду. 
    Но я сегодня в дом свободы 
    Кого-то суеверно жду. 
    
    Смутит ли он нескромным эхом 
    Листы тускнеющих аллей 
    И шумным опорочит смехом 
    Простор молитвенных полей. 
    
    Прискачет всадник в броне медной. 
    Или усталая жена 
    Придет ко мне в одежде бедной, 
    И непонятна, и бледна. 
    
    Кто знает? - или недруг тайный 
    Войдет в отворенную дверь 
    Рассказом горести случайной 
    Тревогу разбудить потерь. 


    1907

    * * *

    Гляжу в окно вагона-ресторана:
    Сквозь перья шляп и золото погон
    Горит закат. Спускается фургон,
    Классической толпой бегут бараны.
    
    По виноградникам летит вагон,
    Вокруг кудрявая цветет Тоскана,
    Но кофеем плеснуло из стакана,
    С окурками смешался эстрагон...
    
    Доносятся слова: Барджелло, Джотто,
    Названья улиц, книжные остроты,
    О форуме беседует педант.
    
    Вот Фьезоле. Cuique - свой талант:
    И я уже заметил профиль тонкий
    Цветочки предлагающей девченки.


    1913

    * * *

    День ниспадал, незримыми парами 
    Пронизанный. В дыханье тяжком трав. 
    Ночь подошла, смиренными тенями 
    К земным полям ласкаясь и припав. 
    
    И душный сон меня объял глубоко. 
    Быть может, тьма обильно пролилась, 
    Быть может, ночь тревогою потока 
    Здесь в тишину сурово ворвалась. 
    
    Но день другой вставал непобедимо. 
    Вода и холод. Мокрые кусты, 
    Продрогшие от утреннего дыма, 
    Струятся робко в небе красоты. 
    
    Кругом леса, шумящие просторно, 
    И ветер тучу рвет со всех сторон. 
    Как радостно кричит железный ворон 
    Навстречу дням, крылатым, как и он! 


    1907

    * * *

    Единым саваном хамсин людей засыпет, 
    Трехгранный обелиск крошит в песок пустынь, 
    Квадраты заметет разграбленных святынь, 
    Смешает с мусором храм-параллелопипед. 
    
    И переживший всё, - Арабов и Египет, 
    Размерной поступью качавший торг рабынь, 
    Верблюд несет воды проголклую полынь, 
    Колючие кусты, обгладывая, щипет. 
    
    В задоре похвальбы неисправимый род 
    То море теплое в Сахару низведет! 
    То мертвый Ассуан садами возродится! 
    
    Но ветер налетит - самовлюбленный бог 
    В расплавленную пыль, среди верблюжьих ног, 
    Дрожащий, плачущий, - по-прежнему ложится. 


    1914

    * * *

          И горечи не превозмочь - 
       Ты по земле уже ходила, - 
    И темным путником ко мне стучалась ночь, 
       Водою мертвою поила. 


    1909

    * * *

    И ты предстала мне, Флоренция,
       Как многогрешная вдова,
    Сжимающая индульгенцию,
       Закутанная в кружева.
                           
    Его костер как будто курится!
       Как будто серая зола
    Все эти своды, эти улицы,
       Все эти камни обмела.
                           
    Звеня узорными уздечками
       По ним спускался и сверкал,
    Дразня бесстыдными словечками,
       Неугомонный карнавал.
                           
    И будто здесь Саванаролою
       Навеки радость проклята...
    Над мертвою Прокридой голою
       Дрожат молитвенно уста!


    1913

    * * *

    Из сизых туч, летевших мимо, 
    И из созвездий без числа, 
    О призрак с взглядом серафима, 
    О ночь, - ты мантию несла! 
    
    Я видел: пьяными волнами 
    Всё море потемнело вдруг. 
    Расплавленными ступенями 
    Упало солнце в мертвый круг. 
    
    В долине смутной и вечерней 
    Стонало что-то. Кто-то звал. 
    Она спускалась всё безмерней 
    На выси огненные скал. 
    
