• Список стихотворений про жизнь
• Рейтинг стихотворений про жизнь

Стихотворения русских поэтов про жизнь на одной странице

В телеге жизни (Яков Петрович Полонский)

      С утра садимся мы в телегу...
                        Пушкин

К моей телеге я привык,
Мне и ухабы нипочем...
Я только дрогну, как старик,
В холодном воздухе ночном...
Порой задумчиво молчу,
Порой отчаянно кричу:
- Пошел!.. Валяй по всем по трем.

Но хоть кричи, бранись иль плачь -
Молчит, упрям ямщик седой:
Слегка подстегивая кляч,
Он ровной гонит их рысцой;
И шлепает под ними грязь,
И, незаметно шевелясь,
Они бегут во тьме ночной.

1876


Вся жизнь земная (Даниил Максимович Ратгауз)

Вся наша жизнь земная -
Бессонной муки стон,
Вся наша жизнь земная -
Намек и полусон.

Наш день - лишь отблеск слабый
Без света и огня,

Наш день - лишь отблеск слабый
Негаснущего дня.

Желанья и надежды,
Весь рой земных забот,
Желанья и надежды
Нам говорят: вперед!

А впереди - забвенье
Всего, что прожито,
А впереди - забвенье
И вечное ничто.

Две жизни (Алексей Васильевич Кольцов)

   Две жизни в мире есть.
Одна светла, горит она, как солнце;
В ее очах небесный тихий день;
В сиянии - святая мысль и чувство;
Ее живая сила так роскошно
Звучит свободной и разумной речью.
И это - жизнь земного духа;
Долга она, как божья вечность...

   Другая жизнь темна;
В ее очах - земная грусть и ночь;
И спит она сном крепким и мятежным,
Таится мысль в ее цветистых формах,
Но не звучит свободной речью;
Наклоннее во тьме она к молчанью.
И это - жизнь земного праха;
Кратка она, как блеск звезды падучей...

1837


Дорога жизни (Евгений Абрамович Баратынский)

В дорогу жизни снаряжая
Своих сынов, безумцев нас,
Снов золотых судьба благая
Дает известный нам запас.
Нас быстро годы почтовые
С корчмы довозят до корчмы,
И снами теми роковые
Прогоны жизни платим мы.

<1825>


Жизнь (Стефания Стефановна Караскевич-Ющенко)

В голы ранней весны безмятежные сны
Видел я на коленях родной.
В материнских глазах, в ее чистых слезах
Заключил я весь мир мой земной.

Так года пронеслись… Предо мною зажглись,
Вдаль маня, вестовые огни:
В мир мечтаний и грёз, в мир страданий и слез
Потянули ребенка они.

И пеленки дитя изорвало шутя,
И со смехом отбросило их…
Полный веры и сил, в темноту я спешил
На призыв огоньков золотых.

Я познанья искал, я его призывал
Детской веры горячей мольбой, —
И в ответ тем мольбам вещий знания храм,
Полный света, предстала, предо мной.

У открытых дверей жались сотни людей,
А в святилище хор голосов
Прославлял знанья свет… И туда робкий след
Я направил средь слуг и жрецов.

Тот, кого я искал, — бог, — к кому я взывал,
Был великий незримый кумир:
Под завесой густой он стоял пред толпой,
Не внимая, как пел его мир.

И далеко вокруг хоры трепетных слуг
Прославляли его торжество…
Но, как полночь, темно, вечной тайны полно
Оставалося их божество.

Я вернулся назад… Отуманенный взгляд
В темноте новой цели искал.
И нашел ее вновь: я поверил в любовь,
В ее светлый, святой идеал.

Я в любовь мою слил все, чем мир был мне мил
Цель, значенье и смысл бытия,
Но средь жен одинок, как в отчизне пророк,
Оставался непонятым я.

И любовью моей одарил я людей
С их неправдою, горем и злом:
Их душевную тьму, вековую тюрьму,
Озарял я участья лучом.

Пронеслось много лет… И взглянул я на свет,
И увидел: по-прежнему был
Он велик, и широк, и страданий поток
В нем по-прежнему волны катил.

