Русская поэзия
Русские поэтыБиографииСтихи по темам
Случайное стихотворениеСлучайная цитата
Рейтинг русских поэтовРейтинг стихотворений
Переводы русских поэтов на другие языки

  • Список стихотворений про Александра Блока
  • Рейтинг стихотворений про Александра Блока


    Стихотворения русских поэтов про Александра Блока на одной странице



    "А Смоленская нынче именинница" (Анна Андреевна Ахматова)

                         Памяти Ал.Блока
    
    А Смоленская нынче именинница,
    Синий ладан над травою стелется,
    И струится пенье панихидное,
    Не печальное нынче, а светлое.
    И приводят румяные вдовушки
    На кладбище мальчиков и девочек
    Поглядеть на могилы отцовские,
    А кладбище — роща соловьиная,
    От сиянья солнечного замерло.
    Принесли мы Смоленской Заступнице,
    Принесли Пресвятой Богородице
    На руках во гробе серебряном
    Наше солнце, в муке погасшее,—
    Александра, лебедя чистого.

    Август 1921


    А. Блоку (Зинаида Николаевна Гиппиус)

             Дитя, потерянное всеми...
    
    Все это было, кажется в последний,
       В последний вечер, в вешний час...
    И плакала безумная в передней,
       О чем-то умоляя нас.
    
    Потом сидели мы под лампой блеклой,
       Что золотила тонкий дым,
    А поздние распахнутые стекла
       Отсвечивали голубым.
    
    Ты, выйдя, задержался у решетки,
       Я говорил с тобою из окна.
    И ветви юные чертились четко
       На небе — зеленей вина.
    
    Прямая улица была пустынна,
       И ты ушел — в нее, туда...
    
    Я не прощу. Душа твоя невинна.
       Я не прощу ей — никогда.

    Апрель 1918, Санкт-Петербург


    Александру Блоку (Николай Алексеевич Клюев)

              1
    
    Верить ли песням твоим -
    Птицам морского рассвета,-
    Будто туманом глухим
    Водная зыбь не одета?
    
    Вышли из хижины мы,
    Смотрим в морозные дали:
    Духи метели и тьмы
    Взморье снегами сковали.
    
    Тщетно тоскующий взгляд
    Скал испытует граниты,-
    В них лишь родимый фрегат
    Грудью зияет разбитой.
    
    Долго ль обветренный флаг
    Будет трепаться так жалко?..
    Есть у нас зимний очаг,
    Матери мерная прялка.
    
    В снежности синих ночей
    Будем под прялки жужжанье
    Слушать пролет журавлей,
    Моря глухое дыханье.
    
    Радость незримо придет,
    И над вечерними нами
    Тонкой рукою зажжет
    Зорь незакатное пламя.
    
              2
    
    Я болен сладостным недугом -
    Осенней, рдяною тоской.
    Нерасторжимым полукругом
    Сомкнулось небо надо мной.
    
    Она везде, неуловима,
    Трепещет, дышит и живет:
    В рыбачьей песне, в свитках дыма,
    В жужжанье ос и блеске вод.
    
    В шуршанье трав - ее походка,
    В нагорном эхо - всплески рук,
    И казематная решетка -
    Лишь символ смерти и разлук.
    
    Ее ли косы смоляные,
    Как ветер смех, мгновенный взгляд...
    О, кто Ты: Женщина? Россия?
    В годину черную собрат!
    
    Поведай: тайное сомненье
    Какою казнью искупить,
    Чтоб на единое мгновенье
    Твой лик прекрасный уловить?

    1910


    Александру Блоку (Борис Александрович Садовской)

    В груди поэта мертвый камень 
    И в жилах синий лед застыл, 
    Но вдохновение, как пламень, 
    Над ним взвивает ярость крыл. 
    
    Еще ровесником Икара 
    Ты полюбил священный зной, 
    В тиши полуденного жара 
    Почуяв крылья за спиной. 
    
    Они взвились над бездной синей 
    И понесли тебя, храня. 
    Ты мчался солнечной пустыней, 
    И солнце не сожгло огня. 
    
