• Список стихотворений про одиночество
• Рейтинг стихотворений про одиночество

Стихотворения русских поэтов про одиночество на одной странице

На родине. Сонет 103. Одиночество (Владимир Александрович Шуф)

Любить - страдать... Зачем запас богатый 
Страданий умножать? Любовь к жене, 
К малюткам-детям нам сулить утраты, 
Их горестью несчастны мы вдвойне. 

Не лучше ли с собой наедине 
Печально жить и ждать с судьбой расплаты? 
Ведь слез своих с избытком хватит мне. 
К чему нам дружба, лары и пенаты? 

Я одинок, но сердцу моему 
Гробницы счастья дороги и милы, -- 
Моей любви безмолвные могилы. 

Их памяти, искусству и уму, 
Несвязанный, отдам остаток силы. 
Жить, умереть - спокойней одному.

Одиночество (Василий Михайлович Кубанёв)

Весь мир во мне.
Я весь заполнен им.
Весь мир во мне.
Я навсегда один.
Я в мире, мир во мне,
и я один.
Весь мир во мне.
Я весь растянут им.

Одиночество (Пётр Павлович Ершов)

Враги умолкли - слава богу,
Друзья ушли - счастливый путь.
Осталась жизнь, но понемногу
И с ней управлюсь как-нибудь.

Затишье душу мне тревожит,
Пою, чтоб слышать звук живой,
А под него еще, быть может,
Проснется кто-нибудь другой.

1860-е годы


Одиночество (Евдокия Петровна Ростопчина)

Есть одиночество среди уединенья.
Под сводом сумрачным обителей святых:
Там дней рассчитанных заране все мгновенья
Назначены для служб, молений, дум немых;
Там в мертвой тишине, в посте и послушанье
Под схимой много лет отшельник проведет;
Но светлый рай вдали, но вера, упованье
Не расстаются с ним,- и ими он живет.

Есть одиночество в глуши степной и дикой,-
Но просвещенному уму досужно там,
Вдали сует, молвы и городского крика,
Предаться отдыху, занятиям, мечтам.
Есть одиночество под кровом отдаленным,
Где в полночь скромная лампада зажжена,
Но там ученый труд товарищем бесценным,-
И жизнь мыслителя прекрасна и полна.

Вот одиночество, когда в толпе, средь света,
В гостиных золотых, в тревоге боевой,
Напрасно ищет взор сердечного привета,
Напрасно ждет душа взаимности святой...
Когда вблизи, в глазах, кругом, лишь все чужие
Из цепи прерванной отпадшее звено,
Когда один грустит и далеко другие,
Вот одиночество!.. Как тягостно оно!

1841, Село Анна


Одиночество (Вадим Данилович Гарднер)

Здесь, в этой глуши, 
Мне созвучной души, 
Вижу, с грустию, - нет... 
Здесь творю, одинокий поэт. 
Что им всем до меня? 
До скорбей, до огня, 
До стремления ввысь? - 
Хоть до звезд подымись! 
Опоясан кругом 
Равнодушия льдом, 
Я творю, одинокий поэт; 
Сердцу отклика нет...

12 декабря 1925 г.


Одиночество (Иван Алексеевич Бунин)

И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.
Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один -- без жены...
Сегодня идут без конца
Те же тучи--гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.
Мне крикнуть хотелось вослед:
"Воротись, я сроднился с тобой!"
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила -- и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.

1903


Одиночество (Иван Захарович Суриков)

Иду я, объятый тоской безотрадной;
Ни звука, ни света... везде тишина,
Грусть сердце сосет и язвит беспощадно,
И грудь моя ноет, сомненья полна.

Ночь черною тучей висит надо мною
И ум мой пугает своей темнотою;
Мне страшно дорогой идти одному;
Я щупаю землю и, взор напрягая,
Смотрю: не блестит ли звезда золотая, -
Но вижу одну безотрадную тьму.

