Стихотворения русских поэтов про Рим на одной странице

Рим - это мира единство: в республике древней - свободы
   Строгий языческий дух объединял племена.
Пала свобода,- и мудрые Кесари вечному Риму
   Мыслью о благе людей вновь покорили весь мир.
Пал императорский Рим, и во имя Всевышнего Бога
   В храме великом Петра весь человеческий род
Церковь хотела собрать. Но, вослед за языческим Римом,
   Рим христианский погиб: вера потухла в сердцах.
Ныне в развалинах древних мы, полные скорби, блуждаем.
   О, неужель не найдем веры такой, чтобы вновь
Объединить на земле все племена и народы?
   Где ты, неведомый Бог, где ты, о, будущий Рим?

Когда в тебе, веками полный Рим,
По стогнам гром небесный пробегает
И дерзостно раскатом роковым
В твои дворцы и храмы ударяет,
Тогда я мню, что это ты гремишь,
Во гневе прах столетий отрясаешь,
И сгибами виссона шевелишь,
И громом тем Сатурна устрашаешь.

По лествице торжественной веков
Ты в славе шел, о древний град свободы!
Ты путь свершил при звоне тех оков,
Которыми опутывал народы.
Всё вслед тебе, покорное, текло,
И тучами ты скрыл во мгле эфирной
Перунами сверкавшее чело,
Венчанное короною всемирной.

Но ринулись посланницы снегов,
Кипящие метели поколений, -
И пал гигант, по лествице ж веков,
Биясь об их отзывные ступени;
Рассыпалась, слетев с главы твоей,
На мелкие венцы корона власти...
Так новый рой плодится малых змей
От аспида, разбитого на части.

Но путь торжеств еще не истреблен,
Проложенный гигантскими пятами;
И Колосей, и мрачный Пантеон,
И храм Петра стоят перед веками.
В дар вечности обрек твои труды
С тобой времен условившийся гений,
Как шествия великого следы,
Не стертые потопом изменений.

Колокольный звон над Римом
кажется почти что зримым,-
он плывет, пушист и густ,
он растет, как пышный куст.

Колокольный звон над Римом
смешан с копотью и дымом
и с латинской синевой,-
он клубится, как живой.

Как река, сорвав запруду,
проникает он повсюду,
заливает, глушит, топит
судьбы, участи и опыт,
волю, действия и думы,
человеческие шумы
и захлестывает Рим
медным паводком своим.

Колокольный звон над Римом
кажется неутомимым,-
все неистовей прилив
волн, идущих на прорыв.
Но внезапно миг настанет.
Он иссякнет, он устанет,
остановится, остынет,
как вода, куда-то схлынет,
и откатится куда-то
гул последнего раската,-
в землю или в небеса?

И возникнут из потопа
Рим, Италия, Европа,
малые пространства суши —
человеческие души,
их движения, их трепет,
женский плач и детский лепет,
рев машин и шаг на месте,
шум воды и скрежет жести,
птичья ярмарка предместий,
милой жизни голоса.

Заключенье не бывшего цикла
Часто сердцу труднее всего,
Я от многого в жизни отвыкла,
Мне не нужно почти ничего,-

Для меня комаровские сосны
На своих языках говорят
И совсем как отдельные весны
В лужах, выпивших небо,- стоят.

Волчица с пастью кровавой
На белом, белом столбе,
Тебе, увенчанной славой,
По праву привет тебе.

С тобой младенцы, два брата,
К сосцам стремятся припасть.
Они не люди, волчата,
У них звериная масть.

Не правда ль, ты их любила,
Как маленьких, встарь, когда,
Рыча от бранного пыла,
Сжигали они города?

Когда же в царство покоя
Они умчались, как вздох,
Ты, долго и страшно воя,
Могилу рыла для трех.

Волчица, твой город тот же
У той же быстрой реки
Что мрамор высоких лоджий,
Колонн его завитки,

И лик Мадонн вдохновенный,
И храм святого Петра,
Покуда здесь неизменно
Зияет твоя нора,

Покуда жесткие травы
Растут из дряхлых камней
И смотрит месяц кровавый
Железных римских ночей?!

И город цезарей дивных,
Святых и великих пап,
Он крепок следом призывных,
Косматых звериных лап.

Кто тебя создал, о, Рим? Гений народной свободы!
   Если бы смертный навек выю под игом склонив,
В сердце своем потушил вечный огонь Прометея,
   Если бы в мире везде дух человеческий пал,-
Здесь возопили бы древнего Рима священные камни:
   "Смертный, бессмертен твой дух; равен богам человек!"

Мы едем поляною голой,
Не встретясь с живою душой;
Вдали, из-под тучи тяжелой,
Виднеется город большой.

