|
Русские поэты •
Биографии •
Стихи по темам
Случайное стихотворение • Случайная цитата Рейтинг русских поэтов • Рейтинг стихотворений Переводы русских поэтов на другие языки |
|
Стихотворения русских поэтов про Александра Блока на одной странице "А Смоленская нынче именинница" (Анна Андреевна Ахматова) Памяти Ал.Блока А Смоленская нынче именинница, Синий ладан над травою стелется, И струится пенье панихидное, Не печальное нынче, а светлое. И приводят румяные вдовушки На кладбище мальчиков и девочек Поглядеть на могилы отцовские, А кладбище — роща соловьиная, От сиянья солнечного замерло. Принесли мы Смоленской Заступнице, Принесли Пресвятой Богородице На руках во гробе серебряном Наше солнце, в муке погасшее,— Александра, лебедя чистого. Август 1921 А. Блоку (Зинаида Николаевна Гиппиус) Дитя, потерянное всеми... Все это было, кажется в последний, В последний вечер, в вешний час... И плакала безумная в передней, О чем-то умоляя нас. Потом сидели мы под лампой блеклой, Что золотила тонкий дым, А поздние распахнутые стекла Отсвечивали голубым. Ты, выйдя, задержался у решетки, Я говорил с тобою из окна. И ветви юные чертились четко На небе — зеленей вина. Прямая улица была пустынна, И ты ушел — в нее, туда... Я не прощу. Душа твоя невинна. Я не прощу ей — никогда. Апрель 1918, Санкт-Петербург Александру Блоку (Николай Алексеевич Клюев) 1 Верить ли песням твоим - Птицам морского рассвета,- Будто туманом глухим Водная зыбь не одета? Вышли из хижины мы, Смотрим в морозные дали: Духи метели и тьмы Взморье снегами сковали. Тщетно тоскующий взгляд Скал испытует граниты,- В них лишь родимый фрегат Грудью зияет разбитой. Долго ль обветренный флаг Будет трепаться так жалко?.. Есть у нас зимний очаг, Матери мерная прялка. В снежности синих ночей Будем под прялки жужжанье Слушать пролет журавлей, Моря глухое дыханье. Радость незримо придет, И над вечерними нами Тонкой рукою зажжет Зорь незакатное пламя. 2 Я болен сладостным недугом - Осенней, рдяною тоской. Нерасторжимым полукругом Сомкнулось небо надо мной. Она везде, неуловима, Трепещет, дышит и живет: В рыбачьей песне, в свитках дыма, В жужжанье ос и блеске вод. В шуршанье трав - ее походка, В нагорном эхо - всплески рук, И казематная решетка - Лишь символ смерти и разлук. Ее ли косы смоляные, Как ветер смех, мгновенный взгляд... О, кто Ты: Женщина? Россия? В годину черную собрат! Поведай: тайное сомненье Какою казнью искупить, Чтоб на единое мгновенье Твой лик прекрасный уловить? 1910 Александру Блоку (Борис Александрович Садовской) В груди поэта мертвый камень И в жилах синий лед застыл, Но вдохновение, как пламень, Над ним взвивает ярость крыл. Еще ровесником Икара Ты полюбил священный зной, В тиши полуденного жара Почуяв крылья за спиной. Они взвились над бездной синей И понесли тебя, храня. Ты мчался солнечной пустыней, И солнце не сожгло огня. Так. От земли, где в мертвом прахе Томится косная краса, Их огнедышащие взмахи. Тебя уносят в небеса. Но только к сумрачным пределам С высот вернешься ты, и вновь Сожмется сердце камнем белым, И льдом заголубеет кровь. 1910 Александру Блоку (Наталия Васильевна Грушко) В стране полунощной, где мертвые цветы Венчают чьи-то тихие могилы, Где нет людских шагов, лишь ветр гудет уныло, Среди снегов почиешь мирно ты. Живой меж мертвыми и мертвый меж живыми, Ты шепчешь мне слова давно забытых рун, И силюсь вспомнить я твое былое имя И слышу тихий вздох и шепот — Гамаюн. 