Как путник в степи необъятной, безводной
Страдает и жаждет источник найти,
Я жажду найти огонек путеводный
На этом пустынном и трудном пути.

1875


Одиночество (Михаил Юрьевич Лермонтов)

Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье - все готовы:
Никто не хочет грусть делить.

Один я здесь, как царь воздушный,
Страданья в сердце стеснены,
И вижу, как судьбе послушно,
Года уходят, будто сны;

И вновь приходят, с позлащенной,
Но той же старою мечтой,
И вижу гроб уединенный,
Он ждет; что ж медлить над землей?

Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселится,
Чем о рождении моем...

1830


Одиночество (Евгений Александрович Евтушенко)

Как стыдно одному ходить в кинотеатры
без друга, без подруги, без жены,
где так сеансы все коротковаты
и так их ожидания длинны!
Как стыдно -
     в нервной замкнутой войне
с насмешливостью парочек в фойе
жевать, краснея, в уголке пирожное,
как будто что-то в этом есть порочное...
Мы,
 одиночества стесняясь,
                    от тоски
бросаемся в какие-то компании,
и дружб никчемных обязательства кабальные
преследуют до гробовой доски.
Компании нелепо образуются -
в одних все пьют да пьют,
                не образумятся.
В других все заняты лишь тряпками и девками,
а в третьих -
      вроде спорами идейными,
но приглядишься -
          те же в них черты...
Разнообразные формы суеты!
То та,
   то эта шумная компания...
Из скольких я успел удрать -
                       не счесть!
Уже как будто в новом был капкане я,
но вырвался,
     на нем оставив шерсть.
Я вырвался!
     Ты спереди, пустынная
свобода...
     А на черта ты нужна!
Ты милая,
     но ты же и постылая,
как нелюбимая и верная жена.
А ты, любимая?
        Как поживаешь ты?
Избавилась ли ты от суеты;
И чьи сейчас глаза твои раскосые
и плечи твои белые роскошные?
Ты думаешь, что я, наверно, мщу,
что я сейчас в такси куда-то мчу,
но если я и мчу,
     то где мне высадиться?
Ведь все равно мне от тебя не высвободиться!
Со мною женщины в себя уходят,
                         чувствуя,
что мне они сейчас такие чуждые.
На их коленях головой лежу,
но я не им -
        тебе принадлежу...
А вот недавно был я у одной
в невзрачном домике на улице Сенной.
Пальто повесил я на жалкие рога.
Под однобокой елкой
      с лампочками тускленькими,
посвечивая беленькими туфельками,
сидела женщина,
     как девочка, строга.
Мне было так легко разрешено
приехать,
     что я был самоуверен
и слишком упоенно современен -
я не цветы привез ей,
                  а вино.
Но оказалось все -
              куда сложней...
Она молчала,
      и совсем сиротски
две капельки прозрачных -
                  две сережки
мерцали в мочках розовых у ней.
И, как больная, глядя так невнятно
И, поднявши тело детское свое,
сказала глухо:
       "Уходи...
             Не надо...
Я вижу -
     ты не мой,
           а ты - ее..."
Меня любила девочка одна
с повадками мальчишескими дикими,
с летящей челкой
      и глазами-льдинками,
от страха
      и от нежности бледна.
В Крыму мы были.
        Ночью шла гроза,
и девочка
     под молниею магнийной
шептала мне:
"Мой маленький!
         Мой маленький!" -
ладонью закрывая мне глаза.
Вокруг все было жутко
             и торжественно,
и гром,
    и моря стон глухонемой,
и вдруг она,
     полна прозренья женского,
мне закричала:
       "Ты не мой!
              Не мой!"
Прощай, любимая!
           Я твой
              угрюмо,
                 верно,
и одиночество -
       всех верностей верней.
Пусть на губах моих не тает вечно
прощальный снег от варежки твоей.
Спасибо женщинам,
       прекрасным и неверным,
за то,
  что это было все мгновенным,
за то,
  что их "прощай!" -
           не "до свиданья!",
за то,
  что, в лживости так царственно горды,
даруют нам блаженные страданья
и одиночества прекрасные плоды.