И, как прежде, над ним к облакам голубым
Возносились пророков кресты…
У подножья крестов звон мечей и оков
Раздавался среди темноты.

Брата брат убивал и в крови воздвигал
Трон из трупов, мечей и оков, —
И царил, как герой, над безмолвной толпой
Восхищенных и жалких рабов.

Я воззвал к небесам… Но горячим мольбам
Не ответил рокочущий гром:
Лишь звезда за звездой там неслись чередой,
Раз указанным вечным путем.

1905


Жизнь (Аполлон Николаевич Майков)

Грядущих наших дней святая глубина
Подобна озеру: блестящими водами
Оно покоится; волшебного их сна
Не будит ранний ветр, играя с камышами.
Пытливый юноша, годов пронзая мглу,
Подходит к берегам, разводит осторожно
Густые ветви ив и мыслию тревожной
За взором следует... По водному стеклу
Аврора пурпур свой рассыпала струисто...
Как темны гряды скал! как небо золотисто!
Как стаду мелких рыб, блистая в серебре,
На солнце радостно играть и полоскаться!
Но... юноша, беги! на утренней заре
Опять не приходи смотреть и любоваться
На это озеро! Теперь внимаешь ты
Лишь шепоту дерев и плеску волн шумливых;
А там, под образом блестящей красоты,
С приманкою любви, с приманкой ласк стыдливых,
Красавиц легкий рой мелькнет перед тобой;
Ты кинешься за ней, за милою толпой,
С родного берега... Паденья шум мгновенный,
Урчание и стон пучины пробужденной
Окрестность огласит, и скоро смолкнет он,
И стихнет всё. И что ж, под зеркалом кристалла,
Увидишь ты?.. Увы! исчезнет всё, как сон!
Ни рощ коралловых, ни храмов из опала,
Ни скал, увенчанных в златые тростники,
Ни нимф, свивающих в гирлянды и венки
     Подводные причудливые травы...
     Нет! ты падешь к одним скалам немым,
К растеньям, дышащим губительной отравой,-
     И, вызвана падением твоим,
          Толпа алкающих чудовищ
На жертву кинется, низвергнутую к ним
Приманкой красоты, и счастья, и сокровищ.

1839


Жизнь (Иван Петрович Клюшников)

Дар мгновенный, дар прекрасный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Ум молчит, а сердцу ясно:
Жизнь для жизни мне дана.

Всё прекрасно в божьем мире:
Сотворимый мир в нем скрыт.
Но он в храме, но он в лире,
Но он в разуме открыт.

Познавать его в творенье,
Видеть духом, сердцем чтить -
Вот в чем жизни назначенье,
Вот что значит в боге жить!

<1840>


Жизнь (Лев Николаевич Зилов)

Жизнь - нянька давняя - всё ласкова со мной,
Всё шепчет ласковые сказки
И, за своей предвечно-мудрой сединой,
Не видит роковой развязки.

Но - жду - подымутся с улыбкою глаза,
Протянется рука для ласки нежная, 
И вдруг она, смутясь, отпрянет - вся гроза -
Воспламененная и грешная.

И взглядами, дрожа, померяемся с ней
На кратком жгучем поединке...
И будет ли потом - сверканье знойных дней
Иль мглисто-скучные поминки?

1911


Жизнь (Константин Дмитриевич Бальмонт)

Жизнь - отражение лунного лика в воде,
Сфера, чей центр - повсюду, окружность - нигде,
Царственный вымысел, пропасть глухая без дна,
Вечность мгновения - миг красоты - тишина.

Жизнь - трепетание Моря под властью Луны,
Лотос чуть дышащий, бледный любимец волны,
Дымное облако, полное скрытых лучей,
Сон, создаваемый множеством, всех - и ничей.

Жизнь (Иван Захарович Суриков)

Жизнь, точно сказочная птица,
Меня над бездною несет,
Вверху мерцает звезд станица,
Внизу шумит водоворот.

И слышен в этой бездне темной
Неясный рокот, рев глухой,
Как будто зверь рычит огромный
В железной клетке запертой.

Порою звезды скроют тучи -
И я, на трепетном хребте,
С тоской и болью в сердце жгучей
Мчусь в беспредельной пустоте.