    Так. От земли, где в мертвом прахе 
    Томится косная краса, 
    Их огнедышащие взмахи. 
    Тебя уносят в небеса. 
    
    Но только к сумрачным пределам 
    С высот вернешься ты, и вновь 
    Сожмется сердце камнем белым, 
    И льдом заголубеет кровь.

    1910


    Александру Блоку (Наталия Васильевна Грушко)

    В стране полунощной, где мертвые цветы
    Венчают чьи-то тихие могилы,
    Где нет людских шагов, лишь ветр гудет уныло,
    Среди снегов почиешь мирно ты.
    Живой меж мертвыми и мертвый меж живыми,
    Ты шепчешь мне слова давно забытых рун,
    И силюсь вспомнить я твое былое имя
    И слышу тихий вздох и шепот — Гамаюн.

    1914


    Александру Блоку (Валентин Яковлевич Парнах)

    Избыток горечи вверг меня в сон.
    (На Средиземном море порт военный Стыл.
    Разум жгло похмелье похорон).
    
    Днем родина приснилась мне геенной:
    В темницу прежнюю я заточен.
    Средь виселиц вновь и навек я пленный.
    
    И равны Африки и зною жаль
    Мразы России и чамра вселенной!
    
    Как будто кровь грузно течет из жил.
    И вечна скорбь, которой я бежал.
    И, малодушный, я не обнажил
    С проклятием секера мой кинжал!
    
    Но вечер, вздох,— и пробужденье. Лоно
    Спасенья! Было странно: вновь я жил.
    
    Я вышел из дому, как из притона
    Пыток. Дыхание мне сон обжег.
    Веки в огне загробного циклона.
    
    Но тем нежней строй пальмовых дорог.
    Но тем блаженней странность небосклона.
    Поклонник пальм, близ вас дышать я мог!

    Сборник «Самум». 1919


    Александру Блоку (Вильгельм Александрович Зоргенфрей)

        ...Имею на тебя то, что оставил ты первую любовь твою. 
                             Откров. св. Иоанна
    
    Помнит месяц наплывающий 
    Все, что было и прошло, 
    Но в душе, покорно тающей, 
    Пусто, звонко и светло. 
    Над землею -- вьюга снежная, 
    В сердце -- медленная кровь, 
    Глубоко под снегом -- нежная, 
    Позабытая любовь. 
    Скудно, скорбно дни истрачены, 
    Даль пределы обрела, 
    Сочтены и обозначены 
    Мысли, речи и дела. 
    Эту жизнь, безмерно серую, 
    Я ли, живший, прокляну? 
    Нет, и мертвым сердцем верую 
    В позабытую весну. 
    Пусть истлела нить печальная, 
    И сомкнулась пустота -- 
    Ты со мной, моя начальная 
    И последняя мечта. 
    И легки пути тернистые, 
    Твой не страшен Страшный Суд. 
    Знаю, чьи уста лучистые 
    Приговор произнесут. 
    Тихо радость исповедую, 
    Память сердца озарю: 
    Приобщи твоей победою 
    К неземному алтарю. 
    Высоки врата престольные, 
    Тяжелы земные сны, 
    Но любви простятся вольные 
    И невольные вины. 

    Сентябрь 1913


    Александру Блоку (Вячеслав Иванович Иванов)

              1
    
    Ты царским поездом назвал
    Заката огненное диво.
    Еще костер не отпылал
    И розы жалят: сердце живо.
    
    Еще в венце моем горю.
    Ты ж, Феба список снежноликий,
    Куда летишь, с такой музыкой,
    С такими кликами?.. Смотрю
    
    На легкий поезд твой — с испугом
    Восторга! Лирник-чародей,
    Ты повернул к родимым вьюгам
    Гиперборейских лебедей!
    
    Они влекут тебя в лазури,
    Звончатым отданы браздам,
    Чрез мрак — туда, где молкнут бури,
    К недвижным ледяным звездам.
    