1959


Одиночество (Фёдор Иванович Тютчев)

        (Из A.Ламартина)

Как часто, бросив взор с утесистой вершины,
Сажусь задумчивый в тени древес густой,
   И развиваются передо мной
Разнообразные вечерние картины!
Здесь пенится река, долины красота,
И тщетно в мрачну даль за ней стремится око;
Там дремлющая зыбь лазурного пруда
   Светлеет в тишине глубокой.
   По темной зелени дерев
Зари последний луч еще приметно бродит,
Луна медлительно с полуночи восходит
   На колеснице облаков,
   И с колокольни одинокой
Разнесся благовест протяжный и глухой;
Прохожий слушает,— и колокол далекий
С последним шумом дня сливает голос свой.
   Прекрасен мир! Но восхищенью
   В иссохшем сердце места нет!..
По чуждой мне земле скитаюсь сирой тенью,
И мертвого согреть бессилен солнца свет.
С холма на холм скользит мой взор унылый
И гаснет медленно в ужасной пустоте;
Но, ах, где встречу то, что б взор остановило?
И счастья нет, при всей природы красоте!..
И вы, мои поля, и рощи, и долины,
Вы мертвы! И от вас дух жизни улетел!
И что мне в вас теперь, бездушные картины!..
Нет в мире одного — и мир весь опустел.
   Встает ли день, нощные ль сходят тени,—
И мрак и свет противны мне...
   Моя судьба не знает изменений —
И горесть вечная в душевной глубине!
Но долго ль страннику томиться в заточенье.
Когда на лучший мир покину дольный прах,
Тот мир, где нет сирот, где вере исполненье,
 Где солнцы истинны в нетленных небесах?..
  Тогда, быть может, прояснится
Надежд таинственных спасительный предмет,
  К чему душа и здесь еще стремится,
  И токмо там, в отчизне, обоймет...
Как светло сонмы звезд пылают надо мною,
    Живые мысли Божества!
  Какая ночь сгустилась над землею,
  И как земля, в виду небес, мертва!..
Встает гроза, и вихрь, и лист крутят пустынный!
  И мне, и мне, как мертвому листу,
    Пора из жизненной долины,—
Умчите ж, бурные, умчите сироту!..

Между 1820 и первой половиной марта 1822; <1823


Одиночество (Иосиф Александрович Бродский)

Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, -

ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и - кстати - самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.

Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да. Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.

Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

1959


Одиночество (Борис Петрович Корнилов)

Луны сиянье белое
сошло на лопухи,
ревут, как обалделые,
вторые петухи.
Река мерцает тихая
в тяжелом полусне,
одни часы, тиктикая,
шагают по стене.
А что до сна касаемо,
идет со всех сторон
угрюмый храп хозяина,
усталый сон хозяина,
ненарушимый сон.
Приснился сон хозяину:
идут за ним грозя,
и убежать нельзя ему,
и спрятаться нельзя.
И руки, словно олово,
и комната тесна,
нет, более тяжелого
он не увидит сна.
Идут за ним по клеверу,
не спрятаться ему,
ни к зятю,
и ни к деверю,
ни к сыну своему.
Заполонили поле,
идут со всех сторон,
скорее силой воли
он прерывает сон.
Иконы все, о господи,
по-прежнему висят,
бормочет он:
- Овес, поди,
уже за пятьдесят.
А рожь, поди, кормилица,
сама себе цена.
- Без хлеба истомилися,
скорей бы новина.
Скорей бы жатву сладили,
за мельницу мешок,
над первыми оладьями
бы легкий шел душок.
Не так бы жили грязненько,
закуски без числа,
хозяйка бы без праздника
бутылку припасла.
Знать, бога не разжалобить,
а жизнь невесела,
в колхозе, значит, стало быть,
пожалуй, полсела.
Вся жизнь теперь
у них она,
как с табаком кисет...
Встречал соседа Тихона:
- Бог помочь, мол, сосед...
А он легко и просто так
сказал, прищуря глаз:
- В колхозе нашем господа
не числятся у нас.
У нас поля - не небо,
земли большой комок,
заместо бога мне бы
ты лучше бы помог.
Вот понял в этом поле я
(пословица ясна),
что смерть,
а жизнь тем более
мне на миру красна.
Овес у нас - высот каких...
Картошка - ананас...
И весело же все-таки,
сосед Иван, у нас.
Вон косят под гармонику,
да что тут говорить,
старуху Парамониху
послали щи варить.
А щи у нас наваристы,
с бараниной,
с гусем.
До самой точки - старости -
мы при еде, при всем.