Тогда страшит меня молчанье
Свинцовых туч, и ветра вой,
И крыл холодных колыханье,
И мрак, гудящий подо мной.

Когда же тени ночи длинной
Сменятся кротким блеском дня?
Что будет там, в дали пустынной?
Куда уносит жизнь меня?

Чем кончит? - в бездну ли уронит,
Иль в область света принесет,
И дух мой в мирном сне потонет? -
Иль ждет меня иной исход?..

Ответа нет - одни догадки.
Предположений смутный рой.
Кружатся мысли в беспорядке.
Мечта сменяется мечтой..

Смерть, вечность, тайна мирозданья, -
Какой хаос! - и сверх всего
Всплывает страшное сознанье
Бессилья духа своего.

1875


Жизнь (Анатолий Александрович Александров)

Как своенравная дева, меня после долгих страданий
     Редко капризная жизнь лаской минутной дарит.
Много я видел обид от неё незаслуженно горьких,
     Но год от году сильней страстной душою люблю.

26 февраля 1885, Москва


Жизнь (Семен Яковлевич Надсон)

Меняя каждый миг свой образ прихотливый,
Капризна, как дитя, и призрачна, как дым,
Кипит повсюду жизнь в тревоге суетливой,
Великое смешав с ничтожным и смешным.
Какой нестройный гул и как пестра картина!
Здесь - поцелуй любви, а там - удар ножом;
Здесь нагло прозвенел бубенчик арлекина,
А там идет пророк, согбенный под крестом.
Где солнце - там и тень! Где слезы и молитвы -
Там и голодный стон мятежной нищеты;
Вчера здесь был разгар кровопролитной битвы,
А завтра - расцветут душистые цветы.
Вот чудный перл в грязи, растоптанный толпою,
А вот душистый плод, подточенный червем;
Сейчас ты был герой, гордящийся собою,
Теперь ты - бледный трус, подавленный стыдом!
Вот жизнь, вот этот сфинкс! Закон ее - мгновенье,
И нет среди людей такого мудреца,
Кто б мог сказать толпе - куда ее движенье,
Кто мог бы уловить черты ее лица.
То вся она - печаль, то вся она - приманка,
То всё в ней - блеск и свет, то всё - позор и тьма;
Жизнь - это серафим и пьяная вакханка,
Жизнь - это океан и тесная тюрьма!

1886


Жизнь (Александр Александрович Блок)

Мы рождены; вдыхаем жадно
Природы мощные дары;
Нам мнится - дышит беспощадно
Жизнь, занесенная в миры.
Что наша жизнь? Порыв нежданный?
Случайный плод ее творца?
Дитя миров благоуханных,
Обломок вышнего венца?
О, нет! Горящей жизни меру
Не нам познать и разгадать.
Она достойна лучшей веры,
На нас - творца ее печать.
Уходят годы в бесконечность, -
Дарует новые творец.
Всегда, везде - живая вечность, -
Одно начало и конец.

Жизнь (Пётр Иванович Капнист)

Она идёт стопою ровной,
Полна величья своего,
На всё взирая хладнокровно,
Не отличая ничего...
Она идёт; вокруг – волненье
Страстей, сомнений и забот,
И тайный говор преступленья,
И тихий шопот наслажденья,
И вопль невинного мученья,
Она всё видит и – идёт...
Идёт в лесах непроходимых,
В подземных безднах, на горах,
В водах, в степях необозримых
И в многолюдных городах...
Но только к ней коснётся тленье
Всесокрушающей рукой –
Она исполнится смятенья,
С невыразимою тоской
Увидит вечность – онемеет
Перед владычицей своей;
В её объятьях побледнеет –
И навсегда сольётся с ней…

1860


Жизнь (Алексей Николаевич Апухтин)

         Апухтиной

Песня туманная, песня далекая,
И бесконечная, и заунывная,
Доля печальная, жизнь одинокая,
Слез и страдания цепь непрерывная...

Грустным аккордом она начинается...
В звуках аккорда, простого и длинного,
Слышу я, вопль из души вырывается,
Вопль за утратою детства невинного.

