Денис Васильевич Давыдов (1784-1839)

• Список стихотворений Дениса Давыдова
• Все стихотворения Дениса Давыдова на одной странице
• Стихотворения поэта по темам

Басни Дениса Давыдова

      Уставши бегать ежедневно
По грязи, по песку, по жесткой мостовой,
      Однажды Ноги очень гневно
      Разговорились с Головой:
"За что мы у тебя под властию такой,
Что целый век должны тебе одной повиноваться;
      Днем, ночью, осенью, весной,
Лишь вздумалось тебе, изволь бежать, таскаться
      Туда, сюда, куда велишь;
А к этому еще, окутавши чулками,
      Ботфортами и башмаками,
Ты нас, как ссылочных невольников, моришь,-
И, сидя наверху, лишь хлопаешь глазами,
      Покойно судишь обо всём,
      Об свете, об людях, об моде,
      Об тихой и дурной погоде;
Частенько на наш счет себя ты веселишь
      Насмешкой, колкими словами,-
      И, словом, бедными Ногами
              Как шашками вертишь".
"Молчите, дерзкие,- им Голова сказала,-
Иль силою я вас заставлю замолчать!..
      Как смеете вы бунтовать,
Когда природой нам дано повелевать?"
"Все это хорошо, пусть ты б повелевала,
По крайней мере нас повсюду б не швыряла,
А прихоти твои нельзя нам исполнять;
      Да между нами, ведь признаться,
      Коль ты имеешь право управлять,
      То мы имеем право спотыкаться,
И можем иногда, споткнувшись,- как же быть,-
Твое величество об камень расшибить".

   Смысл этой басни всякий знает...
Но должно - тс! - молчать: дурак - кто всё болтает. 

          Орлица
          Царица
     Над стадом птиц была,
Любила истину, щедроты изливала,
Неправду, клевету с престола презирала.
За то премудрою из птиц она слыла.
     За то ее любили,
     Покой ее хранили.
Но наконец она всемощною рукой.
     По правилам природы,
     Прожив назначенные годы,
          Взята была судьбой,
А попросту сказать - Орлица жизнь скончала;
Тоску и горести на птичий род нагнала;
И все в отчаяньи горчайши слезы льют,
          Унылым тоном
          И со стоном
     Хвалы покойнице поют.
Что сердцу горестно, легко ли то забыть?
     Слеза - души отрада
     И доброй памяти награда.
Но - как ни горестно - ее не возвратить...
     Пернаты рассуждают
     И так друг друга уверяют,
Что без царя нельзя никак на свете жить
И что царю у них, конечно, должно быть!
И тотчас меж собой совет они собрали
          И стали толковать,
          Кого в цари избрать?
          И наконец избрали...
          Великий боже!
               Кого же?
               Турухтана!
Хоть знали многие, что нрав его крутой,
     Что будет царь лихой,
     Что сущего тирана
     Не надо избирать,
Но должно было потакать,-
И тысячу похвал везде ему трубили:
Иной разумным звал, другие находили,
Что будет он отец отечества всего,
Иные клали всю надежду на него,
Иные до небес ту птицу возносили,
И злого петуха в корону нарядили.
          А он -
     Лишь шаг на трон,
То хищной тварью всей себя и окружил,
Сычей, сорок, ворон - в павлины нарядил,
И с сею сволочью он тем лишь забавлялся,
Что доброй дичью всей без милости ругался:
     Кого велит до смерти заклевать,
     Кого в леса дальнейшие сослать,
     Кого велит терзать сорокопуту -
          И всякую минуту
          Несчастья каждый ждал.
Томился птичий род, стенал...
В ужасном страхе все, а делать что - не знают!
"Виновны сами мы,- пернаты рассуждают,-
И, знать, карает нас вселенныя творец
За наши каверзы, тираном сим вконец,
Или за то, что мы в цари избрали птицу -
          Кровопийцу!.."
И в горести они летят толпой к леску
Размыкать там свою смертельную тоску.
Не гимны, Турухтан, тебе дичина свищет,
Возмездия делам твоим тиранским ищет.
Когда народ стенёт, всяк час беда, напасть,
Пернаты, знать, злодейств терпеть не станут боле!
Им нужен добрый царь,- ты ж гнусен на престоле!
Коль необуздан ты - твоя несносна власть!
     И птичий весь совет решился,
Чтоб жизни Турухтан и царствия лишился.
К такому приступить гораздо делу трудно!
          Однако как же быть?
     Казалось многим то безумно,
     Но чем иным переменить?..
Ужасно действие и пропасть в нем греха!
          Да, как ни есть,
          Свершили месть -
     Убили петуха!
     Не стало Турухтана,-
     Избавились тирана!
В восторге, в радости, все птицы вне себя,
          Злодея истребя,
          Друг друга лобызают
          И так болтают:
"Теперь в спокойствии и неге заживем,
Как птицу смирную на царство изберем!"
И в той сумятице на трон всяк предлагает:
Кто гуся, кто сову, кто курицу желает,
И в выборе царя у птиц различный толк.
               О рок!
Проникнуть можно ли судеб твоих причину?
Караешь явно ты пернатую дичину!
И вдруг сомкнулись все, во всех местах запели,
     И все согласно захотели,
          Чтоб Тетерев был царь.
          Хоть он глухая тварь,
     Хоть он разиня бестолковый,
Хоть всякому стрелку подарок он готовый,-
          Но все в надежде той,
          Что Тетерев глухой
          Пойдет стезей Орлицы...
          Ошиблись бедны птицы!
          Глухарь безумный их -
          Скупяга из скупых,
Не царствует - корпит над скопленной добычью
И управлять другим несчастной отдал дичью.
          Не бьет он, не клюет,
          Лишь крохи бережет.
     Любимцы ж царство разоряют,
Невинность гнут в дугу, срамцов обогащают...
Их гнусной прихотью кто по миру пошел,
Иной лишен гнезда - у них коль не нашел.
     Нет честности ни в чем, идет всё на коварстве,
     И сущий стал разврат во всем дичином царстве.

