Стихотворения русских поэтов про белую ночь на одной странице

Белая ночь, словно призрак, плывет над пустынной столицей;
Дремлет Нева голубая; дворцы величавые спят;
Реют тревожные сны и влетают в дома вереницей…
Тихо из нор выползает и крадется бледный разврат.

В эти мгновения черные немощен дух омраченный,
Чуткое сердце пылает от старых открывшихся ран,
Зорька не блещет в грядущем — и видишь яснее, смущенный,
Ложь улыбавшихся грёз и надежд легкокрылых обман.

О, зажигай же свой факел, ты, утра лучистого гений!
Звонкою песней разлейся, в таинственный сумрак души
Влей молодую отвагу — и пламя тревожных сомнений,
Белою ночью рожденных, дыханьем своим потуши…

Горят отдаленные шпили
Вечерних и светлых соборов,
И медля, и рея в сияньях,
Нисходит к зеркальным каналам
Незримая в воздухе ночь.

Печаль о земле озарили
Моря просветленных просторов,
И нам, в наших смутных блужданьях,
Так радостно — сердцем усталым,
Усталой мечтой изнемочь...

Безумная ночь опустилась
Над пепельно-нежной Невою,
И крылья торжественных ростров,
И легкие мачты — как тени,
Как сны, отраженные в снах.

И все, что прошло, только снилось,
Мы снова, как дети, с тобою,
Мы — светлый, затерянный остров
В спокойных морях сновидений,
Мы — остров на светлых волнах.

Дым потянуло вдаль, повеяло прохладой.
Без тени, без огней, над бледною Невой
Идет ночь белая — лишь купол золотой
Из-за седых дворцов, над круглой колоннадой,
Как мертвеца венец перед лампадой,
Мерцает в высоте холодной и немой.
Скажи, куда идти за счастьем, за отрадой,
Скажи, на что ты зол, товарищ бедный мой?!
Вот — темный монумент вознесся над гранитом...
Иль мысль стесненная твоя
Спасенья ищет в жале ядовитом,
Как эта медная змея
Под медным всадником, прижатая копытом
Его несущего коня...

Зарделись небеса — затеплились вдали.
Мечтательно горят вечерними слезами.
И звучный день поблек. И сумерки пришли
Прозрачно-синие с ослепшими глазами.
Нисходит странная, безжизненная мгла.
Пустынны улицы. Старинные каналы
В гранитах замерли, как в рамах зеркала.
И в них отражены утихшие кварталы.

Преображаются привычные черты…
Воздушные мосты, воздушные громады —
Как будто бы мираж, упавший с высоты,
Как сказочных дворцов немые анфилады.
Осиротелые, застывшие сады…
Бредут прохожие в печали неизбежной
И никнут, бледные, к зеркальности воды,
Где липы тянутся гирляндою прибрежной.

О, жутко-белая, загадочная тишь!
В ней души скорбные затихли в странной муке…
Томятся девушки во мгле оконных ниш
И грезят уронив немеющие руки.
С курантов башенных, как будто лепестки,
Упали отзвуки ночного перезвона,
И волны светлые молитвенной тоски
Их приняли в свое невидимое лоно.

Весна усталая бессонно до утра
Обходит улицы; блуждает над Невою,
Где изваяние чугунного Петра
Неслышно говорит с туманной синевою;
И грустью жадною тревожит сон теней.
Багряный круг встает над крепостью за далью…
И тихо плачет ночь… И жалко, жалко ей
Расстаться с белою, весеннею печалью.

Земля не спит, напрасно ожидая
Объятий сумрака и нежной тишины,
Горит заря, полнеба обнимая,
Бредут толпой испуганные сны.

И все живет какой-то жизнью ложной,
Успокоения напрасно жаждет взор,
Как будто ангел бледный и тревожный 
Над миром крылья белые простер.