Далее звуков раскаты широкие -
Юного сердца мечты благородные:
Вера, терпения чувства высокие,
Страсти живые, желанья свободные.

Что же находим мы? В чувствах - страдания,
В страсти - мученья залог бесконечного,
В людях - обман... А мечты и желания?
Боже мой! Много ли в них долговечного?

Старость подходит часами невольными,
Тише и тише аккорды печальные...
Ждем, чтоб над нами, в гробу безглагольными,
Звуки кругом раздались погребальные...

После... Но если и есть за могилою
Песни иные, живые, веселые,
Жаль нам допеть нашу песню унылую,
Трудно нам сбросить оковы тяжелые!..

29 февраля 1856


Жизнь (Николай Алексеевич Некрасов)

Прекрасно, высоко твое предназначенье,
Святой завет того, которого веленье,
Премудро учредя порядок естества,
Из праха создало живые существа;
Но низко и смешно меж нас употребленье,
И недостойны мы подобья божества.
Чем отмечаем, жизнь, мы все твои мгновенья -
Широкие листы великой книги дел?
Они черны, как демон преступленья,
Стыдишься ты сама бездушных наших тел.
Из тихой вечери молитв и вдохновений
Разгульной оргией мы сделали тебя,
И гибельно парит над нами злобы гений,
Еще в зародыше всё доброе губя.
Себялюбивое, корыстное волненье
Обуревает нас, блаженства ищем мы,
А к пропасти ведет порок и заблужденье
Святою верою нетвердые умы.
Поклонники греха, мы не рабы Христовы;
Нам тяжек крест скорбей, даруемый судьбой,
Мы не умеем жить, мы сами на оковы
Меняем все дары свободы золотой...

Раскрыла ты для нас все таинства искусства,
Мы можем создавать, творцами можем быть;
Довольно налила ты в груди наши чувства,
Чтоб делать доброе, трудиться и любить.
Но чуждо нас добро, искусства нам не новы,
Не сделав ничего, спешим мы отдохнуть;
Мы любим лишь себя, нам дружество  - оковы,
И только для страстей открыта наша грудь.
И что же, что они безумным нам приносят?
Презрительно смеясь над слабостью земной,
Священного огня нам искру в сердце бросят
И сами же зальют его нечистотой.
За наслаждением, по их дороге смрадной,
Слепые, мы идем и ловим только тень,
Терзают нашу грудь, как коршун кровожадный,
Губительный порок, бездейственная лень...
И после буйного минутного безумья,
И чистый жар души и совесть погубя,
Мы, с тайным холодом неверья и раздумья,
Проклятью придаем неистово тебя.

О, сколько на тебя проклятий этих пало!
Чем недовольны мы, за что они? Бог весть!..
Еще за них нас небо не карало:
Оно достойную приготовляет месть!

1839


Жизнь (Дмитрий Владимирович Веневитинов)

Сначала жизнь пленяет нас:
В ней все тепло, все сердце греет
И, как заманчивый рассказ,
Наш ум причудливый лелеет.
Кой-что страшит издалека,-
Но в этом страхе наслажденье:
Он веселит воображенье,
Как о волшебном приключенье
Ночная повесть старика.
Но кончится обман игривой!
Мы привыкаем к чудесам.
Потом - на все глядим лениво,
Потом - и жизнь постыла нам:
Ее загадка и развязка
Уже длинна, стара, скучна,
Как пересказанная сказка
Усталому пред часом сна.

Конец 1826


Жизнь (Саша Чёрный)

У двух проституток сидят гимназисты:
	Дудиленко, Барсов и Блок.
На Маше - персидская шаль и монисто,
	На Даше - боа и платок.

Оплыли железнодорожные свечи.
	Увлекшись азартным банчком,
Склоненные головы, шеи и плечи
	Следят за чужим пятачком.

Играют без шулерства. Хочется люто
	Порой игроку сплутовать.
Да жутко! Вмиг с хохотом бедного плута
	Засунут силком под кровать.

Лежи, как в берлоге, и с завистью острой
	Следи за игрой и вздыхай,-
А там на заманчивой скатерти пестрой
	Баранки, и карты, и чай...