        -----

На воле полночь тихая,
часы идут, тиктикая,
я слушаю хозяина -
он шепчет, как река.
И что его касаемо,
мне жалко старика.
С лица тяжелый, глиняный,
и дожил до седин,
и днем один,
и в ночь один,
и к вечеру один.
Но, впрочем, есть компания,
друзья у старика,
хотя, скажу заранее, -
собой невелика.
Царица мать небесная,
отец небесный царь
да лошадь бессловесная,
бессмысленная тварь.

        -----

Ночь окна занавесила,
но я заснуть не мог,
мне хорошо,
мне весело,
что я не одинок.
Мне поле песню вызвени,
колосья-соловьи,
что в Новгороде,
Сызрани
товарищи мои.

15 ноября 1934


Одиночество (Эдуард Аркадьевич Асадов)

Мне казалось когда-то, что одиночество -
Это словно в степи: ни души вокруг.
Одиночество - это недобрый друг
И немного таинственный, как пророчество.

Одиночество - это когда душа
Ждет, прикрыв, как писали когда-то, вежды,
Чтобы выпить из сказочного ковша
Золотые, как солнце, глотки надежды...

Одиночество - дьявольская черта,
За которой все холодно и сурово,
Одиночество - горькая пустота,
Тишина... И вокруг ничего живого...

Только время стрелою летит порой,
И в душе что-то новое появляется.
И теперь одиночество открывается
По-другому. И цвет у него иной.

Разве мог я помыслить хоть раз о том,
Что когда-нибудь в мире, в иные сроки
В центре жизни, имея друзей и дом,
Я, исхлестанный ложью, как злым кнутом,
Вдруг застыну отчаянно-одинокий?!..

И почувствую, словно на раны соль,
Как вокруг все безжалостно изменилось,
И пронзит мою душу такая боль,
О какой мне и в тягостном сне не снилось.

День, как рыба, ныряет в густую ночь.
Только ночь - жесточайшая это штука:
Мучит, шепчет о подлостях и разлуках,
Жжет тоской - и не в силах никто помочь!

Только помощь до крика в душе нужна!
Вот ты ходишь по комнате в лунных бликах...
До чего это все же чудно и дико,
Что вокруг тебя жуткая тишина...

Пей хоть водку, хоть бренди, хоть молоко!
Всюду - люди. Но кто тебе здесь поможет?!
Есть и сердце, что многое сделать может,
Только как оно дьвольски далеко!

Обратись к нему с правдой, с теплом и страстью.
Но в ответ лишь холодная тишина...
Что оно защищает - превыше счастья,
Зло - ничтожно. Но сколько в нем черной власти!
Мышь способна порой победить слона!

На земле нашей сложно и очень людно.
Одиночество - злой и жестокий друг.
Люди! Милые! Нынче мне очень трудно,
Протяните мне искренность ваших рук!

Я дарил вам и сердце свое, и душу,
Рядом с вами был в праздниках и в беде.
Я и нынче любви своей не нарушу,
Я - ваш друг и сегодня везде-везде!

Нынче в душу мне словно закрыли дверь.
Боль крадется таинственными шагами.
Одиночество - очень когтистый зверь,
Только что оно, в сущности, рядом с вами?!