              2
    
    Пусть вновь — не друг, о мой любимый!
    Но братом буду я тебе
    На веки вечные в родимой
    Народной мысли и судьбе.
    
    Затем, что оба Соловьевым
    Таинственно мы крещены;
    Затем, что обрученьем новым
    С Единою обручены.
    
    Убрус положен на икону:
    Незримо тайное лицо.
    Скользит корабль по синю лону:
    На темном дне горит кольцо.



    Ветер (Кому быть живым и хвалимым) (Борис Леонидович Пастернак)

        Четыре отрывка о Блоке
    
    Кому быть живым и хвалимым,
    Кто должен быть мертв и хулим, —
    Известно у нас подхалимам
    Влиятельным только одним.
    
    Не знал бы никто, может статься,
    В почете ли Пушкин иль нет,
    Без докторских их диссертаций,
    На все проливающих свет.
    
    Но Блок, слава богу, иная,
    Иная, по счастью, статья.
    Он к нам не спускался с Синая,
    Нас не принимал в сыновья.
    
    Прославленный не по програме
    И вечный вне школ и систем,
    Он не изготовлен руками
    И нам не навязан никем.
    ____
    
    Он ветрен, как ветер. Как ветер,
    Шумевший в имении в дни,
    Как там еще Филька-фалетер
    Скакал в голове шестерни.
    
    И жил еще дед-якобинец,
    Кристальной души радикал,
    От коего ни на мизинец
    И ветреник внук не отстал.
    
    Тот ветер, проникший под ребра
    И в душу, в течение лет
    Недоброю славой и доброй
    Помянут в стихах и воспет.
    
    Тот ветер повсюду. Он — дома,
    В деревьях, в деревне, в дожде,
    В поэзии третьего тома,
    В «Двенадцати», в смерти, везде.
    ____
    
    Широко, широко, широко
    Раскинулись речка и луг.
    Пора сенокоса, толока,
    Страда, суматоха вокруг.
    Косцам у речного протока
    Заглядываться недосуг.
    
    Косьба разохотила Блока,
    Схватил косовище барчук.
    Ежа чуть не ранил с наскоку,
    Косой полоснул двух гадюк.
    
    Но он не доделал урока.
    Упреки: лентяй, лежебока!
    О детство! О школы морока!
    О песни пололок и слуг!
    
    А к вечеру тучи с востока.
    Обложены север и юг.
    И ветер жестокий не к сроку
    Влетает и режется вдруг
    О косы косцов, об осоку,
    Резучую гущу излук.
    
    О детство! О школы морока!
    О песни пололок и слуг!
    Широко, широко, широко
    Раскинулись речка и луг.
    ____
    
    Зловещ горизонт и внезапен,
    И в кровоподтеках заря,
    Как след незаживших царапин
    И кровь на ногах косаря.
    
    Нет счета небесным порезам,
    Предвестникам бурь и невзгод,
    И пахнет водой и железом
    И ржавчиной воздух болот.
    
    В лесу, на дороге, в овраге,
    В деревне или на селе
    На тучах такие зигзаги
    Сулят непогоду земле.
    
    Когда ж над большою столицей
    Край неба так ржав и багрян,
    С державою что-то случится,
    Постигнет страну ураган.
    
    Блок на небе видел разводы.
    Ему предвещал небосклон
    Большую грозу, непогоду,
    Великую бурю, циклон.
    
    Блок ждал этой бури и встряски,
    Ее огневые штрихи
    Боязнью и жаждой развязки
    Легли в его жизнь и стихи.



    Водоскат (Зинаида Николаевна Гиппиус)

             А. А. Блоку
    
    Душа моя угрюмая, угрозная,
       Живет в оковах слов.
    Я - черная вода, пенноморозная,
       Меж льдяных берегов.
    
    Ты с бедной человеческою нежностью
       Не подходи ко мне.
    Душа мечтает с вещей безудержностью
       О снеговом огне.
    
    И если в мглистости души, в иглистости
       Не видишь своего,-
    То от тебя ее кипящей льдистости
       Не нужно ничего.