Темнеют уютными складками платья.
	Две девичьих русых косы.
Как будто без взрослых здесь сестры и братья
	В тиши коротают часы.

Да только по стенкам висят офицеры...
	Не много ли их для сестер?
На смятой подушке бутылка мадеры,
	И страшно затоптан ковер.

Стук в двери. "Ну, други, простите, к нам гости!"
	Дудиленко, Барсов и Блок
Встают, торопясь, и без желчи и злости
	Уходят готовить урок.

<1910>


Жизнь (Вильгельм Карлович Кюхельбекер)

Юноша с свежей душой выступает на поприще жизни,
Полный пылающих дум, дерзостный в гордых мечтах;
С миром бороться готов и сразить и судьбу и печали!
Но, безмолвные, ждут скука и время его;
Сушат сердце, хладят его ум и вяжут паренье.
Гаснет любовь! и одна дружба от самой зари
До полуночи сопутница избранных неба любимцев,
Чистых, высоких умов, пламенно любящих душ!

8 марта 1820


Жизнь (Жизнь раскинулась вольною степью...) (Иван Саввич Никитин)

Жизнь раскинулась вольною степью...
Поезжай, да гляди - не плошай!
За холмов зеленеющей цепью
Ты покоя найти не желай.
Хорошо под грозою-метелью,
Хорошо под дождем проливным
По степям, в бесконечном веселье,
Тройкой бешеной мчаться по ним!
Ну ж, ямщик! Пристегни кореннуЮл
Что насупился? Вдаль погляди!
Что за ширь! Ну-ка песню родную,
Чтобы сердце заныло в груди,
Чтобы вышли проклятые слезы,
Те, что гнетом легли над душой,
Чтобы вдаль, под небесные грозы,
Нам лететь бесконечно с тобой.

Жизнь (Прекрасны молодые годы...) (Иван Саввич Никитин)

Прекрасны молодые годы,
Когда, не ведая утрат,
Картины жизни и природы
Мы начинаем изучать!
Когда надежды беззакатной
Звезда приветливо горит
И нам так много говорит
Желаний голос непонятный;
Когда в восторг приводит нас
Борьба и подвиг знаменитый,
И безыскусственный рассказ
О старине давно забытой,
И ночи мрак, и солнца блеск,
И утренней зари сиянье,
И музыкальный моря плеск,
И ветра тихое дыханье,
Степей безлюдье и простор,
Напевы бури заунывной,
И вечный снег пустынных гор,
И леса тень, и шум призывный...
И жить в ту пору мы спешим,
Вперед глядим нетерпеливо
И новой жизни перспективу
Узнать заранее хотим.
А между тем, как метеор,
Воображенье потухает,
И в книге жизни юный взор
Картины грустные встречает;
В душе является борьба
Глубокой веры и сомненья,
И вот беспечные года
Берут другое направленье.

Акт жизни прожит - и теперь
Иная сцена пред очами:

Для сердца период потерь
Приходит с пылкими страстями;
Взамен забытых нами грез
Под пестротою маскарадной
Находим мы источник слез
В существенности безотрадной,
И, не умея примирять
Нужду с достоинством свободы,
Мы начинаем замечать
Противоречия в природе,
Не признавая в ней чудес.
И сколько грустных размышлений
В нас пробуждает интерес
Разнообразных впечатлений:
Терпимый в обществе разврат
И злоба сплетней утонченных,
Их горький смысл и результат,
И цель вопросов современных!..
Потом и эта колея
Приводит нас к явленьям новым.

Здесь акт последний бытия,
С его значением суровым:

Здесь наша жалкая судьба
Лишается блестящей маски,
И жизнь теряет навсегда
И светлый колорит, и краски,
И привлекательной весны
Очаровательные строки,
И прелесть яркой новизны,
И роскошь чудной обстановки,
И тише мы вперед идем,
Не видя цели сокровенной,
Колеблясь меж добром и злом,
Без истины определенной
О назначении своем;
Теперь не темная мечта
Ум занимает осторожный:
Нас мучит сердца пустота,
Страстей и горя плод ничтожный.
Нам тяжело припоминать
Минувшей молодости повесть,
Читать ее и усыплять
Неумолкающую совесть,
И в поколенье молодом
Казаться лишними гостями
С своим обманутым умом
И затаенными слезами,
В тоске безмолвно изнывать,
В надеждах лучших сомневаться,
В вопрос о жизни углубляться
И постепенно умирать.