    И с моря двинулась прохлада, 
    И скоро день совсем потух. 
    В пыли мелькающее стадо 
    Усталое, загнал пастух. 
    
    Тверди случайную молитву 
    И вежды сонные смежай. 
    А завтра гаснущую битву, 
    Безумец, первый продолжай!


    1906

    К морю

    Дыханьями целебными врачуя 
    И дуновеньем жарких островов, 
    Ты притекло, без устали кочуя, 
    До каменных - до наших берегов. 
    
    И, сумраком свисающим объято 
    И с якорей срывая корабли, 
    Течешь назад - бездонное когда-то - 
    Бессильное у мертвенной земли. 
    
    И с горечью, теперь усугубленной, 
    Земную муть с собою уноси! 
    И пеной брызг, и легкой, и соленой, 
    Мои глаза и душу ороси! 
    
    Но к пристани иного новоселья 
    Моей души веселую печаль, 
    Моей души изменчивое зелье, 
    Слабеющим движеньем не причаль. 


    1909

    * * *

                Как Цезарь жителям Алезии 
                К полям все доступы закрыл, 
                Так дух забот от стран поэзии 
                Всех в век железный оградил. 
    
                                          Валерий Брюсов 
    
    Как древле - к селам Анатолии 
       Слетались предки-казаки, 
    Так и теперь - на Капитолии 
       Шаги кощунственно-тяжки. 
    
    Там, где идти ногами босыми, 
       Благословляя час и день, 
    Затягиваюсь папиросою 
       И всюду выбираю тень. 
    
    Бреду ленивою походкою 
       И камешек кладу в карман, 
    Где над редчайшею находкою, 
       Счастливый, плакал Винкельман! 
    
    Ногами мучаясь натертыми, 
       Накидки подстилая край, 
    Сажусь - а здесь прошел в когортами 
       Сенат перехитривший Кай... 
    
    Минуя серые пакгаузы, 
       Вздохну всей полнотою фибр. 
    И с мутною водою Яузы 
       Сравню миродержавный Тибр! 


    1913

    Песнь служанки

    Пускай почтарь трубит с высоких козел,
    Летит письмо в открытое окно,
    Но Фихте Вам всю душу заморозил
    И Вам весна и осень - все равно?
    
    Звучат ручьи - бессонны, неустанны,
    Зеленым светом тлеют светляки.
    Взойдет луна. Кругом цветут каштаны
    И девушки - мы собрались в кружки.
    
    Всем христианам новое стремленье
    От глубины души дает весна.
    В такие дни Ваш холод - преступленье...
    Но господин барон, как сатана?


    1911

    Рассвет

    Ты посмотрел. Поля блаженны. 
    И ясен ястреба полет. 
    И запоздалый, и смятенный, 
    Туман к лощинам припадет. 
    
    Смотрел ты, огненный и ранний, 
    И лезвием горит река. 
    Блестят отточенные грани, 
    Летят и блещут облака. 
    
    Сверкает праздник колокольный 
    Над травами росистых нег. 
    И зверь ночной, лесной и дольный, 
    Хоронит хищный свой набег. 
    
    Потухших снов мне было мало. 
    Поющих - и забытых слов. 
    Пусть это пламя ликовало 
    С своих сафирных берегов. 
    
    Веселый блеск, движенье пятен 
    На этих солнечных ветвях, 
    Весь мир - он не был мне понятен 
    В своих звенящих зеленях. 


    1907

    Рынок

        Д.Н. Кардовскому, на заданную им тему
    
    Здесь груды валенок и кипы кошельков,
    И золото зеленое копчушек.
    Грибы сушеные, соленье, связки сушек,
    И постный запах теплых пирожков.
    
    Я утром солнечным выслушивать готов
    Торговый разговор внимательных старушек:
    В расчеты тонкие копеек и осьмушек
    Так много хитрости затрачено - и слов.
    
    Случайно вызванный на странный поединок,
    Я рифму праздную на царскосельский рынок,
    Проказницу, недаром приволок.
    