Сколько раз меня било тупое зло,
Сколько раз я до зверской тоски терзался,
Ах, как мне на жестокую боль везло!
Только вновь я вставал и опять сражался!

Ложь, обиды, любые земные муки
Тяжелы. Но не гибнуть же, наконец!
Люди! Милые! Дайте мне ваши руки
И по лучику ваших живых сердец!

Пусть огонь их в едином пучке лучится,
Чтобы вспыхнуть, чтоб заново возродиться,
Я сложу все их бережно: луч - к лучу,
Словно перья прекрасной, как мир, жар-птицы,
И, разбив одиночество, как темницу,
Вновь, быть может, до радости долечу.

Одиночество (Андрей Дмитриевич Дементьев)

Особенно тоскливы вечера…
Когда ты в доме у себя как пленница.
Сегодня также пусто как вчера
И завтра вряд ли что-нибудь изменится.

И это одиночество твое
Не временем бы мерить, а бессонницей.
То книги, то вязанье, то шитье,
А жизнь пройдет и ничего не вспомнится.

Но все-таки однажды он придет,
И сбудутся надежды и пророчества.
Твои он губы в темноте найдет
И шепотом прогонит одиночество.

Одиночество (Моисей Павлович Венгров)

По ночам, когда сходятся стены.
Когда сходятся стены мансарды моей,
И душа задохнется от душного плена
Старых дней,
Мертвых дней —
По ночам, одинокий, я в город бегу.
Купола. Фонари. Золотые витрины.
Звон трамваев. Моторов мучительный вой…
Чей-то взгляд слишком длинный…
Ложь беззвучного: «Твой…»
И опять этот крик и мольба о пощаде —
Бесконечный, безмолвный, звериный,
Словно кровь, словно кровь, на холодном снегу —
В каждом взгляде:
— По ночам одинокий я в город бегу! —
И беспомощно слепы
Молчаливые окна-провалы безглазых орбит…
Я кричу: «Кто искупит кровавые пятна обид?»
И молчат бесконечные склепы
Небоскребов закованных в мертвый гранит…
И уста мои стынут…
А вокруг в каждом взгляде Безумье кричит:
— Я покинут… Ты слышишь? Забыт и покинут…
Одинок и забыт…

1914


Одиночество (Даниил Максимович Ратгауз)

По обезлиственному саду
     Один бреду.
Ни в чем намека на отраду
     Я не найду.

Осенний грустный ветер стонет
     Среди ветвей.
О, в чем же светлом скорбь потонет
     Души моей?

Кто к счастью светлый путь укажет,
     Откроет рай?
Кто сердцу ноющему скажет:
     Люби, желай!

В ответ мне слышатся угрозы:
     Навек один!..
И проливает небо слезы
     С немых вершин.

<1906>


Одиночество (Дмитрий Сергеевич Мережковский)

Поверь мне:- люди не поймут
   Твоей души до дна!..
Как полон влагою сосуд,-
   Она тоской полна.

Когда ты с другом плачешь,- знай:
   Сумеешь, может быть,
Лишь две-три капли через край
   Той чаши перелить.

Но вечно дремлет в тишине
   Вдали от всех друзей,-
Что там, на дне, на самом дне
   Больной души твоей.

Чужое сердце - мир чужой,
   И нет к нему пути!
В него и любящей душой
   Не можем мы войти.

И что-то есть, что глубоко
   Горит в твоих глазах,
И от меня - так далеко,
   Как звезды в небесах...

В своей тюрьме,- в себе самом,
   Ты, бедный человек,
В любви, и в дружбе, и во всем
   Один, один навек!..