Между 1849 и 1853


Жизнь и смерть (Владимир Григорьевич Бенедиктов)

Через все пути земные
С незапамятной поры
В мире ходят две родные,
Но несходные сестры.
Вся одна из них цветами,
Как невеста, убрана,
И опасными сетями
Смертных путает она;
На устах любви приманка,
Огонь в очах, а в сердце лёд
И, как бурная вакханка,
Дева пляшет и поёт.
Не блестит сестра другая;
Черен весь её покров;
Взор - недвижимо - суров;
Перси - глыба ледяная,
Но в груди у ней - любовь!
Всем как будто незнакома,
Но лишь стукнет у дверей, -
И богач затворный - дома
Должен сказываться ей;
И чредой она приходит
К сыну горя и труда,
И бессонницу отводит
От страдальца навсегда.
Та - страстей могучем хмелем
Шаткий ум обворожит
И, сманив к неверным целям,
С злобным смехом убежит.
Эта в грозный час недуга
Нас, как верная подруга,
Посетит, навеет сон,
Сникнет к ложу с страданьем
И замкнёт своим лобзаньем
Тяжкий мученика стон.
Та - напевами соблазна
Обольщает сжатый дух
И для чувственности праздной
Стелят неги жаркий пух.
Эта - тушит пыл телесный,
Прах с души, как, цепи рвёт
И из мрака в свет небесный
Вдохновенную влечёт.
Рухнет грустная темница:
Прах во прах! Душа - орлица
Снова родину узрит
И без шума, без усилья,
Вскинув девственные крылья,
В мир эфирный воспарит!

Жизнь твоя (Рюрик Ивнев)

Ты прожил жизнь. Чего еще ты хочешь?
Ты не болел проказой и чумой
И, спотыкаясь, средь полярной ночи
Не брел в тоске с дорожною сумой.

Ты получил незримые награды
И кубок счастья осушал до дна.
Зеленых звезд ночные кавалькады
Ты наблюдал сквозь легкий полог сна.

Ты властвовал над юными сердцами
И сам, любя, чужим сердцам служил.
В своей душе негаснущее пламя
Ты сохранил и землю ты любил.

Ты прожил жизнь. Чего еще ты хочешь?
Пусть гром небесный грянет над тобой,
Пусть в час прощальный ты закроешь очи,
Ты прожил жизнь, хранимую судьбой.

1980, Москва


"Жизнь хитрит, смеется да лукавит" (Федор Сологуб)

Жизнь хитрит, смеется да лукавит,
И повсюду ставит западни,
На кострах погибших тризны правит,
И венчает только злые дни.

Есть у жизни многие дороги,
Через бездны прочные мосты,
На горах – роскошные чертоги,
И повсюду – много красоты.

Но на всех дорогах – утомленье,
На мостах – желанье прыгнуть вниз,
И в чертогах злое пресыщенье,
Много зла под блеском лживых риз.

И пойдешь ли в сторону иль прямо.
Будешь плакать или песни петь,
Злая для тебя готова яма, —
Будешь в ней холодным трупом тлеть.

Жизнь, жизнь (Арсений Александрович Тарковский)

I

Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.

II

Живите в доме - и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом,-
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.

III

Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.

Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.

Зарождающаяся жизнь (Константин Дмитриевич Бальмонт)

            Сонет

Еще последний снег в долине мглистой
На светлый лик весны бросает тень,
Но уж цветет душистая сирень,
И барвинок, и ландыш серебристый.

Как кроток и отраден день лучистый,
И как приветна ив прибрежных сень.
Как будто ожил даже мшистый пень,
Склонясь к воде, бестрепетной и чистой.

Кукушки нежный плач в глуши лесной
Звучит мольбой тоскующей и странной.
Как весело, как горестно весной,

Как мир хорош в своей красе нежданной -
Контрастов мир, с улыбкой неземной,
Загадочный под дымкою туманной.