Изумрудно-опаловой чашей
Опрокинуто небо ночное.
Ни прохлады, ни летнего зноя,
И Нева все спокойней и краше.
Как во сне, о гранитные плиты
Чешет зыбь серебристые грудки.
А вверху с резедой перевиты
Чьей-то нежной рукой незабудки.
Тихий ангел обходит кварталы,
Поднимает на окнах маркизы.
«Что вы, девушки, нынче усталы?
Облекайтесь в вечерние ризы!»
В каждом вздохе — печаль и отрада.
Сладкий голос певуч и неведом,
И грустит над постелью лампада
За ушедшею девушкой следом.
Заполночной поверить ли встрече?..
Но уж ялик несется к заливу,
На воде оставляя далече
Голубую волнистую гриву.
Каплет жемчуг с откинутых весел…
Ветер щеку погладил, как пухом…
Ангел в сердце сияньями бросил
И поет о блаженстве над ухом…

Мне далекое время мерещится,
Дом на Стороне Петербургской.
Дочь степной небогатой помещицы,
Ты — на курсах, ты родом из Курска.

Ты — мила, у тебя есть поклонники.
Этой белой ночью мы оба,
Примостимся на твоем подоконнике,
Смотрим вниз с твоего небоскреба.

Фонари, точно бабочки газовые,
Утро тронуло первою дрожью.
То, что тихо тебе я рассказываю,
Так на спящие дали похоже.

Мы охвачены тою же самою
Оробелою верностью тайне,
Как раскинувшийся панорамою
Петербург за Невою бескрайней.

Там, вдали, под дремучим урочищам,
Этой ночью весеннею белой,
Соловьи славословьем грохочущим
Оглашают лесные пределы.

Ошалелое щелканье катится,
Голос маленькой птички летящей
Пробуждает восторг и сумятицу
В глубине очарованной чащи.

В те места босоногою странницей
Пробирается ночь вдоль забора,
И за ней с подоконника тянется
След подслушанного разговора.

В отголосках беседы услышанной
По садам, огороженным тесом,
Ветви яблоневые и вишневые
Одеваются цветом белесым.

И деревья, как призраки, белые
Высыпают толпой на дорогу,
Точно знаки прощальные делая
Белой ночи, видавшей так много.

Самые близкие зданья
Стали туманно-дальними,
Самые четкие башни
Стали облачно-хрупкими.
И самым черным камням
Великая милость дарована —
Быть просветленно-синими,
Легко сливаться с небом.

Там, на том берегу,
Дома, соборы, завод,
Или ряд фиалковых гор?
Правда? — лиловые горы
С налетом малиново-сизым,
С вершинами странно-щербатыми,
Неведомый край стерегут.

Нева, расширенная мглою,
Стала огромным морем.
Великое невское море
Вне граней и вне государств,
Малиново-сизое море,
Дымное, бледное, сонное,
Возникшее чудом недолгим
В белую ночь.

Воздушные тонкие башенки
Чудного восточного храма,
И узкие башни-мечети
И звездные купола.
Таинственный северный замок
И старая серая крепость
И шпиль, улетающий в небо
Розоватой тонкой стрелой.

У серых приречных ступеней,
Вечно, вечно сырых,
Нежнее суровые сфинксы
Из дальней, безводной пустыни.
Им, старым, уже не грустно
Стоять на чужой земле,
Их, старых, баюкает бережно
Радужно-сизый туман.

Столица ни на миг в такую ночь не дремлет:
Едва вечерняя слетает полутьма,
Как снова бледная заря уже объемлет
На небе золотом огромные дома.
Как перья, облаков прозрачные волокна
Сквозят, и на домах безмолвных и пустых
Мерцают тусклые завешенные окна
Зловещей белизной, как очи у слепых,
Всегда открытые безжизненные очи.
Уходит от земли светлеющая твердь.
В такие белые томительные ночи —
Подобен мраку свет, подобна жизни смерть.
Когда умолкнет все, что дух мой возмущало,
Я чувствую, что есть такая тишина,
Где радость и печаль в единое начало
Сливаются навек, где жизни смерть равна.

Часы остановились.
Весы стоят. И ночь светлее дня.
Нет больше времени. Из моря и огня
Недвижно зарево зари. Молчанье
Вдоль этих берегов стоит, как тишина.
Нет больше времени. Висит луна
В небесном зеркале. И воздух ясен
И неподвижен. И весы стоят.
Нет груза лет, нет груза страшных бед,
И чайки улетают в поднебесье.
И равновесие. О, страшно равновесье,
Бесстрастье страшно сердцу моему.

Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не знаешь, как, усталая,
Я не решалась лечь.

Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.

И знать, что все потеряно,
Что жизнь - проклятый ад!
О, я была уверена,
Что ты придешь назад.

Белой мертвой странной ночью, 
Наклонившись над Невою, 
Вспоминает о Минувшем 
Странный город Петербург... 

Посмотрите! Посмотрите! 
У Цепного Моста кто-то 
В старомодной пелерине 
Неподвижно смотрит вдаль... 

Господин в крылатке тихо 
Про него шепнул другому: 
"Николай Васильич Гоголь - 
Сочинитель "Мертвых душ"... 

У Сената, сдвинув брови, 
Гнет сверкающую шпагу 
Незнакомец в треуголке 
С пистолетом при бедре... 

Отчего так странно-бледен 
Незнакомец в треуголке? 
Отчего сжимает петля 
Золоченый воротник? 

Чу! К нему, гремя оружьем, 
С двух сторон подходят двое!.. 
Подошли! - "Полковник Пестель, 
Нас прислал к вам Государь!" 

Белой мертвой странной ночью, 
Наклонившись над Невою, 
Вспоминает о Минувшем 
Странный город Петербург... 

Посмотрите! Посмотрите! 
Вот задумался о чем-то 
Незнакомец в альмавиве, 
Опершись на парапет... 

С Петропавловской твердыни 
Бьют Петровские куранты, 
Вызывая из могилы 
Запоздавших мертвецов... 

И тотчас же возле Арки - 
Там, где Зимняя Канавка,- 
Белый призрак белой дамы 
Белым облаком сошел... 

Зазвенели где-то шпоры... 
И по мертвому граниту 
К мертвой даме на свиданье 
Мчится мертвый офицер... 

"Германн!"- "Лиза!" И, тотчас же, 
Оторвавшись от гранита, 
Незнакомец в альмавиве 
Смуглый профиль повернул!.. 

"Александр Сергеич, вы ли, 
Вы ли это тот, чье имя 
Я в своих стихах не смею 
До конца произнести?.." 

Белой мертвой странной ночью, 
Наклонившись над Невою, 
Вспоминает о Минувшем 
Странный город Петербург... 

Не небо — купол безвоздушный
Над голой белизной домов,
Как будто кто-то равнодушный
С вещей и лиц совлек покров.

И тьма — как будто тень от света,
И свет — как будто отблеск тьмы.
Да был ли день? И ночь ли это?
Не сон ли чей-то смутный мы?

Гляжу на все прозревшим взором,
И как покой мой странно тих,
Гляжу на рот твой, на котором
Печать лобзаний не моих.

Пусть лживо-нежен, лживо-ровен
Твой взгляд из-под усталых век,—
Ах, разве может быть виновен
Под этим небом человек!

Белые ночи… Белые ночи…
Белые ночи — как белые дни.
Кажется, будто бы белые ноги
Моют в заливе ночные огни.

Людям не спится. На лицах веселость.
Громко мальчишки кричат во дворе.
Странная, сладкая невесомость
Есть в этой гулкой весенней поре.

Белою ночью счастливые сказки
Бродят по улицам городским.
Белою ночью стыдливые ласки
Дарят подружки любимым своим.

В небе — неоновое сиянье.
Все в мире призрачно, как в кино.
Ветер разлуки и ветер свиданья
Рвутся в распахнутое окно…

Белые, белые ночи весенние,
Полные неги и мук ожидания,
Радость свидания, сладость томления.
Женской любви и луны обаяние.

Сумрак таинственный, дали туманные,
Бледное личико, грустное, нежное,
Очи безбрежные, темные, странные,
Руки — как лилий цветы белоснежные.

Улицы белые, тихие, сонные,
Плечи друг к другу невольно склоняются.
Руки сплетаются, очи влюбленные
В сумрак влюбленных очей погружаются.

Тишь несказанная, сны беспробудные,
Сердце сливается с сердцем в биении,
Счастья мгновения светлые, чудные,
Льются, свиваясь в одно сновидение.

Белые, белые ночи весенние,
Грезы любви и тоска ожидания,
Улиц молчание, сердца томление,
Грусть и усталость ночного скитания.