1914 Александру Блоку (Валентин Яковлевич Парнах) Избыток горечи вверг меня в сон. (На Средиземном море порт военный Стыл. Разум жгло похмелье похорон). Днем родина приснилась мне геенной: В темницу прежнюю я заточен. Средь виселиц вновь и навек я пленный. И равны Африки и зною жаль Мразы России и чамра вселенной! Как будто кровь грузно течет из жил. И вечна скорбь, которой я бежал. И, малодушный, я не обнажил С проклятием секера мой кинжал! Но вечер, вздох,— и пробужденье. Лоно Спасенья! Было странно: вновь я жил. Я вышел из дому, как из притона Пыток. Дыхание мне сон обжег. Веки в огне загробного циклона. Но тем нежней строй пальмовых дорог. Но тем блаженней странность небосклона. Поклонник пальм, близ вас дышать я мог! Сборник «Самум». 1919 Александру Блоку (Вильгельм Александрович Зоргенфрей) ...Имею на тебя то, что оставил ты первую любовь твою. Откров. св. Иоанна Помнит месяц наплывающий Все, что было и прошло, Но в душе, покорно тающей, Пусто, звонко и светло. Над землею -- вьюга снежная, В сердце -- медленная кровь, Глубоко под снегом -- нежная, Позабытая любовь. Скудно, скорбно дни истрачены, Даль пределы обрела, Сочтены и обозначены Мысли, речи и дела. Эту жизнь, безмерно серую, Я ли, живший, прокляну? Нет, и мертвым сердцем верую В позабытую весну. Пусть истлела нить печальная, И сомкнулась пустота -- Ты со мной, моя начальная И последняя мечта. И легки пути тернистые, Твой не страшен Страшный Суд. Знаю, чьи уста лучистые Приговор произнесут. Тихо радость исповедую, Память сердца озарю: Приобщи твоей победою К неземному алтарю. Высоки врата престольные, Тяжелы земные сны, Но любви простятся вольные И невольные вины. Сентябрь 1913 Александру Блоку (Вячеслав Иванович Иванов) 1 Ты царским поездом назвал Заката огненное диво. Еще костер не отпылал И розы жалят: сердце живо. Еще в венце моем горю. Ты ж, Феба список снежноликий, Куда летишь, с такой музыкой, С такими кликами?.. Смотрю На легкий поезд твой — с испугом Восторга! Лирник-чародей, Ты повернул к родимым вьюгам Гиперборейских лебедей! Они влекут тебя в лазури, Звончатым отданы браздам, Чрез мрак — туда, где молкнут бури, К недвижным ледяным звездам. 2 Пусть вновь — не друг, о мой любимый! Но братом буду я тебе На веки вечные в родимой Народной мысли и судьбе. Затем, что оба Соловьевым Таинственно мы крещены; Затем, что обрученьем новым С Единою обручены. Убрус положен на икону: Незримо тайное лицо. Скользит корабль по синю лону: На темном дне горит кольцо. Ветер (Кому быть живым и хвалимым) (Борис Леонидович Пастернак) Четыре отрывка о Блоке Кому быть живым и хвалимым, Кто должен быть мертв и хулим, — Известно у нас подхалимам Влиятельным только одним. Не знал бы никто, может статься, В почете ли Пушкин иль нет, Без докторских их диссертаций, На все проливающих свет. Но Блок, слава богу, иная, Иная, по счастью, статья. Он к нам не спускался с Синая, Нас не принимал в сыновья. Прославленный не по програме И вечный вне школ и систем, Он не изготовлен руками И нам не навязан никем. ____ Он ветрен, как ветер. Как ветер, Шумевший в имении в дни, Как там еще Филька-фалетер Скакал в голове шестерни. И жил еще дед-якобинец, Кристальной души радикал, От коего ни на мизинец И ветреник внук не отстал. Тот ветер, проникший под ребра И в душу, в течение лет Недоброю славой и доброй Помянут в стихах и воспет. Тот ветер повсюду. Он — дома, В деревьях, в деревне, в дожде, В поэзии третьего тома, В «Двенадцати», в смерти, везде. ____ Широко, широко, широко Раскинулись речка и луг. Пора сенокоса, толока, Страда, суматоха вокруг. Косцам у речного протока Заглядываться недосуг. Косьба разохотила Блока, Схватил косовище барчук. Ежа