1894


Крылья жизни (Дмитрий Владимирович Веневитинов)

 Из Мильвуа

На легких крылышках
Летают ласточки;
Но легче крылышки
У жизни ветреной.
Не знает в юности
Она усталости
И радость резвую
Берет доверчиво
К себе на крылия.
Летит, любуется
Прекрасной ношею...
Но скоро тягостна
Ей гостья милая;
Устали крылышки,
И радость резвую
Она стряхает с них.
Печаль ей кажется
Не столь тяжелою,
И, прихотливая,
Печаль туманную
Берет на крылия
И вдаль пускается
С подругой новою.
Но крылья легкие
Все болей, более
Под ношей клонятся.
И вскоре падает
С них гостья новая,
И жизнь усталая
Одна, без бремени,
Летит покойнее,
Лишь только в крылиях,
Едва заметные,
От ношей брошенных
Следы осталися –
И отпечатались
Лишь только в перышках
Два цвета бледные:
Немного светлого
От резвой радости,
Немного темного
От гостьи сумрачной.

1826 или 1827


Малютка-жизнь (Арсений Александрович Тарковский)

Я жизнь люблю и умереть боюсь.
Взглянули бы, как я под током бьюсь
И гнусь, как язь в руках у рыболова,
Когда я перевоплощаюсь в слово.

Но я не рыба и не рыболов.
И я из обитателей углов,
Похожий на Раскольникова с виду.
Как скрипку, я держу свою обиду.

Терзай меня - не изменюсь в лице.
Жизнь хороша, особенно в конце,
Хоть под дождем и без гроша в кармане,
Хоть в Судный день - с иголкою в гортани.

А! этот сон! Малютка жизнь, дыши,
Возьми мои последние гроши,
Не отпускай меня вниз головою
В пространство мировое, шаровое! 

Оргия жизни (Константин Дмитриевич Бальмонт)

Орел точит когти. Крадется волк прерий.
Сова направляет окольный полет.
Безжалостны птицы. Без жалости звери.
Безжалостность - свойство всех тех, кто живет.
                   
Верховные гении этого мира,
Зарезанным горлом мы кормим свой день.
Нам трупы животных - услада для пира,
Тут нежная дева - бесчувственный пень.
                   
Нередко мы думаем, будто растенья
Суть алость улыбки и нежный цветок.
Нет, в мире растений - борьба, убиенье,
И петли их усиков - страшный намек.
                   
Ухватят, удушат, их корни лукавы,
И цвет орхидеи есть лик палача.
Люблю я растенья, но травы - удавы
И тонкость осоки есть тонкость меча.

Ответ на вопрос о моей жизни (Алексей Васильевич Кольцов)

Вся жизнь моя - как сине море,
С ветрами буйными в раздоре -
Бушует, пенится, кипит,
Волнами плещет и шумит.
Уступят ветры - и оно
Сровняется, как полотно.
Иной порою, в дни ненастья,
Все в мире душу тяготит;
Порою улыбнется счастье,
Ответно жизнь заговорит;
Со всех сторон печаль порою
Нависнет тучей надо мною,
И, словно черная волна,
Душа в то время холодна;
То мигом ясная година
Опять настанет - и душа
Пьет радость, радостью дыша!
Ей снова все тогда прекрасно,
Тепло, спокойно, живо, ясно,
Как вод волшебное стекло,-
И горя будто не было...

17 марта 1829


Песня (Где ж ты, жизнь? когда настанешь?) (Евдокия Петровна Ростопчина)

Где ж ты, жизнь? когда настанешь?
Торопись!... смотри,- я жду!
Ты сказала мне: "Приду!"
Или ты меня обманешь?

Загорится ль для меня
Счастья жданного денница?
Или век мне небылицей
Будет тайна бытия?

Оглянусь - другим раздолье!
Все любили... все живут!
Мне ли только не дадут
В общем счастье скромной доли?

Иль напрасно знать и жить -
Удаль юной мощи рвется?
Иль напрасно сердце бьется,
Или век мне не любить?

1834


Песня жизни (Александр Васильевич Ширяевец)

Кто-то тихим, грустным голосом поет, -- 
Песня льется, надрывается, звенит... 
Грусть неясная волнует и гнетет, 
Много сердцу эта песня говорит. 