    Тут гомон целый день стоит, широк и гулок.
    В однообразии тупом моих прогулок,
    В пустынном городе - веселый уголок.
    


    1911

    * * *

        Аполлинарии Владимировне Коссиковской
    
    "Сад сегодня тихой дрожью 
    И туманом весь окутан, 
    Вялый лист к его подножью 
    Обронен и перепутан. 
    
    Он шумит, шумит широко, 
    Лес дубовый, лес соседний. 
    Как печальна, как глубока 
    Эта песнь в тоске последней. 
    
    Милый друг уехал в поле, 
    За волками, наудачу. 
    Я гадаю поневоле... 
    Ну, а вечером - поплачу". 


    1903

    Сентябрь

    Внезапной бурею растрепана рябина
         И шорохом аллей.
    Вчерашнего дождя осыпались рубины
         На изморозь полей.
    
    И снова солнечный, холодный, и приятный,
         И день, и блеск садов.
    И легкой зелени серебряные пятна
         В прозрачности прудов.
    
    Морского воздуха далекое дыханье
         Как ранняя весна.
    Глав позолоченных веселое сверканье.
         Безлюдье. Тишина.
    
    Пусть это только день, и час, или мгновенье.
         Пусть это день один,
    И в тонком воздухе я чую дуновенье,
         И холод первых льдин.
    
    Но солнце катится, и сердце благодарно,
         В короткие часы,
    За желтый мед листвы, и полдень светозарный,
         И ясный звон косы.
    
    Церера светлая сегодня отдала мне
         И запахи смолы,
    Все эти серые и розовые камни,
         И мокрые стволы.


    Царское Село. 1912

    * * *

                В.М. Дешевову
    
    Со всех сторон, морозный и зыбучий, 
    Ночной простор со всех сторон хрустит. 
    И, в пыль снегов мешая дым колючий, 
    Широкие напевы шелестит. 
    
    И по стезям извилистого следа, 
    Впрягая пса в узорчатый ремень, 
    Пустынен бег кочевий самоеда, 
    Голодных стад безрадостная тень. 
    
    И к берегам лиловым океана, 
    Где черных вод блуждающий пустырь, 
    Молвою вод, пургою урагана 
    Несет свой вздох угрюмая Сибирь. 
    
    И холодней незыблемого снега, 
    Синее льда и Лены холодней, 
    Полярных стран скучающая нега, 
    Сверкает ночь блистанием кремней. 


    1910

    * * *

    Тишиною, умершей зарею 
    Еще полн успокоенный дом. 
    И серебряно-светлой порою 
    Ночь приходит, и меркнет кругом. 
    
    Выхожу и стою у порога. 
    Мне дышать холоднó и легко. 
    Снег синеет. Темнеет дорога. 
    И деревья молчат глубоко. 
    
    Вижу - тают последние тени 
    У сиренево-сизых берез. 
    Дар ненужный - смотрю - на ступени 
    Ветер черные сучья принес. 
    
    И над садом, я вижу небрежно, 
    Поднялась и стоит, как тогда, 
    И глядит одиноко и нежно 
    Голубая, живая звезда. 


    1905

    * * *

    Шумящие и ветреные дни!
    Как этот воздух пахнет медом!
    Насыщенное теплым медом,
    О, лето позднее и ветреные дни!
    
    В недоуменьи первых встреч
    Какая нежная суровость...
    Жечь эту мудрую суровость
    В перегорании преображенных встреч?
    
    Среди прохладно-синих трав
    Восторг и грустные улыбки!
    Восторг и белые улыбки
    В прикосновении прохладных, синих трав?
    
    Хочу над бледным этим лбом
    Волос таинственную пышность,
    Твою таинственную пышность
    Хочу поцеловать над бледным этим лбом!


    1913



    Всего стихотворений: 20



  • Количество обращений к поэту: 6323





    Последние стихотворения


    Рейтинг@Mail.ru russian-poetry.ru@yandex.ru

    Русская поэзия