чуть не ранил с наскоку, Косой полоснул двух гадюк. Но он не доделал урока. Упреки: лентяй, лежебока! О детство! О школы морока! О песни пололок и слуг! А к вечеру тучи с востока. Обложены север и юг. И ветер жестокий не к сроку Влетает и режется вдруг О косы косцов, об осоку, Резучую гущу излук. О детство! О школы морока! О песни пололок и слуг! Широко, широко, широко Раскинулись речка и луг. ____ Зловещ горизонт и внезапен, И в кровоподтеках заря, Как след незаживших царапин И кровь на ногах косаря. Нет счета небесным порезам, Предвестникам бурь и невзгод, И пахнет водой и железом И ржавчиной воздух болот. В лесу, на дороге, в овраге, В деревне или на селе На тучах такие зигзаги Сулят непогоду земле. Когда ж над большою столицей Край неба так ржав и багрян, С державою что-то случится, Постигнет страну ураган. Блок на небе видел разводы. Ему предвещал небосклон Большую грозу, непогоду, Великую бурю, циклон. Блок ждал этой бури и встряски, Ее огневые штрихи Боязнью и жаждой развязки Легли в его жизнь и стихи. Водоскат (Зинаида Николаевна Гиппиус) А. А. Блоку Душа моя угрюмая, угрозная, Живет в оковах слов. Я - черная вода, пенноморозная, Меж льдяных берегов. Ты с бедной человеческою нежностью Не подходи ко мне. Душа мечтает с вещей безудержностью О снеговом огне. И если в мглистости души, в иглистости Не видишь своего,- То от тебя ее кипящей льдистости Не нужно ничего. 1905 Гроза (Зинаида Николаевна Гиппиус) А. А. Блоку Моей души, в ее тревожности, Не бойся, не жалей. Две молнии, две невозможности, Соприкоснулись в ней. Ищу опасное и властное, Слиянье всех дорог. А все живое и прекрасное Приходит в краткий срок. А если правда здешней нежности Не жалость, а любовь, — Всесокрушающей мятежности Моей не прекословь. Тебя пугают миги вечные... Уйди, закрой глаза. В душе скрестились светы встречные, В моей душе — гроза. 1905 "Даль — очарована. И разочарованье" (Юрий Никандрович Верховский) Александру Блоку Даль — очарована. И разочарованье Могу ль я вымолить у каменной судьбы? И скрипки нежный стон, и ярый вопль трубы Мне облекут равно мое в ночи взыванье. Так явно, что моя предызбранная часть — Владычица, тебя напевами заклясть. И все грядущее не в том ли, роковое, Чтоб образ твой создать стихи мои могли? — И я увидел бы в торжественном покое: Вот — ты ко мне идешь из голубой дали. К портрету А. А. Блока (Иннокентий Фёдорович Анненский) Под беломраморным обличьем андрогина Он стал бы радостью, но чьих-то давних грез. Стихи его горят — на солнце георгина, Горят, но холодом невыстраданных слез. "Мне было тайно ваше Слово" (Алексей Дмитриевич Скалдин) А. А Блоку Мне было тайно ваше Слово Поведано, и ныне я, Как год назад, касаюсь снова Загадочного бытия. Мое приемлющее сердце В тиши подсказывает мне, Что вижу в вас единоверца, Но все же я смотрю извне. Какое малое оконце! И Слово все ушло в слова. А за окном так ярко солнце, И к солнцу тянется трава. Еще томит глухое бремя, Что налагают шум и толк. Но вижу День: Иное Время Преобразит наш сирый полк. На смерть Александра Блока (Владимир Иванович Нарбут) Узнать, догадаться о тебе, Лежащем под жестким одеялом, По страшной, отвиснувшей губе, По темным под скулами провалам?.. Узнать, догадаться о твоем Всегда задыхающемся сердце?.. Оно задохнулось! Продаем Мы песни о веке-погорельце... Не будем размеривать слова... А здесь, перед обликом извечным, Плюгавые флоксы да трава Да воском заплеванный подсвечник. Заботливо женская рука Тесемкой поддерживает челюсть, Цингой раскоряченную... Так, Плешивый, облезший — на постели!.. Довольно! Гранатовый браслет — Земные последние оковы, Сладчайший, томительнейший бред Чиновника (помните?) Желткова. 