Одиночество (Александр Александрович Блок)

Река несла по ветру льдины, 
Была весна, и ветер выл. 
Из отпылавшего камина 
Неясный мрак вечерний плыл. 
И он сидел перед камином, 
Он отгорел и отстрадал 
И взглядом, некогда орлиным, 
Остывший пепел наблюдал. 
В вечернем сумраке всплывали 
Пред ним виденья прошлых дней 
Будя старинные печали 
Игрой бесплотною теней. 
Один, один, забытый миром 
Безвластный, но еще живой, 
Из сумрака былым кумирам 
Кивал усталой головой. 
Друзей бывалых вереница 
Врагов жестокие черты 
Любивших и любимых лица 
Плывут из серой темноты 
Все бросили, забыли всюду 
Не надо мучиться и ждать,
Осталось только пепла груду 
Потухшим взглядом наблюдать... 
Куда неслись его мечтанья? 
Пред чем склонялся бедный ум? 
Он вспоминал свои метанья, 
Будил тревоги прежних дум... 
И было сладко быть усталым, 
Отрадно так, как никогда, 
Что сердце больше не желало 
Ни потрясений, ни труда, 
Ни лести, ни любви, ни славы, 
Ни просветлении, ни утрат... 
Воспоминанья величаво, 
Как тучи, обняли закат, 
Нагромоздили груду башен, 
Воздвигли стены, города, 
Где небосклон был желт и страшен, 
И грозен в юные года... 
Из отпылавшего камина 
Неясный сумрак плыл и плыл, 
Река несла по ветру льдины, 
Была весна, и ветер выл.

25 января 1899


Одиночество (Юргис Казимирович Балтрушайтис)

Среди людей, я средь - чужих...
Мне в этом мире не до них,
Как им, в борьбе и шуме дня,
Нет в жизни дела до меня...

В дороге дальней им, как мне,
Тужить, блуждать наедине...
Мне в мой простор, в мою тюрьму,
Входить на свете одному...

Пока в пути не встанет грань,
Нам всем томительную ткань
Рукою сирой в жизни ткать -
Душою замкнутой алкать...

Звучит по разному у всех
Один и тот же стон и смех,-
На всех ткачей один станок,
Но каждый сир и одинок...

Одиночество (Николай Степанович Власов-Окский)

Томный вечер смотрит в окна 
И зовет, зовет. 
Серебристые волокна 
Падают с высот. 

Машет трепетно черема 
Серым рукавом. 
Мысль ведет меня из дома 
В твой далекий дом. 

Одиночество - оковы. 
Прочь-бы от всего! 
Друг мой, слышишь-ли ты зовы 
Сердца моего?.. 

17 августа 1925, Коломна


Одиночество (Сергей Константинович Маковский)

Уединенья нет. Ты раб земных оков.
От ближних ты бежал, но с дальним нет разлуки.
В молчании твоем родившиеся звуки —
лишь отзвуки иных, забытых голосов.

Кто б ни был ты, твой смех, твои живые муки
и слёзы — не твои; из сумрака веков
к тебе протянуты невидимые руки
взывающих к тебе далёких мертвецов.

Свободы хочешь ты, к вершинам одиноким
мечта тебя влечет от мудрых и невежд…
Безумие! В тебе — миры былых надежд.

Смотри: из глаз твоих чудовищем стооким
глядит минувшее… Наедине с собой —
ты только тень теней, незнаемых тобой.

<1905>


Одиночество (Вадим Габриэлевич Шершеневич)

Я грущу в кабаке за околицей,
И не радует душу вино,
А метель серебристая колется
Сквозь разбитое ветром окно.

В полутемной избе низко стелется
Сизым клубом махорки струя.
- Ах! Взгляни, промелькни из метелицы,
Снеговая царевна моя!

Из лугов, из лесов густодебреных,
Из далеких жемчужных полей
Покажись мне на крыльях серебряных
Голубых, снеговых лебедей.

Покажись мне безлунной дорогою,
Хоть на миг из тумана явись,
И рукою печальной и строгою
Моих глаз воспаленных коснись!

Неужель одному мне суровую
Перенесть мою горе-судьбу?
Иль залечь одному мне в кедровую,
Благовонную смертью избу?

Никого! Я один за околицей
Упиваюсь тяжелым вином,
Да мятель серебристая колется
И играет разбитым окном.