И, будто б его называя,
Чрез мертвой пустыни предел
От неба стемневшего края
Отрывистый гром прогремел.

Кругом все сурово и дико;
Один он в пространстве немом
Стоит, многогрешный владыка,
Развенчанный божьим судом.

Стоит беззащитный, недужный,
И смотрит седой исполин
Угрюмо в угрюмый окружный
Простор молчаливых равнин:

Где вести, и казнь, и законы
Гонцы его миру несли,
Где тесные шли легионы,
Где били челом короли.

Он смотрит, как ветер поляны
Песок по пустыни метет,
И серые всходят туманы
Из топи тлетворных болот.

1.

Рим Фабия и Рим Нерона
И ты, столица наших дней,
Под той же сенью небосклона,
Ты сколько видела людей?

Ты сколько видела страданий,
Ненужных войн, забытых ссор —
Судьба к Teбе простёрла длани
И изрекла свой приговор.

Она сказала: Рим сената,
Ты был велик ещё вчера,
Умри теперь, пришла пора,
Пусть ныне крест в лучах заката
Горит на куполе Петра.

И умер Рим и умер форум,
И в прахе пали алтари
И вспыхнул крест в лучах зари,
Воздетый царственным собором.

2.

Люблю бродить среди могил
Былого форума и Рима,
Здесь кто-то верил и любил,
В руках судьбы неумолимой.

В пахучей высохшей траве
С шуршаньем ящерица мчится,
А в беспредельной синеве
Парят и утопают птицы.

И вьётся узкая тропа,
Здесь Цезарь проходил когда-то,
Здесь с кликом двигалась толпа
К дверям гранитного сената.

Ты спишь, о славных днях скорбя,
Могучий Рим, могучий форум,
Лишь путник ныне на тебя
Посмотрит любопытным взором.

А римлянин пройдёт кругом,
Не остановится, не взглянет —
Что рыться в прахе вековом?
Ведь Цезарь спит могильным сном
И легион его не встанет.

3.

Под синей мглою небосклона
В зоологическом саду,
Сидишь ты, русская ворона,
Среди роскошных какаду.

О, ты должна собой гордиться,
Чем стала ты и чем была,
Не ты ль оборванною птицей
Отбросы в булочных крала?

Не за тобой ли гнались кошки,
По переулкам и дворам,
Не ты ли мёрзла на окошке
В крещенский холод по ночам.

Не ты ли при лучах заката
Справляла свадьбу в небесах,
Когда на дремлющих лугах
Туман стелился синеватый.

Nul n’est prоfect dans sons pays
Ты это ясно доказала,
Чем ты была и чем ты стала
И где теперь друзья твои?

Они, как прежде, по заборам
Кричат и скачут без забот.
И разве только сонный кот
Их провожает злобным взором. 

Рим! всемогущее, таинственное слово!
И вековечно ты, и завсегда ты ново!
Уже во тьме времен, почивших мертвым сном,
Звучало славой ты на языке земном.
Народы от тебя, волнуясь, трепетали,
Тобой исписаны всемирные скрижали;
И человечества след каждый, каждый шаг
Стезей трудов, и жертв, и опытов, и благ,
И доблесть каждую, и каждое стремленье,
Мысль светлую облечь в высокое служенье,
Все, что есть жизнь ума, все, что души есть
                                     страсть -
Искусство, мужество, победа, слава, власть,-
Все выражало ты живым своим глаголом,
И было ты всего великого символом.
Мир древний и его младая красота,
И возмужавший мир под знаменем креста,
С красою строгою и нравственным порядком,
Не на тебе ль слились нетленным отпечатком?
Державства твоего свершились времена;
Другие за тобой слова и имена,
Мирского промысла орудья и загадки,
И волновали мир, и мир волнуют шаткий.
Уж не таишь в себе, как в урне роковой,
Ты жребиев земли, покорной пред тобой,
И человечеству, в его стремленьи новом,
Звучишь преданьем ты, а не насущным словом,
В тени полузакрыт всемирный великан:
И форум твой замолк, и дремлет Ватикан.
Но избранным душам, поэзией обильным,
И ныне ты еще взываешь гласом сильным.
Нельзя - хоть между слов тебя упомянуть,
Хоть мыслью по тебе рассеянно скользнуть,
Чтоб думой скорбною, высокой и спокойной
Не обдало души, понять тебя достойной.