    1905


    Гроза (Зинаида Николаевна Гиппиус)

                             А. А. Блоку
    
    Моей души, в ее тревожности,
              Не бойся, не жалей.
    Две молнии, две невозможности,
              Соприкоснулись в ней.
    
    Ищу опасное и властное,
              Слиянье всех дорог.
    А все живое и прекрасное
              Приходит в краткий срок.
    
    А если правда здешней нежности
              Не жалость, а любовь, —
    Всесокрушающей мятежности
              Моей не прекословь.
    
    Тебя пугают миги вечные...
              Уйди, закрой глаза.
    В душе скрестились светы встречные,
              В моей душе — гроза.

    1905


    "Даль — очарована. И разочарованье" (Юрий Никандрович Верховский)

          Александру Блоку
    
    
    Даль — очарована. И разочарованье
    Могу ль я вымолить у каменной судьбы?
    И скрипки нежный стон, и ярый вопль трубы
    Мне облекут равно мое в ночи взыванье.
    
    Так явно, что моя предызбранная часть —
    Владычица, тебя напевами заклясть.
    И все грядущее не в том ли, роковое,
    Чтоб образ твой создать стихи мои могли? —
    И я увидел бы в торжественном покое:
    Вот — ты ко мне идешь из голубой дали.



    К портрету А. А. Блока (Иннокентий Фёдорович Анненский)

    Под беломраморным обличьем андрогина
    Он стал бы радостью, но чьих-то давних грез.
    Стихи его горят — на солнце георгина,
    Горят, но холодом невыстраданных слез.



    "Мне было тайно ваше Слово" (Алексей Дмитриевич Скалдин)

            А. А Блоку
    
    Мне было тайно ваше Слово
    Поведано, и ныне я,
    Как год назад, касаюсь снова
    Загадочного бытия.
    
    Мое приемлющее сердце
    В тиши подсказывает мне,
    Что вижу в вас единоверца,
    Но все же я смотрю извне.
    
    Какое малое оконце!
    И Слово все ушло в слова.
    А за окном так ярко солнце,
    И к солнцу тянется трава.
    
    Еще томит глухое бремя,
    Что налагают шум и толк.
    Но вижу День: Иное Время
    Преобразит наш сирый полк.



    На смерть Александра Блока (Владимир Иванович Нарбут)

    Узнать, догадаться о тебе,
    Лежащем под жестким одеялом,
    По страшной, отвиснувшей губе,
    По темным под скулами провалам?..
    Узнать, догадаться о твоем
    Всегда задыхающемся сердце?..
    Оно задохнулось!
    Продаем
    Мы песни о веке-погорельце...
    Не будем размеривать слова...
    А здесь, перед обликом извечным,
    Плюгавые флоксы да трава
    Да воском заплеванный подсвечник.
    Заботливо женская рука
    Тесемкой поддерживает челюсть,
    Цингой раскоряченную...
    Так,
    Плешивый, облезший — на постели!..
    Довольно!
    Гранатовый браслет —
    Земные последние оковы,
    Сладчайший, томительнейший бред
    Чиновника (помните?) Желткова.

    1921 (1922)


    Опала (Андрей Белый)

        Посвящается А. А. Блоку
    
    Блестящие ходят персоны, 
    повсюду фаянс и фарфор, 
    расписаны нежно плафоны, 
    музыка приветствует с хор. 
    
    А в окнах для взора угодный, 
    прилежно разбитый цветник. 
    В своем кабинете дородный 
    и статный сидит временщик. 
    
    В расшитом камзоле, при шпаге, 
    в андреевском ордене он. 
    Придворный, принесший бумаги, 
    отвесил глубокий поклон, - 
    
    Приветливый, ясный, речистый, 
    отдавшийся важным делам. 
    Сановник платочек душистый 
    кусает, прижавши к устам. 
    
    Докладам внимает он мудро. 
    Вдруг перстнем ударил о стол. 
    И с буклей посыпалась пудра 
    на золотом шитый камзол. 
    