Одиночество (Владимир Геннадиевич Тардов)

Я ждал любви всю жизнь. Я звал: приди!
Так ночью ждет в пути бродяга темный
Живых огней селенья впереди,
Приюта ждет, усталый и бездомный.

Прошла вся жизнь. И вот она пришла
И на пути стоит миражем дальним.
Так осенью над кладбищем печальным
Зачем-то даль пустынная светла.

Ее приход встревожит Беды злые,
Что стерегут пути мои земные.
Их обманул я только тишиной,

А за порыв они накажут казнью!
Нет! от нее другой тропой с боязнью
Скользну во тьму, как горький вор ночной.

1907


Одиночество (Сергей Львович Рафалович)

Я запер дверь, окно завесил,
Зажег огни.
Мой угол тих, мой взор невесел.
Приди, — взгляни.

Тут жизни внешней отзвук глухо
Зовет меня;
Жужжит беспомощная муха
Вокруг огня.

Кругом разбросаны тетради
И груды книг.
Себя я вижу… Бога ради
Зайди на миг.

Себя я вижу… Понемногу
В себя гляжу;
И быстро к тайному порогу
Я подхожу.

Исполнен ужаса и страха
Боюсь постичь…
Горит костер, чернеет плаха;
Вот щелкнул бич.

Протяжный стон звучит упорный,
Как перезвон;
И горько плачет кто-то черный
Во мгле склонен.

Глядит палач с усмешкой строгой
На грусть мою;
И в палаче себя с тревогой
Я узнаю.

Тот злейший враг, кто недруг тайный
Своей судьбе…
Кто б ни был ты, мой гость случайный,
Я рад тебе…

«Чтец-декламатор». Том 3. 1909 г.


Одиночество (Николай Степанович Гумилёв)

Я спал, и смыла пена белая
Меня с родного корабля,
И в черных водах, помертвелая,
Открылась мне моя земля.

Она полна конями быстрыми
И красным золотом пещер,
Но ночью вспыхивают искрами
Глаза блуждающих пантер.

Там травы славятся узорами
И реки словно зеркала,
Но рощи полны мандрагорами,
Цветами ужаса и зла.

На синевато-белом мраморе
Я высоко воздвиг маяк,
Чтоб пробегающие на море
Далеко видели мой стяг.

Я предлагал им перья страуса,
Плоды, коралловую нить,
Но ни один стремленья паруса
Не захотел остановить.

Все чтили древнего оракула
И приговор его суда
О том, чтоб вечно сердце плакало
У всех заброшенных сюда.

И надо мною одиночество
Возносит огненную плеть
За то, что древнее пророчество
Мне суждено преодолеть.

<Июнь 1909>


Одиночество в любви (Дмитрий Сергеевич Мережковский)

Темнеет. В городе чужом
Друг против друга мы сидим,
В холодном сумраке ночном,
Страдаем оба и молчим.

И оба поняли давно,
Как речь бессильна и мертва:
Чем сердце бедное полно,
Того не выразят слова.

Не виноват никто ни в чем:
Кто гордость победить не мог,
Тот будет вечно одинок,
Кто любит,- должен быть рабом.

Стремясь к блаженству и добру,
Влача томительные дни,
Мы все - одни, всегда - одни:
Я жил один, один умру.

На стеклах бледного окна
Потух вечерний полусвет.-
Любить научит смерть одна
Все то, к чему возврата нет.

"Я одинок среди людей" (Дмитрий Михайлович Цензор)

Я одинок среди людей,
Моя душа чужда для них.
И в этом горе дней моих,
Трагедия судьбы моей.

Когда бывает больно мне —
Во мне не злоба, а печаль.
Мне всех людей безмерно жаль
В их темноте, в их тусклом сне.

Но умолкаю и таюсь.
И, уходя в ночную тьму,
Несу, ненужный никому,
Никем не понятую грусть.

Всего стихотворений: 27

Количество обращений к теме стихотворений: 14845