     Ведь выбор без ума урок вам дал таков:
Не выбирать в цари ни злых, ни добрых петухов.

За правду колкую, за истину святую,
      За сих врагов царей,- деспот
Вельможу осудил: главу его седую
      Велел снести на эшафот.
           Но сей успел добиться
      Пред грозного царя предстать -
      Не с тем, чтоб плакать иль крушиться,
      Но, если правды он боится,
      То чтобы басню рассказать.
Царь жаждет слов его; философ не страшится
      И твердым гласом говорит:
      "Ребенок некогда сердился,
Увидев в зеркале свой безобразный вид;
Ну в зеркало стучать, и в сердце веселился,
      Что может зеркало разбить.
      Наутро же, гуляя в поле,
Свой гнусный вид в реке увидел он опять...
Как реку истребить? Нельзя, и поневоле
      Он должен был и стыд и срам питать.
      Монарх, стыдись! Ужели это сходство
         Прилично для тебя?..
      Я - зеркало: разбей меня,
      Река - твое потомство;
            Ты в ней найдешь еще себя!"
Монарха речь сия так сильно убедила,
Что он велел ему и жизнь и волю дать;
Постойте, виноват! - велел в Сибирь сослать,
А то бы эта быль на басню походила.

     Басня

Дочь юная весны младой,
Румяна Роза расцветала
И утреннею красотой
Сердца невольно привлекала.
И Чижик Розу полюбил;
Он путь к красавице направил,
Кочующих друзей оставил
И день и ночь при Розе жил.
Качаясь на зеленой ветке,
Где ждал награды для себя,
Хорошенькой своей соседке
Он говорил: «Люблю тебя!»
— «Уж многие любить клянутся, —
Сказала Роза, — так, как ты;
Когда ж лишусь я красоты,
Где верные друзья найдутся?»
— «Мне быть неверным? Никогда! —
Поет любовник легкокрылый. —
Напротив, страсть моя тогда
Еще усилится, друг милый!»
Амур тогда в саду летал;
Ему ль оставить это дело?
Он вдруг дыханье удержал —
И всё в природе охладело.
Бореи свищут, прах метут;
Листочки Розы побледнели,
Зефиры, мотыльки слетели —
И следу нет!.. А Чижик тут,
«Ах! если ты находишь счастье
В моей любви, — он говорил, —
Утешься! Я люблю в ненастье,
Как в утро красное любил!»
Бог удивился не напрасно;
Он щедро наградил чету:
Удвоил Розы красоту,
И Чиж один любим был страстно.

Смысл басни, кажется, найден;
Его ты знаешь, друг мой милый:
Я — тот любовник легкокрылый, —
Но как за верность награжден?

Последние стихотворения