    "Для вас, государь мой, не тайна, 
    что можете вы пострадать: 
    и вот я прошу чрезвычайно 
    сию неисправность изъять..." 
    
    Лицо утонуло средь кружев. 
    Кричит, раскрасневшись: "Ну что ж!. 
    Татищев, Шувалов, Бестужев - 
    у нас есть немало вельмож - 
    
    Коль вы не исправны, законы 
    блюсти я доверю другим... 
    Повсюду, повсюду препоны 
    моим начинаньям благим!.." 
    
    И, гневно поднявшись, отваги 
    исполненный, быстро исчез. 
    Блеснул его перстень и шпаги 
    украшенный пышно эфес. 
    
    Библиотека русской классики 57 Опала 
    Идет побледневший придворный... 
    Напудренный щеголь в лорнет 
    глядит - любопытный, притворный: 
    "Что с вами? Лица на вас нет... 
    
    В опале?.. Назначен Бестужев?" 
    Главу опустил - и молчит. 
    Вкруг море камзолов и кружев, 
    волнуясь, докучно шумит. 
    
    Блестящие ходят персоны, 
    музыка приветствует с хор, 
    окраскою нежной плафоны 
    ласкают пресыщенный взор. 

    Апрель 1903, Москва


    Памяти Александра Блока (Анна Андреевна Ахматова)

    Он прав - опять фонарь, аптека,
    Нева, безмолвие, гранит...
    Как памятник началу века,
    Там этот человек стоит,
    Когда он Пушкинскому Дому,
    Прощаясь, помахал рукой
    И принял смертную истому
    Как незаслуженный покой.



    "С моря ветер, с моря холод" (Владимир Вальтерович Диксон)

         Памяти А. А. Блока
    
    С моря ветер, с моря холод;
    Ночью во́лны; ночью — смерть.
    В доме — све́чи, в теле — голод;
    В сердце — думы, в думах — смерч.
    
    У реки могильный город,
    Кости зябнут во гробах…
    У рубашки белый ворот,
    Ворот в «белых лебедях».
    
    У рубашки пояс узкий; —
    А у Бога — все́ — равны:
    Был он вечный, был он русский,
    Встал он рано, в час весны.
    
    А весна цвела заботой
    В те далёкие года: —
    Закатилась за болото
    Лучезарная звезда.
    
    И заботой гроб сколочен,
    У реки — могильный ряд,
    К смерти сумрак приурочен,
    К сердцу — горечь, к сердцу — яд.
    
    С моря — ветер, с моря — волны;
    По реке плывут гроба́…
    Был он светлый, был он вольный;
    Так — доро́га; так — судьба.
    
    В сердце — думы; голод — в теле;
    Гроб не тронут в день весны.
    У рубашки — ворот белый; —
    А у Бога — все́ — равны.
    

    <2 августа 1926>, Амьен


    Умер Блок (Вячеслав Иванович Иванов)

    В глухой стене проломанная дверь,
    И груды развороченных камней,
    И брошенный на них железный лом,
    И глубина, разверстая за ней,
    И белый прах, развеянный кругом,-
    Всё - голос Бога: "Воскресенью верь".
    
    

    10 августа 1921


    "Я пришла к поэту в гости. " (Анна Андреевна Ахматова)

             Александру Блоку
    
    Я пришла к поэту в гости.
    Ровно полдень. Воскресенье.
    Тихо в комнате просторной,
    А за окнами мороз.
    
    И малиновое солнце
    Над лохматым сизым дымом...
    Как хозяин молчаливый
    Ясно смотрит на меня!
    
    У него глаза такие,
    Что запомнить каждый должен,
    Мне же лучше, осторожной,
    В них и вовсе не глядеть.
    
    Но запомнится беседа,
    Дымный полдень, воскресенье
    В доме сером и высоком
    У морских ворот Невы.

    Январь 1914




    Всего стихотворений: 20



    Количество обращений к теме стихотворений: 3354





  • Последние стихотворения


    Рейтинг@Mail.ru russian-poetry.ru@yandex.ru

    Русская поэзия