1

Умолк­ни, шум!
Гре­мит, не за­мол­кая;
Вол­ной в окно вры­ва­ет­ся ко мне…
А ночь идет, кра­сой наяд свер­кая, —
За­бы­ла ночь об от­ды­хе и сне!..
Но где же мрак? Но где же тени ночи?
Они ль пол­зут ста­да­ми серых змей, —
Что шаг, что миг — ту­ман­нее, ко­ро­че…
А ночь идет, и всё — белей, белей!..
Она гля­дит; она впи­лась очами
В мои глаза, как блед­ная жена,
Сму­щен­ная бес­сон­ны­ми но­ча­ми,
Рас­ка­я­нья тос­кой по­ра­же­на…
Где ж звез­ды? Нет — лу­чи­сто-изу­мруд­ных,
Си­я­ю­щих от­ра­дой и теп­лом
Из тьмы ночей меч­та­тель­ных и чуд­ных,
Будя в серд­цах раз­ду­мье о былом…
А эта ночь под белым по­кры­ва­лом
Скры­ва­ет быль жи­тей­ской нашей тьмы
И го­во­рит о чем-то небы­ва­лом,
И сеет рознь в смя­тен­ные умы…
Не хочет спать ги­гант мил­льон­но­окий —
Гро­мад­ный город… Шум, немолч­ный шум…
О, ночь! о, ночь!.. От­крой мне смысл глу­бо­кий —
Как смерть непо­ня­тый, как сча­стие да­лё­кий —
Ра­зум­ный смысл твоих безум­ных дум…

2

Да, не ве­стал­ка ты, блед­ная лет­няя ночь,
В белый ги­ма­тий оде­тая,
Всеми раз­лич­но вос­пе­тая
Груст­но­го се­ве­ра дочь…
Ты — не ве­стал­ка, без­звезд­ная белая ночь!..

Слиш­ком уж много то­ми­тель­ной стра­сти в тебе —
Стра­сти, лю­бовь со­жи­га­ю­щей,
Вих­рем в серд­ца на­бе­га­ю­щей,
Вторя ду­шев­ной борь­бе…
Много уж слиш­ком ча­ру­ю­щей стра­сти в тебе!..

Гре­зишь сама ты, иль грёзы таишь для дру­гих?
Смут­ною чарой об­ве­я­на,
Зёр­на­ми вся ты за­се­я­на —
Зёр­на­ми грез ог­не­вых!..
Гре­зишь сама ты, иль грёзы все­ля­ешь в дру­гих?

Ты не даёшь мне за­быть­ся, кра­са­ви­ца-ночь!
Ма­нишь к че­му-то слу­чай­но­му,
Но­во­му, див­но­му, тай­но­му,
Сон от меня го­нишь прочь…
Тень — ты! Ты — при­зрак ночей ро­ко­вых… Ты — не ночь!..

Не все - то на севере худо,
Не все на родном некрасиво:
Нет! Ночь наша майская - чудо!
Июньская светлая - диво!

Любуйтесь бессонные очи!
Впивайтесь всей жадностью взгляда
В красу этой северной ночи!
Ни звезд, ни луны тут не надо.

Уж небо заря захватила
И алые ленты выводит,
И, кажется ночь наступила,
И день между тем не проходит.

Нет, он остается, да только
Не в прежнем пылающем виде:
Не душен, не жгуч, и нисколько
Земля от него не в обиде.

Он долго широким разгаром
В венце золотом горячился,
Да, видно, уж собственным жаром
И сам наконец утомился.

Не стало горячему мочи:
Он снял свой венец, распахнулся,
И в ванну прохладную ночи
Всем телом своим окунулся, -

И стало не ярко, не мрачно,
Не день и не темень ночная,
А что - то, в чем смугло - прозрачно
Сквозит красота неземная.

При свете, проникнутом тенью,
При тени пронизанной светом,
Волшебному в грезах виденью
Подобен предмет за предметом.

Весь мир, от (вчера) на (сегодня)
Вскрыв дверь и раскинув ступени,
Стоит, как чертога господня,
Сквозные хрустальные сени.

Всего стихотворений: 17

Количество обращений к теме стихотворений: 9221