Как во сне, я вижу сгинувшие дни, 
Молодые, улетевшие года... 
Не зажгутся снова прошлого огни, 
Не вернутся дни былые никогда. 

В вихре жизни мчусь к желанному концу... 
Отчего же злая грусть меня томит? 
Смутный призрак наклоняется к лицу, 
Песня стонет, надрывается, звенит... 

<1908, 1913>


Река жизни (Сергей Митрофанович Городецкий)

Летят метели, снега белеют, поют века.
Земля родная то ночи мертвой, то дню близка.

Проходят люди, дела свершают, а смерть глядит.
Лицо умерших то стыд и горе, то мир хранит.

Роятся дети, звенит их голос, светлеет даль.
Глаза ребенка то счастье плещут, то льют печаль.

Смеется юный, свободный, смелый: мне всё дано!
Колючей веткой стучится старость в его окно.

Бредет старуха, прося заборы ей дать приют.
Судьба и память тупой иголкой ей сердце рвут.

И всё, что было, и всё, что будет, — одна река
В сыпучих горах глухонемого, как ночь, песка.

1909


Телега жизни (Александр Сергеевич Пушкин)

Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.

С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел! . . . . . . .

Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас: нам страшней
И косогоры и овраги:
Кричим: полегче, дуралей!

Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И дремля едем до ночлега,
А время гонит лошадей.

1823


Тихая жизнь (Антон Антонович Дельвиг)

Блажен, кто за рубеж наследственных полей
Ногою не шагнет, мечтой не унесется;
Кто с доброй совестью и с милою своей
Как весело заснет, так весело проснется;

Кто молоко от стад, хлеб с нивы золотой
И мягкую волну с своих овец сбирает,
И для кого свой дуб в огне горит зимой,
И сон прохладою в день летний навевает.

Спокойно целый век проводит он в трудах,
Полета быстрого часов не примечая,
И смерть к нему придет с улыбкой на устах,
Как лучших, новых дней пророчица благая.

Так жизнь и Дельвигу тихонько провести.
Умру - и скоро все забудут о поэте!
Что нужды? Я блажен, я мог себе найти
В безвестности покой и счастие в Лилете!

Между 1814 и 1817


Три поры жизни (Евдокия Петровна Ростопчина)

Была пора: во мне тревожное волненье, -
Как перед пламенем в волкане гул глухой,
Кипело день и ночь; я вся была стремленье...
Я вторила судьбе улыбкой и слезой.
Удел таинственный мне что-то предвещало;
Я волю замыслам, простор мечтам звала...
Я все высокое душою понимала,
Всему прекрасному платила дань любви, -
   Жила я сердцем в оны дни!

Потом была пора,- и света блеск лукавый
Своею мишурой мой взор околдовал:
Бал,- искуситель наш,- чарующей отравой
Прельстил меня, завлек, весь ум мой обаял.
Пиры и праздники, алмазы и наряды,
Головокружный вальс вполне владели мной;
Я упивалася роскошной суетой;
Я вдохновенья луч тушила без пощады
Для света бальных свеч... я женщиной была,-
   Тщеславьем женским я жила!

Но третия пора теперь мне наступила,-
Но демон суеты из сердца изженен,
Но светлая мечта Поэзии сменила
Тщеславья гордого опасно-сладкий сон.
Воскресло, ожило святое вдохновенье!..
Дышу свободнее; дум царственный полет
Витает в небесах,- и божий мир берет
Себе в минутное, но полное владенье;
Не сердцем - головой, не в грезах - наяву,
   Я мыслию теперь живу!

1835


Чаша жизни (Михаил Юрьевич Лермонтов)

         1

Мы пьем из чаши бытия
   С закрытыми очами,
Златые омочив края
   Своими же слезами;

         2

Когда же перед смертью с глаз
   Завязка упадает,
И все, что обольщало нас,
   С завязкой исчезает;

        3

Тогда мы видим, что пуста
  Была златая чаша,
Что в ней напиток был - мечта,
  И что она - не наша!

1831

Всего стихотворений: 37

Количество обращений к теме стихотворений: 10953