Стихотворения русских поэтов про Николая Гумилёва на одной странице

                            Н. Гумилеву

Земли лучей, не мучимой ветрами,
Счастливый гость, тебе легко идти
Ее лугов широкими коврами,
Где возросли на медленном пути,
Как лилии, не знающие тленья,
Прозрачные и ясные каменья.

Ты их берешь с уступчивых стеблей,
И пальцам нежны влажные кристаллы.
Они струят то свежий вздох полей,
То луч луны, то бархат крови алый,
Они зовут ненасытимый взгляд
К безмолвию волнующих услад.

Когда ты вступишь в море тьмы бездонной,
Их тайный луч тебя увеселит.
Ты будешь жить их жизнью потаенной,
Их малый мир желанья покорит
Еще нежней, еще пьяней и глуше,
Чем женские мерцающие души.

Настанут дни: кудесник и певец,
Ты будешь царь среди племен беспечных.
Ты замутишь певучий ключ сердец
Обетом далей, пламенных и вечных,
Своих волшебств раздаривая ложь.
И от людей, как Божий гость, уйдешь.

В конце путей, где все светло и немо,
Тебе в глаза плеснет беззвучный вал
Высоких башен белого Эдема,
Венец земли, венец последних скал.
Но отстранит многоочитый воин
Того, чей взор устал и недостоин.

Ты не любил, тебе не снился свет,
Единый свет, там, в самом сердце Рая,
Ты созидал многообразный бред,
Эдемский луч дробя и искажая, —
И ты замрешь у непорочных врат,
Как блудный сын, забывший путь назад.

                    Н. Гумилеву
	
Луна, как голова, с которой
кровавый скальп содрал закат,
вохрой окрасила просторы
и замутила окна хат.
                          Потом,
расталкивая тучи,
стирая кровь об их бока,
задула и фонарь летучий —
свечу над ростбифом быка...
И в хате мшистой, кривобокой
закопошилось, поползло, —
и скоро пристальное око
во двор вперилось: сквозь стекло.
И в тишине сторожкой можно
расслышать было, как рука
нащупывала осторожно
задвижку возле косяка.
Без скрипа, шелеста и стука
горбунья вылезла, и вдруг
в худую, жилистую суку
оборотилась, и — на луг.
Погост обнюхала усами
(полынь да плесень домовин), —
и вот прыжки несутся сами
туда, где лег кротом овин.
А за овином, в землю вросшим, —
коровье стойло: жвачка, сап.
Подкрадывается к гороже,
зажавши хвост меж задних лап.
Один, другой, совсем нетвердый,
прозрачно-легкий, легкий шаг,
и острая собачья морда —
нырнула внутрь вполупотьмах.
В углы шарахнулась скотина...
Не помышляя о грехе,
во сне подпасок долгоспинный
раскинулся на кожухе
и от кого-то заскорузлой
отмахивается рукой...
А утром розовое сусло
(не молоко!) пошлет удой.
Но если б и очнулся пастырь,
не сцапал ведьмы б все равно:
прикинется метлой вихрастой,
валяется бревном-бревно.
И только первого приплода
опасен ведьмам всем щенок.
Зачует — ох! И огороды
отбрасывает между ног...
И в низкой каше колкой дрожью
исходит, корчась на печи.
Как будто гибель — Кару Божью —
Несли в щенке луны лучи.

                    Н. Гумилеву

Неоскудевшею рукой
И тварь пустынная богата, —
Есть даже львам глухой покой
В пещерах дальнего заката.

Живите с миром! Бог велик,
Ему открыты дни и миги —
Архангел каждый львиный рык
Пером записывает в книге.

Трудам пустынным меры есть,
И если лев исполнил меры —
Приходит Ангел льва увесть
В благословенные пещеры.

И где вспояет водомет
Неопалимые долины, —
Там Ангел тщательный блюдет
Святые львиные седины.

         Н. Гумилеву 

Могу познать, могу измерить 
Вчера вменявшееся в дым; 
Чему едва ли смел поверить, 
Не называю ль сам былым? 

Хотя бы всё безумье ночи 
Мир заковало б в мрак и в лед - 
А дух повеет, где захочет, - 
И солнце духа не зайдет! 

               Кровь ключом захлещет на сухую 
               Пыльную и мятую траву. 

                                          Н. Гумилев 

Нет, ничем, ничем не смыть позора, 
Даже счастьем будущих веков! 
Был убит Шенье 8-го термидора, 
23-го августа - Гумилев. 
И хотя меж ними стало столетье 
Высокой стеною звонких дней, 
Но вспыхнули дни - и в русском поэте 
Затрепетало сердце Шенье. 
Встретил смерть и он улыбкой смелой, 
Как награду от родной земли. 
Грянул залп - и на рубашке белой 
Восемь роз нежданно расцвели. 
И, взглянув на небосклон туманный, 
Он упал, чуть слышно простонав, 
И сбылись его стихи, - и раны 
Обагрили зелень пыльных трав. 
Все проходит - дни, года и люди - 
Точно ветром уносимый дым. 
Только мы, поэты, не забудем, 
Только мы, поэты, не простим.

О как дерзаю я, смущенный,
Вам посвятить обломки строф,
Небрежный труд, но освещенный
Созвездьем букв "a Goumileff".

С распущенными парусами
Перевезли в своей ладье
Вы под чужими небесами
Великолепного Готье...

В теплицах же моих не снимут
С растений иноземных плод:
Их погубил не русский климат,
А неумелый садовод.

Всего стихотворений: 6

Количество обращений к теме стихотворений: 122