Рим, самовластный бич народов и царей!
Где слава прежняя твоих цветущих дней?
Где гордые сыны и Брута и Камилла?
Ответствуй, грозного могущества могила!
Почто граждан твоих вольнолюбивый дух,
Столетья озарив, в столетиях потух?
Ужель завет судьбы рукою своенравной
Низверг сей колосс сил, свободный, но державный?
Нет, избранный народ, ты сам себя сразил:
Ты гибель с роскошью в отчизне водворил,
В сердцах изнеженных разлился яд разврата!..
Междоусобием и завистью Сената
Свобода скрылася, пренебрежен закон, -
И гордый человек шагнул за Рубикон,
Который средь шатров в безмолвном отдаленье
Давно Республики обдумывал паденье.
Уж хищник на чело корону возлагал, -
Но Брут был жив еще - и властолюбец пал.
Он пал - и Рим воскрес, и гордая свобода
Отозвалась в сердцах великого народа!..
Но быстро пролетел восторгов общий глас:
Потомок Ромула душою вновь угас!
Вот ставки бранные Антония, Лепида!
Уже смерть Цезаря друзьями позабыта;
Не Бруту пылкому они готовят месть, -
Нет, цель у них одна: отечество угнесть,
Под благородною мечтая скрыть личиной
Коварные сердца и бой несправедливый.

Уже Филиппополь сраженьем оглашен;
В нем Рим последнего римлянина лишен!
С тех пор иль золото, иль воинов пристрастье
Владели родиной...

Где лягушки фонтанов, расквакавшись
И разбрызгавшись, больше не спят
И, однажды проснувшись, расплакавшись,
Во всю мочь своих глоток и раковин
Город, любящий сильным поддакивать,
Земноводной водою кропят,—

Древность легкая, летняя, наглая,
С жадным взглядом и плоской ступней,
Словно мост ненарушенный Ангела
В плоскоступье над желтой водой,—

Голубой, онелепленный, пепельный,
В барабанном наросте домов,
Город, ласточкой купола лепленный
Из проулков и из сквозняков,—
Превратили в убийства питомник
Вы, коричневой крови наемники,
Италийские чернорубашечники,
Мертвых цезарей злые щенки...

Все твои, Микель Анджело, сироты,
Облеченные в камень и стыд,—
Ночь, сырая от слез, и невинный
Молодой, легконогий Давид,
И постель, на которой несдвинутый
Моисей водопадом лежит,—
Мощь свободная и мера львиная
В усыпленьи и в рабстве молчит.

И морщинистых лестниц уступки —
В площадь льющихся лестничных рек,—
Чтоб звучали шаги, как поступки,
Поднял медленный Рим-человек,
А не для искалеченных нег,
Как морские ленивые губки.

Ямы Форума заново вырыты
И открыты ворота для Ирода,
И над Римом диктатора-выродка
Подбородок тяжелый висит.

Поговорим о Риме — дивный град!
Он утвердился купола победой.
Послушаем апостольское credo:
Несется пыль, и радуги висят.

На Авентине вечно ждут царя —
Двунадесятых праздников кануны, —
И строго-канонические луны —
Двенадцать слуг его календаря.

На дольный мир глядит сквозь облак хмурый
Над Форумом огромная луна,
И голова моя обнажена —
О, холод католической тонзуры!

Восстали варвары на исступленный Рим. 
Безумный цезарь пьян средь ужаса и 
     стона, 
Рабы-сенаторы трепещут перед ним, 
И кровь народная дошла к ступеням 
     трона. 
  
Продажный дух льстецов 
     бессильно-недвижим 
Позор и ложь царят под сводом Пантеона. 
О, родина богов! - твое величье - дым... 
И бойся грозного дыхания циклона. 
  
Спеши! Из пьяных урн кровавый сок 
     допей! 
Уж Варвары идут от солнечной равнины 
С душою мощною, как веянье степей. 
  
Свободный, новый храм воздвигнут 
     исполины 
И сокрушат они гниющие руины 
Разврата, казней и цепей.

В ночи лазурной почивает Рим.
Взошла луна и овладела им,
И спящий град, безлюдно-величавый,
Наполнила своей безмолвной славой...

Как сладко дремлет Рим в ее лучах!
Как с ней сроднился Рима вечный прах!..
Как будто лунный мир и град почивший —
Всё тот же мир, волшебный, но отживший!..

Далека ты от нас, недвижима,
Боевая история Рима;
Но над повестью многих страниц
Даже мы преклоняемся ниц!

А теперь в славном Риме французы
Наложили тяжелые узы,
И потомок квиритов молчит
И с терпением сносит свой стыд!..

Веками тканая величия одежда!
     О каменная летопись времен!
С благоговением, как набожный невежда,
     Вникаю в смысл твоих немых письмен.
Великой буквою мне зрится всяк обломок,
     В нем речи прерванной ищу следов...
Здесь все таинственно - и каждый камень громок
     Отзывами отгрянувших веков.

Всего стихотворений: 17

Количество обращений к теме стихотворений: 12765