1921 (1922) Опала (Андрей Белый) Посвящается А. А. Блоку Блестящие ходят персоны, повсюду фаянс и фарфор, расписаны нежно плафоны, музыка приветствует с хор. А в окнах для взора угодный, прилежно разбитый цветник. В своем кабинете дородный и статный сидит временщик. В расшитом камзоле, при шпаге, в андреевском ордене он. Придворный, принесший бумаги, отвесил глубокий поклон, - Приветливый, ясный, речистый, отдавшийся важным делам. Сановник платочек душистый кусает, прижавши к устам. Докладам внимает он мудро. Вдруг перстнем ударил о стол. И с буклей посыпалась пудра на золотом шитый камзол. "Для вас, государь мой, не тайна, что можете вы пострадать: и вот я прошу чрезвычайно сию неисправность изъять..." Лицо утонуло средь кружев. Кричит, раскрасневшись: "Ну что ж!. Татищев, Шувалов, Бестужев - у нас есть немало вельмож - Коль вы не исправны, законы блюсти я доверю другим... Повсюду, повсюду препоны моим начинаньям благим!.." И, гневно поднявшись, отваги исполненный, быстро исчез. Блеснул его перстень и шпаги украшенный пышно эфес. Библиотека русской классики 57 Опала Идет побледневший придворный... Напудренный щеголь в лорнет глядит - любопытный, притворный: "Что с вами? Лица на вас нет... В опале?.. Назначен Бестужев?" Главу опустил - и молчит. Вкруг море камзолов и кружев, волнуясь, докучно шумит. Блестящие ходят персоны, музыка приветствует с хор, окраскою нежной плафоны ласкают пресыщенный взор. Апрель 1903, Москва Памяти Александра Блока (Анна Андреевна Ахматова) Он прав - опять фонарь, аптека, Нева, безмолвие, гранит... Как памятник началу века, Там этот человек стоит, Когда он Пушкинскому Дому, Прощаясь, помахал рукой И принял смертную истому Как незаслуженный покой. "С моря ветер, с моря холод" (Владимир Вальтерович Диксон) Памяти А. А. Блока С моря ветер, с моря холод; Ночью во́лны; ночью — смерть. В доме — све́чи, в теле — голод; В сердце — думы, в думах — смерч. У реки могильный город, Кости зябнут во гробах… У рубашки белый ворот, Ворот в «белых лебедях». У рубашки пояс узкий; — А у Бога — все́ — равны: Был он вечный, был он русский, Встал он рано, в час весны. А весна цвела заботой В те далёкие года: — Закатилась за болото Лучезарная звезда. И заботой гроб сколочен, У реки — могильный ряд, К смерти сумрак приурочен, К сердцу — горечь, к сердцу — яд. С моря — ветер, с моря — волны; По реке плывут гроба́… Был он светлый, был он вольный; Так — доро́га; так — судьба. В сердце — думы; голод — в теле; Гроб не тронут в день весны. У рубашки — ворот белый; — А у Бога — все́ — равны. <2 августа 1926>, Амьен Умер Блок (Вячеслав Иванович Иванов) В глухой стене проломанная дверь, И груды развороченных камней, И брошенный на них железный лом, И глубина, разверстая за ней, И белый прах, развеянный кругом,- Всё - голос Бога: "Воскресенью верь". 10 августа 1921 "Я пришла к поэту в гости. " (Анна Андреевна Ахматова) Александру Блоку Я пришла к поэту в гости. Ровно полдень. Воскресенье. Тихо в комнате просторной, А за окнами мороз. И малиновое солнце Над лохматым сизым дымом... Как хозяин молчаливый Ясно смотрит на меня! У него глаза такие, Что запомнить каждый должен, Мне же лучше, осторожной, В них и вовсе не глядеть. Но запомнится беседа, Дымный полдень, воскресенье В доме сером и высоком У морских ворот Невы. Январь 1914 Всего стихотворений: 20 Количество обращений к теме стихотворений: 3354 |
||
russian-poetry.ru@yandex.ru | ||
Русская поэзия |